(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Гайка
Было классно наслаждаться загородным видом в лучах вечернего солнца, как и тёплым ветром, ласкающим лицо, пока велосипед не ушёл резко вправо, а по ногам Коли не ударила цепь. Громко выругавшись, он попытался выровняться, одновременно тормозя подошвами об асфальт, попал в дорожный ухаб ногой и, проехавшись коленом по земле, наконец, остановился. По асфальту, подпрыгивая, что-то зазвенело.
Полежав с полминуты и придя в себя, Коля поднялся и осмотрел своего железного коня. Причина произошедшего нашлась быстро: задний переключатель скоростей сорвало с оси, тот попал в колесо между спицами и вывел велосипед из равновесия. Чертыхнувшись, Коля достал из рюкзака инструмент – опытный велосипедист знает, что в дороге может приключиться что угодно.
Провозившись с ремонтом около получаса и перемазавшись в велосипедной смазке он начал нервничать. Мало того, что колено разодрал – так ещё и ни одна из запасных гаек не желала накручиваться на болт, к которому крепился переключатель. Все были или меньше, или больше. Одна, правда, сделала полтора оборота, но встала намертво и не желала крутиться дальше. Прикинув, что пешком он доберётся домой не раньше полуночи, а то и позже, Коля решил поискать старую гайку. Она-то должна подходить!
Солнце уже начало скрываться за верхушками деревьев, и парень понял, что чувствует себя как-то неуютно. За всё время, что он был тут – без малого почти полтора часа – на дороге не показалось ни одной машины. Это, конечно, объездная дорога и по ней не так часто ездят, но так чтобы вообще никого… Удивительно. В голову полезли неприятные мысли о том, что надо быть большим дурачком, чтобы уехать в незнакомую часть города одному, да ещё и без телефона.
Спустя какое-то время, когда светило уже почти скрылось за горизонтом, практически в последних его лучах, парень нашёл потерянную гайку метрах в тридцати от места падения. «Как она только улетела так дале…»
Мимо Коли, едва не сбив его, пролетела огромная машина.
«…ко» закончил мысль парень.
Глядя вслед несостоявшейся причине своей смерти, он заметил, что это был грузовик вроде тех, что вывозят мусор. Те, правда, в Колином городе обычно красили в яркий оранжевый цвет, а эта была какого-то неприятного тёмного оттенка. В воздухе за собой она оставила крайне тошнотворный след из запахов. Обычные мусорные машины, конечно, тоже не розами пахнут, но это было гораздо, в разы хуже. На дорогу из грузовика пролилась какая-то жидкость и, присмотревшись к удаляющейся машине Коля увидел, что сзади, из отделения, в которое обычно грузят мусор торчит какое-то непонятное тряпьё. Впрочем, стоять и разглядывать машины не было времени: скоро станет совсем темно и ремонтировать велосипед придётся буквально наощупь.
К большому облегчению Коли найденная гайка закручивалась как надо. Почти закончив, парень вдруг подумал: «Каким образом этот грузовик сраный бесшумно подъехал на такой скорости?». По какому-то наитию он обернулся и увидел, что машина стоит гораздо ближе, чем следовало бы. Гораздо ближе, чем он её видел в прошлый раз. По большому счёту она давно должна была пропасть из поля зрения.
Горели только красные габаритные огни по бокам корпуса и парень поймал себя на мысли, что не будь их в сгущающихся сумерках, он мог бы и не заметить грузовик вовсе. Коля, хоть и с некоторым усилием, отвернулся, сделал последние два оборота гаечным ключом, побросал инструменты в рюкзак, и уже был готов ехать, но зачем-то обернулся ещё раз.
И увидел машину ещё ближе. Оцепенение парня прервал резкий и неприятный звук.
«Крррхххкрр» заскрипел открывающийся люк, из которого повалились тряпки, которые заметил Коля раньше.
«Ккррхххккррр» снова заскрипел он, закрываясь.
«Кррхххрккр-вжжжжж» люк продолжал открываться и закрываться, а грузовик, кажется, начал сдавать назад, постепенно увеличивая скорость.
«Да ну нахер!» подумал Коля и вскочил на велосипед, включил оптимальную для местности передачу и заработал педалями так, что уже остывшие мышцы сразу загорелись болью. Ветер свистел в ушах и объективно расслышать ничего было нельзя, но парень всё равно слышал жуткое «крррхххрр» за спиной. Оборачиваться, основательно разогнавшись, он не рисковал – опыт показывал, что ничем хорошим это никогда не кончалось.
Увидев на повороте красные катафоты, он едва не выпустил руль из рук, подумав, что машина каким-то образом оказалась впереди него, но быстро сориентировался и прибавил в скорости. На его везение было уже достаточно поздно, трафик был не слишком насыщенным, и он мог спокойно пролетать все перекрёстки на красный свет.
Подъезжая к дому и уже немного успокоившись, Коля подумал: «Надо будет завтра узнать у Шныря, что это за гайка такая странная». Он подкатил велосипед к забору, защёлкнул замок и направился к подъезду.
- Эй, парень!
Медленно обернувшись Коля увидел немолодого осунувшегося мужчину, одетого в рабочий комбинезон, стоявшего возле мусорных баков. Сзади, светя фарами, к нему подъезжал мусоровоз.
Ещё секунду назад ноги казались свинцовыми, но увидев машину парень дал такого стрекача, что оказался на седьмом этаже меньше, чем через минуту.
- Ебанутый какой-то – сказал мужчина в комбинезон водителю машины, пожимая плечами – пойду поищу ещё кого-то, чтобы сигарет стрельнуть.
Шнырь, не смотря на своё прозвище не был плохим человеком и уж тем более не был связан с криминалом. Напротив, он был добрым и отзывчивым парнем. Но когда тебе придумывают кличку важнее то, что твоя фамилия «Шнырев», а не то, какой ты человек.
Шнырь вставал рано, Шнырь любил поковырять на досуге всякие железки, так что Шнырь совершенно не удивился, когда Коля позвонил в его дверь едва ли не с первыми петухами. После дежурного ответа приветствиями гость зашёл в комнату, положил на стол какой-то предмет и сказал:
- Вот.
- Что вот? – не понял Шнырь.
- Гайка.
Хозяин квартиры подошёл к столу, взял предмет в руки и покрутил его. Действительно, это была гайка.
- Спорить не буду – слегка озадаченно, но всё равно дипломатично ответил Шнырь – и зачем ты её принёс?
- Ну ты же любишь разбираться со всякими штуками. Разберись с ней, пожалуйста.
- Ты хочешь, чтобы я починил тебе гайку? – Шнырь посмотрел на Колю так, будто думал: то ли посмеяться из вежливости над неудачной шуткой, то ли попросить гостя подождать, а самому вызвать санитаров из соседней комнаты.
- Да нет же. Дело вот в чём…
Следующие минут десять Коля рассказывал про то, как он чинил свой велосипед, как ему не подходили гайки, как он отправился искать отлетевшую... Иногда, правда, он останавливался и несколько секунд думал, что сказать дальше.
- В общем, вот так – подытожил свой рассказ гость – странная эта гайка. Посмотри, что с ней.
Пожав плечами, Шнырь, пошарив по столу, нашёл резьбомер, приложил к гайке. Приложил ещё раз. А потом ещё. Озадаченно посмотрел на Колю.
- Тут шаг какой-то странный. Мало того, что на разных витках он то увеличивается, то уменьшается, так ещё и не все витки подходят под размеры метрической системы. Хотя погоди-ка…
Поиск дюймового резьбомера занял какое-то время, а результат измерений был тем же: резьба гуляла туда-сюда как хотела. Шнырь посмотрел на гайку. Посмотрел на Колю.
- А велосипед у тебя далеко?
Велосипед оказался под окнами и, спустившись к нему вместе с Колей, Шнырь убедился как в том, что гайка отлично накручивается и скручивается так и в том, что болт обладал совершенно нормальной резьбой.
- Бля… озадаченно протянул Шнырь и обернулся к другу.
Но вместо хмурого Колиного лица он увидел настоящую карусель из деревьев, припаркованных машин, своих ног, своих рук, своей... головы?
Да, он совершенно точно видел свою голову со стороны. Что уж там, Шнырь видел в этой карусели внезапного трипа себя целиком. Взглянешь вниз – видишь, как, будто в кино, они с Колей идут спиной вперёд в подъезд. Посмотришь по сторонам – вроде бы то же самое, но где-то они меняются местами, где-то одеты иначе... Посмотришь вверх – и видишь, как кулак Коляна летит тебе прямо в подбородок.
От удара Шнырь закачался и, едва не упав, сделал пару шагов назад, плюхнулся на бордюр.
- Очухался? – участливо и в то же время виновато спросил Коля.
- Да. Нет. Надо позвонить Петровичу – не чувствуя боли ответил Шнырь.
От отца Шнырю мало что досталось. Пара детских воспоминаний, квартира в центре, кое-какие вещи да какие-то дальние родственники, которые опекали Шныря до совершеннолетия. Те говорили, что отец погиб где-то далеко на севере, будучи на вахте. А про мать ничего не говорил вообще. Впрочем, относились к нему хорошо, с тотальным контролем не наседали, но и впутываться в дурные компании не давали. В общем, по гамбургскому счёту, получил Шнырь от родителей набор в целом ничем не хуже, чем у большинства. А ещё, к тому же, знакомство с Петровичем.
Кир Петрович был то ли одноклассником отца Шныря, то ли коллегой с бывшей работы. Он всегда уклончивно отвечал на вопросы о себе; даже об имени. Шнырь так и не узнал достоверно, назвали его Киром в честь персидского царя или коммунистического интернационала. Впрочем, относился Кир к любознательному парню хорошо и всегда пытался уделить ему время. Вот и сейчас был не против уделить парню время.
Работал он на окраине города в старом здании НИИ, которое всё собирались перевести в новые здания, но никак не переводили окончательно. Каждый раз что-то мешало: новая админстрация, старые долги института, проблемы в отчётности, путаница с документами. Сотрудники, впрочем, не жаловались: здание стояло возле небольшого, но живописного леса, вдалеке от оживлённых магистралей. Да и работа – не бей лежачего. Санаторий, в общем, а не НИИ!
Да и кабинет у Кира был не кабинет, а хоромы. Огромное помещение с приёмной (правда, без секретаря; двери в приёмную всегда, сколько помнил Шнырь, были открыты), с большим столом для совещаний и неприметной дверью в задней части комнаты.
- Проходи, гостем будешь! – хозяйским жестом махнул в сторону гостевого кресла Кир – чай будешь?
- Спасибо, Кир Петрович, я, в общем, по делу – немного смутившись ответил Шнырь.
- О как. Деловой какой вырос. Ну а я, пожалуй, выпью.
Пока Кир возился с чашками и заварником Шнырь думал, что же рассказать этому человеку.
- Так что за дело-то? – вывел его из задумчивости голос хозяина кабинета – надумал поступать куда-то?
- Да нет, я это... рассказать вам надо.
И Шнырь рассказал. И про резьбомеры, и про карусель по дворе, и про то как, вернувшись домой, он убедился, что гайка подходит ко всем болтам, что у него нашлись. Про то, как Коля был отправлен за новым резьбомером, а он сам, оставшись один, хлопнул, одну за другой, три рюмки водки из холодильника. Про то, как Коля вернулся с новым инструментом, который показал те же результаты, что и предыдущие, про то, как водку они пили уже вместе, в молчаливой задумчивости разглядывая гайку. Пили и не пьянели.
- Вот так вот, Кир Петрович – закончил Шнырь – я сразу подумал, что надо к вам обратиться, вы же заниматесь... эээ... чем-то научным.
- Тут ты прав – ухмыльнулся Кир – чем-то научным. А гаечка-то эта сейчас где?
- Так вот она – охотно отозвался Шнырь и вытащил из кармана гайку, замотанную в платок.
- Вот и хорошо. Положи её пока на стол, а я пока поищу кое-то по твоей теме – сказал Кир, удаляясь к столу и принявшись рыться в ящиках – а где, кстати, живёт этот друг твой, Николай?
- Колька-то? Он в конце Краснознамённой, помните, вы меня ещё подвозили к нему как-то?
- Помню. Хор-р-рошу помню – произнёс Кир голосом, утратившим внезапно всякое дружилюбие, вытащил из ящика стола пистолет и выстрелил в лицо Шныря.
После того, как тело осело на пол подошёл, выстрелил ещё два раза в грудь и, пробормотав «Жаль пацана» отпер дверь в задней части своего кабинета. Там, сняв трубку с телефона без номеронабирателя, произнёс:
- «Ремонт воды»? Это «Сбруя-6». «Невзрачный эпилог», повторяю, «невзрачный эпилог».
И повесил трубку.
Потом, уже по телефону из своего кабинета, набрал короткий внутренний номер и сказал:
- «Зарница», это «Сбруя». Сейчас поедете по адресу, который я пришлю и проведёте мероприятия по цензурированию.
После этого Кир откинулся на спинку кресла и, закурив, выпустил в потолок столб дыма. Он знал, что в ближайшее время отдыхать ему не придётся.
Гайка в бронированном кейсе лежала на сиденье рядом с Киром, заботливо пристёгнутая к его руке офицером в форме без опознавательных знаков. Последние несколько часов прошли в сплошном сумбуре. Рапорт от «Зарницы», прибытие вертолётов, тройное карантинное кольцо, тесты на ментальное воздействие, первичный допрос, ещё тесты, ещё один допрос, первые директивы от оперштаба, прибытие молчаливых оперативников из столицы. «И как только успели» – подумал Кир – «всё время нас тут пасли что ли?».
Внезапный взрыв поднял переднюю часть машины, перевернул её и выбросил Кира в окно, лишившееся бронестекла. По всему выходило, что они угодили в засаду и ему надо бы минимум отстреливаться, а максимум, как охраннику артефакта, уходить от места засады проивоснайперскими зигзагами. Ну, это если по инструкции. А если по факту, то оказалось что лежит он, Кир, под остатками джипа, жить ему оставалось всего ничего, а руку с кейсом оторвало, так что даже отстреливаться ему было нечем. «Ну и пидоры там в боевом охранении» – как-то отстранённо и даже без особой злобы подумал Кир. Но тут ветер донёс до него крик «Сварог акбар!» и Кир сильно пожалел об отсутствии возможности застрелиться. Насколько он знал, теперь его ждёт судьба похуже смерти.
В это же самое время за ходом операции с холма наблюдал Салах О’Дин. Удача в этот раз определённо была на их стороне.
Салах никогда особо не задумывался о сложных вещах. В его жизни всё было просто: будь сильнее или хотя бы хитрее, или тебе не жить; не верь ничему, что не видел своими глазами; не иди против силы, превосходящей твою. Он не задумывался о сложных сплетениях ислама и язычества, которым служил сейчас, о том, зачем его завербовали и почему именого его, почему его ласково, но настойчиво склоняли сменить имя с Алексея на что-нибудь похожее, да хоть на Салаха.
Он не задумывался о причинах, по которым его, безусловно могущественные покровители, устравали командировки постепенно обраставшего бойцами отряда Салаха то в джунглии Азии, то в пески Азии. Не размышлял о татуровках, которые имамы делали ему в редкие минуты отдых и не думал о том везении, которое сопутствовало ему в боях. Шутка ли – десять лет резать людей по всему свету и не получить ничего серьёзнее ранений навылет.
В общем, он мало раздумывал. Вот и сейчас, перерезав горло последнего пленного в жертвенном круге на гайку, бережно уложенное в ложе, уже наполнившееся кровью он только вытер лезвие ножа с костной рукояткой о рукав и вопросительно посмотрел на жреца, который руководил его действиями.
- Что теперь, эмир?
Человек в причудливом тюрбане из волчьей шкуры усмехнулся.
- Теперь – всё. Смотри.
Но, прежде чем они смогли насладиться своим триумфом их капище накрыл ракетный залп.
Как писали потом в официальных отчётах успеха «Сварог акбар» (экстремистская оккультная организация, запрещена на территории Российской Федерации) добилась весьма скромного.
Но это, конечно, было лукавство: любой, посетивший город (хотя это, конечно, было непросто) мог увидеть и стёртые с лица земли кварталы, и разорванных в клочки солдат, и, как писали эксперты «трупы(?)» невероятных существ и кое-то такое, после чего офицеры отдела «Э» увидевших ласково приглашали попить чаю. Злые языки говорили, что «Э», дескать, значит «эвтаназия», но говорили, впрочем, тихо и в весьма ограниченном круге лиц. Все, конечно, знали, что «Э» – это «экзонормальный».
Словом, много чего можно было увидеть. Но только самые наблюдательные могли увидеть среди гор мусора едва поблескивающую гайку.
Текущий рейтинг: 37/100 (На основе 45 мнений)
