(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Человек с улыбкой на лице
Прошедший несколько дней назад день рождения вчера отметили на славу. Хорошо поев и пообщавшись вдоволь со старыми друзьями, но не напиваясь в хлам.
Я, наконец, решился встать с кровати, неохотно перейдя из тёплого пухового одеяла в прохладную комнату. В голове приятно пульсировало. Осмотрел комнату и вздохнул. Сегодня предстоит день уборки. Стол был заставлен немытой посудой, пустой коробкой от пиццы и прочими продуктами празднования, которые частично переместились и на пол. Неожиданно, мой взгляд привлекла странная картина, покоящаяся на кресле. Вернее, сама картина была не странной, а совсем даже обычной: деревянная рама, промасленный рисунком холст. Странным было само её нахождение здесь. Я точно помню, что её никто не приносил.
Я подошёл к картине и взял её в руки. Внимательно разглядел. Хороший рисунок, выполненный маслом, изображающий уютный деревенский домик, огород и лес на заднем фоне. Почему-то при виде картины у меня возникли странные ощущения, которые я не смог интерпретировать.
Мысленно вспомнил вчерашний день:
Вот пришёл Серёга и принёс стольник в подарок (жмот!). Вот радостные Дима и Оля принесли еды. Вот пришёл Олег и принёс выпивон. Затем было веселье и празднование под музыку до самого вечера.
Картина точно нигде не фигурировала.
Ладно, не важно откуда картина, пускай лежит, раз никому не мешает.
Хоть сегодня и воскресенье, но дел было много, поэтому я положил картину обратно и направился в первую очередь приводить себя в порядок.
Так, за воскресной рутиной и пролетел день, вытеснив мысли о картине на второй план. Потом была ещё более рутинная неделя, когда было совсем не до неё. Так она и обрастала пылью всё это время на прежнем месте, — на кресле.
О картине я вспомнил лишь на следующую субботу, когда была назначена очередная генеральная уборка квартиры. Помыв и пропылесосив пол, стерев пыль со столов и шкафов, я подошёл к картине и собирался сдуть с полотна осевшую за неделю пыль. Надувая лёгкие воздухом я невольно замер, уставившись на полотно. Тело пронзила дрожь. Картина, помимо пыли, обросла и новой деталью.
Улыбающийся человек!? Едва видный, размытый силуэт красуется в окне милого деревенского домика. Несмотря на сильную размытость, если приглядеться, то можно различить и улыбку.
Я быстро отбросил картину назад и отскочил. Его не было точно! Такое я бы запомнил!
Я аккуратно вновь подошёл к картине и снова поднял её, осторожно, словно та горит.
Он никуда не делся. Улыбающийся человек, несмотря на свой внешне добродушный вид, так и источал леденящий холод. Долго смотреть на него было невозможно, ведь чем дольше я смотрел, тем тяжелее становилось психологически. Теперь я понял, что ощущал, взглянув на картину впервые. Подавление.
Наконец, окончательно подавленный, я положил картину полотном вниз и выскочил в коридор.
Должно быть это просто шутка друзей, думал я. Ведь есть же переливающиеся картинки, которые меняют своё изображение при изменении угла. Возможно и тут что-то похожее. Хотя, полотно вроде было гладкое — не рифлёное. Но мало ли, что успели придумать за последнее время. Какая-нибудь краска, которая проявляется со временем.
Я стал рассуждать, кто из моих друзей мог бы такое проделать. Из всех вариантов оставался только Серёга — шутник и балагур. Дима и Оля, — приличная семейная пара, — насколько я их знаю, точно такого бы делать не стали. Не в их это стиле. Олег, в принципе, не делал бы этого по своей природе человека серьёзного и порядочного. Серёга же, ещё в бытность студентом, постоянно придумывал разные приколы, вплоть до довольно рискованных, таких как заливание МОМЕНТОМ замочных скважин в надежде сорвать пару.
Схватив телефон я набрал его номер. Ответили не сразу.
— Да-да, слушаю. — весело донеслось из трубки.
— Привет Серёг... Слушай, помнишь мы праздновали мой день рождения на прошлой неделе? — я старался действовать как можно безмятежнее, в надежде дать повод хоть как-то выдать себя.
— Помню, братан, помню, ведь пили то мало. — укоризненно-шуточно произнёс тот.
— Да, мало... А ты случайно не помнишь, кто принёс ту картину? — как бы невзначай спросил я.
— Картину? Какую картину?
— Да мне картину кто-то принёс в тот раз и оставил, вот я и пытаюсь вспомнить кто. Обычная такая. Может забыл кто. — протяжно выдал я в трубку.
— Принести картину к тебе домой для того, чтобы её потом забыть... Ну да, всё логично, братан, — сказал, словно насмехаясь. — Да забей ты на неё. Забыли, так заберут. Сдалась тебе вообще эта картина, — судя по тону он пока себя не выдал. Кремень, ничего не скажешь. Не похоже на него.
— Там ещё дом нарисован, — решил продолжить я. — Может подарил кто-то, — про улыбающегося человека я решил благоразумно не упомянуть, надеясь его наконец спровоцировать на какую-нибудь наводящую фразу, которая поможет, хоть и косвенно, но понять его роль в данном приколе.
— С домом? — наигранно расстроился — А я думал с голой бабой. Эх, мельчают люди. Мельчают. Тогда тем более выкидывай её нафиг.
— Ты знаешь, кто подарил мне картину или нет? — строго спросил я, решив не ходить вокруг да около.
— Нет, братан, не знаю. Но тот, кто дарит картины с домом на днюху, он, братан, непредсказуемый человек и за такими нужен глаз да глаз. Ведь сегодня он подарил картину, а завтра что? Подарит книгу по садоводству?
Я с ним распрощался, вежливо решив не говорить ему, что лучше уж картину, чем принести стольник, а выжрать при этом на тысячи две.
Зная Серёгу, он бы, каким бы то ни было образом, пытался якобы невинными намёками выспрашивать о этой картине подробнее, если бы это и вправду была его шутка. Он хоть и шутник, но самое главное для него это конечный результат шуток, а не их процесс. Если бы это был он, могу поспорить, что через пару дней он дал бы о себе знать, пытался бы вытянуть из меня, как бы невзначай, хоть какую-то информацию, а не тянул бы неделю. Из-за импульсивности, он не способен на столь долговременные приколы.
Какой-то орган внутри, отвечающий за самосохранение, настойчиво просил избавиться от этой картины, однако логика и холодный расчёт быстро взяли ситуацию под свой контроль.
На всякий случай, обзвонил Диму и Олю. Затем и Олега. Как я и предполагал ранее, это были явно не они.
Ну не из воздуха же она взялась!
Я вернулся в комнату и, ради душевного спокойствия, спрятал картину за кресло. От глаз подальше. Подумаешь, силуэт проявился, — думал я, — это всего лишь картина. Всего лишь холст и масло. Не нужно тратить нервы понапрасну. Ну не укусит же он меня, — неуверенно подумал я.
Весь этот день в голову лезли всякие нехорошие мысли. Я решил посидеть в интернете. Как назло, первая же попавшаяся страница форума, на который я перешёл, высветила на экране блог о знаменитых проклятых картинах в мировой истории.
В одной комнате с этой картиной я находится не мог чисто психологически, поэтому перенёс её в другую и запрятал в складной диван. Сама мысль о том, чтобы выбросить картину мне казалась недостойной. Я же житель просвещённого двадцать первого века, а веду себя словно какой-то, верящий в приметы средневековый необразованный дед. Если бы картины действительно умели убивать, — рассуждал я, — то сколько бы человек уже померло бы. Это бы точно не осталось незамеченным официально.
Постепенно напряжение сменилось спокойствием и я уже не рассуждал о злополучной картине. Даже вопрос, откуда она взялась уже не так интересовал меня — ну подарили и забыли. Бывает. И силуэт тот там всегда был, просто я не внимательно рассмотрел её в первый раз. Такая задумка художника — специально дополнительными деталями отвлечь внимание смотрящего от силуэта в окне, а затем, когда уже внимательно картину рассмотрят, то, наконец, замечают всю фишку и пугаются.
Совершенно спокойно о картине я мог рассуждать уже дня через три. Через пять дней, в четверг, любопытство взяло вверх и я решился ещё раз взглянуть на картину, чтобы окончательно убедиться в бредовости недавних волнений.
Подойдя к дивану и открыв его я вытащил её оттуда. Затем закрыл диван и перевернул холст.
Сдавленный крик вырвался из моей груди. Кровь мигом отлилась от конечностей, отчего те заледенели, словно на морозе. Улыбающийся человек! Теперь не просто силуэт, а вполне себе знакомый человек. Уже не такой размытый. И не в окне, а снаружи. Стоит перед домом. Всё с той же дружелюбной улыбкой. Вот только от дружелюбия тут лишь ширма.
Я швырнул картину в стену, отчего та с шипением скатилась по стене за диван. Теперь это точно нельзя было списать на фишку художника.
Я выбежал из комнаты и запер дверь. Сердце, словно кузнечный молот, долбило в грудь. Ледяные конечности покрылись потом. Он идёт! Прямо из картины!
В этот день в ту комнату я больше не заходил.
Сон так и не шёл. Я боялся сомкнуть глаза. Что если он сейчас уже перед самым холстом? Что если он уже вылезает от туда? Я так и буду просто ждать? Просто так сидеть в другой комнате в надежде, что всё обойдётся?
Я вскочил с кровати как ошпаренный и, предварительно схватив молоток, включив везде, где только можно свет, накинув уличную одежду и взяв бумагу и спички, аккуратно встал у двери, так и не решаясь туда зайти. Прислушался. Вроде было тихо. По крайней мере, там никто не ходил. Конечности предательски немели от холода, несмотря на то, что холодно в квартире не было.
А вдруг он просто стоит перед дверью и ждёт?
Сейчас или никогда!
Резко открыл дверь, держа молоток наготове. Тихо и темно. Лишь свет уличных фонарей немного освещает помещение, словно боясь чего-то. Или кого-то! А самое главное, вроде, пусто.
Стараясь не шуметь, я подкрался к дивану. Некоторое время постоял, собираясь с нервами. Затем, отодвинул диван, схватил картину и, боясь на неё смотреть, пулей выбежал на улицу.
Лишь только на улице я осмелился взглянуть на зловещее полотно, отчего, уже в который раз за последнее время, меня парализовал первобытный страх. Хоть и было темно, но даже так я увидел, что он стоял уже очень близко, вот-вот готовый в любой момент прорвать холст и вылезти оттуда. Стоял и улыбался. Словно он всё знает. Словно знает кто я, где я буду находиться в любой момент. Словно для него это лишь очередная весёлая игра в прятки. От картины так и веяло подавлением, будто улыбающийся человек питался твоим счастьем.
Я судорожно подготовил растопку и обложил ей картину. Не с первого раза, противясь ветру, наконец зажёг спичку и воспламенил бумагу, прикрывая руками, защищая маленький беззащитный огонёк от ветра-хулигана. Вскоре пламя стало покрывать бумагу и заметно выросло в размерах, пожирая всё больше и больше, будто теперь это не беззащитный детёныш, а ненасытный взрослый и голодный хищник.
Чёртова картина, объятая ярким пламенем, быстро превращалась в угольно-чёрный пепел. Запахло горелым маслом и тканью. Улыбающийся человек всё также улыбался глядя на меня, даже не шелохнувшись, обращаясь вместе с картиной в пепел.
От всего этого, — и от стресса, и от запаха — хотелось курить.
Я достал из кармана пачку винстона и закурил. Всё ещё трясло руки. На небе, сквозь туманную зимнюю дымку, проступил бледно-жёлтый полумесяц. Мороз настойчиво щипал лицо. Страх и не думал уходить.
Следующий месяц прошёл очень тягуче и медленно. Бессонница, нервозность и стресс были моими верными и единственными спутниками всё это время. С коллегами по работе я почти не общался. Осунулся, приобрёл набухшие, словно весенние вербы, мешки под глазами. Стал всё свободное время засиживаться за компьютерными играми и интернетом, пытаясь забыться. С друзьями же я окончательно перессорился, пытаясь выпытать у них, откуда взялась эта распроклятущая картина. Хоть я и знал, что ничего нового от них не узнаю. Просто, мне нужно было хоть как-то снять накопившийся стресс. Само собой, я только угробил дружеские отношения и не более того.
Я считал, что мне просто нужно некоторое время, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. Однако же, время всё шло, а успокоение всё никак не приходило, как и мысли не приводились в порядок. Меня окончательно засосало в трясину стресса и какого-то неприятного, мерзкого ожидания чего-то нехорошего. Словно я что-то не доделал!
Сейчас же я лазил по различным форумам и блогам, читая истории из жизни и рассматривая весёлые картинки. Был вечер пятницы — как раз самое время расслабиться от однообразной серой рутины. Вот кто-то выложил на всеобщее обозрение своё творчество: рисунки винтажных автомобилей прошлого столетия. Я прокручивал всё ниже, рассматривая красивые обтекаемые формы стиля стримлайн. Умели же раньше делать! За рулём одного из автомобилей, — чёрного Chevrolet El Camino 1966, — автор против привычки добавил и водителя. Я присмотрелся.
Это он! Улыбающийся человек!
Страх, словно так и жаждущий выйти на бис, вновь вернулся ко мне. Я быстро вышел из интернета. Руки била дрожь. Он был там, в той машине! Я сделал пять глубоких вдохов и выдохов и попытался взять себя в руки. Скорее всего мне просто показалось. Просто нарисованный водитель, а я устроил панику. Взрослый уже человек, не ребёнок, а устраиваю истерики.
С замиранием сердца я снова открыл ту страницу через историю браузера. Аккуратно проматывал всё ниже и ниже, с каждым разом напрягаясь всё сильнее, пока не дошёл до нужной.
Ошибки быть не могло! Это снова был он! Всё с той же "дружелюбной" улыбкой, так и говорящей: "А я тебя опять нашёл. Будешь ещё прятаться или на этом закончим?"! Я вырубил компьютер и со слезами на глазах забился на кровати под одеяло. Глупо, но в данный момент мне нужно хоть как-то снять это давящее напряжение. Пусть это и мало поможет.
Так я и пролежал несколько часов, пока не заснул.
Проснулся я в полдень. За окнами уже во всю светит солнце. Как ни странно, но я вроде как даже успокоился. Не прямо эталон спокойствия, но и не истеричка уже. Скорее наступила частичная депрессия, когда никаких эмоций, кроме возможного ослабленного страха нет.
На ватных ногах я встал и прошёлся по комнате. Затем завесил зеркало в ванной комнате, — так мне поспокойнее будет.
Теперь я должен был решить, что мне делать дальше. Заварив себе чай, я уселся на кухне и стал размышлять. Может быть дать ему бой? Дождаться, пока вылезет (а вылезет ли вообще?) и долбануть чем-нибудь? Нет! Что-то внутри меня, буквально какое-то шестое чувство, вопило, что это крайне плохая идея. Внезапно, непонятно откуда, просто пришло понимание, что это было бесполезно. Даже если и получиться убить его, то он вернётся снова. Затем снова. Улыбающийся человек умеет идти к своей цели! Вариант договорится я тоже сразу отмёл, как не имеющий смысла.
Размышлял подобным образом я долго. В результате было всего несколько вариантов решения и не один не давал вообще никакого просвета надежды. Я даже с трудом пересилил себя и залез в интернет, пытаясь найти хоть что-то, похожее на мой случай. Ведь не может же быть, что никто не сталкивался с чем-то похожим. А может, подумал я, они просто не успели! Путного же я так ничего и не нашёл, только разные авторские истории, да различная реклама не относящаяся к моей проблеме вообще никак. Также предлагалась и помощь психологов. А может и правда всё в голове?! Когда же я, в процессе поиска, наткнулся на какой-то авторский рисунок, то на нём снова был он.
Я мгновенно выключил компьютер. Страха уже почти не было, — лишь сердцебиение ускорилось. Было просто желание, чтобы это всё быстрее закончилось, как обычный страшный сон, вперемешку с сильной давящей усталостью.
Видимо я просто психологически перегораю!
По-быстрому сбегав в ближайший газетный ларёк, я купил несколько газет. Уже дома, я, не раздеваясь, внимательно их просмотрел на наличие разного рода мистических услуг. Всё это выглядело крайне печально, но и бездействовать тоже было нельзя. В коридоре зазвонил домашний телефон.
Я подошёл и выедрнул шнур из сети, — не до звонков мне сейчас. Да и вдруг это он трезвонит? Лучше не отвечать!
Опять, непроизвольно начался тремор рук.
К счастью, я нашёл то, что мне нужно. Как раз рядом, — через пару дворов от меня, — была подходящая гадалка, которая занималась платным приёмом. Я взял деньги и направился по нужному адресу, минуя дворы, пока не очутился перед обыкновенны жилым подъездом, на доске объявлений которого красовалась вычурная цветная вывеска о разного рода магических товарах и услугах.
Господи, лишь бы это помогло!
Набрал в домофоне номер нужной квартиры.
— Да? — заинтересованный голос явно немолодой женщины.
— Я по-поводу объявления, — сухо сказал я.
Дверь торопливо запиликала, будто давая разрешение войти. Поднялся к нужной двери и позвонил.
Дверь мне открыла немолодая, как я и предполагал, безвкусно одетая в разноцветные тряпки, словно живой калейдоскоп, женщина. На шее у неё каким-то образом умудрились уместиться множество разных идолов и медальонов. На голове красовалась чалма. Из комнаты пахнуло терпким запахом благовоний.
Она сказала следовать за ней.
Её квартира, столь же вычурная, как и объявление, также была увешана ловцами снов, деревянными бусами, разноцветными материями, словно пытаясь отогнать злых духов, вызвав у них эпилептический припадок. Мне сейчас было явно не до этого. Я прошёл за ней в, очевидно, главную комнату утонувшую в полумраке свечей и ароматной дымке, в центре которой расположился добротный дубовый стол, уставленный разными многочисленными "магическими" вещами. И, как главный среди них, на его середине, расположился стеклянный шар. Классика.
Женщина уселась посреди стола, оглядела меня любопытным взглядом и сказала:
— Можешь ничего не говорить, дорогой. Сразу всё вижу... Любовная проблема, да?... Неразделённая любовь тебя гложет... — при этом она, как бы невзначай, водила руками по шару.
Вот и приехали! Как я и предполагал. Однако, попробовать стоило.
Я ничего не сказал, а просто развернулся и ушёл, нарочито сильно хлопнув дверью. Времени играть в эти шарады за мои же деньги у меня не было. Что теперь делать, я уже и не знал. Всё казалось бесполезным. Когда я вышел из подъезда и скользнул взглядом на вывеску, то судорожно вздрогнул и помчался со всех ног домой. Там был он!
Забежав домой и заперев дверь я, чуть не выплёвывая лёгкие, прошёл обратно на кухню и схватил газету. Может, хоть кто-то попадётся сведущий? Всё казалось безнадёжным, бессмысленным и бесполезным. Я уже просто действовал на автомате, потому что так надо. Я развернул газету и принялся искать кого-нибудь ещё. На одной фотографии к местной городской новости, среди всего прочего, красовался человек с улыбкой. Я нервно скомкал газету, кинул её в раковину и сжёг. В нос ударил запах гари. Теперь же я был в тупике окончательно! Оставшиеся варианты я просто отмёл. Я знал, что они не помогут, — был уверен.
Словно робот, я прошёлся по квартире, собирая заначку, взял ключи от машины, после чего вышел во двор. По-быстрому обежал ближайшие магазины, скупая сколько смогу консервы, крупы, различные средства бытовой гигиены. Погрузил всё купленное в машину. Воду брать не стал, — вода там будет. Я ехал на дачу. Собирался там спрятаться. О будущем я теперь и не думал особо. Сейчас, главное — подальше отсюда!
В это время года на даче почти никого не было: лишь староста деревни (он же и сторож), да несколько пенсионеров, очевидно, живущих тут на постоянной основе, у которых горел свет.
Темнота густым непроглядным туманом стелилась по окрестности. Я подъехал к своему дачному домику, светящему своим мрачным заброшенным видом и тёмными проёмами окон. Затем нашёл ключ под небольшим проёмом фундамента и встал около двери. Было страшно.
А вдруг он там?
Наконец решившись, я отпер дверь и стал внимательно осматривать пустующее унылое помещение. Никого. Пусто. После чего максимально осветил дом, включив везде свет, и перенёс провизию внутрь. Проверил необходимые бытовые приборы, такие как чайник и электропечь. К счастью, всё работало. Сбегал на колонку и набрал воды. Растопил печь в надежде выветрить из дома гнусавый дубак. Затем просто сел за стол и сидел, не снимая уличной одежды, ожидая пока не зародится приятное домашнее тепло.
Я сидел и пил тёплый чай. На душе было крайне паршиво. Внезапно, дом погрузился во тьму. Поначалу я с головой окунулся в столь знакомую уже панику. Я думал, что это был он. Думал, что он опять нашёл меня. Он опять выиграл эти прятки! Однако же выяснилось, что это всего лишь пробки выбило из дряхлого электрощитка. Выдохнул. Посидев ещё немного, я пошёл спать.
Всевозможные картины, книги и, на всякий случай, зеркала (даже в машине), я либо вывез далеко за пределы дачи, либо сжёг. Даже телефон, телевизор и радио. Даже машинную магнитолу выкинул.
Так и потянулись однообразные скучные и бессмысленные дни. Провизия постепенно подходила к концу, но мне уже было плевать! На смену частичной, пришла вполне себе полная депрессия, отогнавшая, словно мелкую назойливую муху, и страх. Подавленность, бессмысленность и мысли о суициде теперь были моими верными и надёжными напарниками. Безразличный и пустой взгляд. Я окончательно превратился в робота, оставив от себя лишь пустую оболочку, тогда как душа уже давно покинула меня. Недавно я нашёл книгу, завалявшуюся где-то под диваном. На фронтисписе был нарисован человек с улыбкой на лице. Книга отправилась в печь.
Я окинул взглядом занесённую недавним снегом тропинку. На ней красовались свежие, ведущие в дом следы. Не мои. Я лишь вздохнул, — хотя бы пытался. Из окна на меня смотрел улыбающийся человек. Всё с той же улыбкой. Впрочем, такая улыбка была у него ещё и при жизни. Он всегда был весёлым и добродушным человеком. Всегда придумывал самые смешные шутки из нашей компании. Хотел бы я себе сказать, что это был лишь несчастный случай, да, увы, не могу. Прости меня, Андрей! Впрочем, теперь это уже не важно! Тогда мы были всего лишь детьми. И всё же ты опять нашёл меня, как и тогда! Ты всё таки опять победил! Текущий рейтинг: 55/100 (На основе 38 мнений)
