(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Взрослые не врут
— Степан, соберись пожалуйста, - строгий голос няни Нины Александровны заставил мальчика вздрогнуть. Он настолько увлекся подслушиванием за едва различимыми голосами родителей из кухни, что это стало заметно со стороны.
— Я просто над вопросом думаю, - пробормотал Степа, прекрасно понимая, что для няни такая отговорка покажется смешной.
Словно бы прочитав его мысли, она едва заметно улыбнулась.
— Просто хочу тебе напомнить, что у тебя кроме математики еще одно упражнение по английскому языку, - все так же с улыбкой проговорила Нина Александровна.
Степа прекрасно помнил, что им задали кучу дурацкой домашки на каникулы, но ведь не обязательно же было делать ее в первый же день каникул! Он, например, прекрасно смог бы справиться с этим и в конце каникул. Мальчик попросту не понимал почему он в свои неполные десять лет это прекрасно понимает, а взрослые никак уразуметь не могут.
— Я знаю, Нина Александровна, - вздохнул притворно Степа. Попытка была тщетной, он знал, Нину Александровну так легко не проведешь. Она поблажек не делала.
Няня лишь усмехнулась и вернулась к своему чтению. Степа мельком бросил взгляд на обложку книги. Эдгар Алан По. Странное имя у этого писателя. Все знают, что у людей только одно имя и одна фамилия, а у этого почему-то целых две. Однажды он попросил Нину Александровну почитать эту книжку, но женщина сказала, что ему еще рано читать такие произведения. Степа читать любил и потому эта фраза его справедливо возмутила, ведь он искренне полагал, что для своих неполных десяти лет, он куда как более сообразительный чем многие другие.
Голоса с кухни становились все громче и это начинало тревожить Степана. Они пробыли в загородном доме всего два дня, а родители уже из-за чего-то спорили. Если бы его не усадили тут с няней делать уроки, то он смог бы сейчас пойти на кухню и как-нибудь отвлечь родителей от их спора. У него не всегда это получалось, но ведь это не значило, что надо прекратить попытки.
— Нина Александровна, можно я схожу попить? - сделал робкую попытку вырваться Степа.
Няня посмотрела на мальчика исподлобья. Он увидел как она поджала губы перед тем как сказать:
— А ты уже закончил пример?
— Тут немного осталось. Сейчас водички попью и сразу же закончу, - излишне торопливо проговорил Степа.
— Ну раз осталось немного, тогда сначала закончи с заданием, а потом уже сможешь сходить попить, - Нина Александровна даже не оторвала взгляда от книги.
Степа мог бы для виду поканючить еще немного, но он прекрасно понимал, что сейчас это бессмысленно. Иногда ему даже казалось, что няня специально не дает ему идти к родителям, когда они разговаривают на повышенных тонах.
Мальчик решил два уравнения, когда с кухни послышалось отчетливо:
— Я что, по-твоему виновата, что этот бля…ий проверяющий свалился как снег на голову! Я тебе уже десять раз сказала, что Юлька там одна не разрулит!
Если мама повышала голос и ругалась нехорошими словами — дело было плохо. Степа заметил как Нина Александровна снова поджала губы и бросила короткий взгляд в сторону кухни. Она сделала это быстро, но мальчик все равно успел заметить непонятный блеск в глазах женщины. Наверное, она была не очень довольна, что его мама так громко кричит нехорошие слова.
Отца расслышать уже не получилось, хотя Степа явно улавливал звучание его голоса. Он что-то быстро говорил, но разобрать что-либо было решительно невозможно! Вот если бы ему только разрешили сходить на кухню…
— Степан, ну-ка покажи свои решения, - Нина Александровна отложила книгу в сторону и выпрямилась на стуле. Мальчик всегда поражался тому, как она идеально ровно держала спину. Он пытался так делать несколько раз, но у него всегда затекала поясница и начинали болеть лопатки.
Степа протянул няне тетрадку, но рассмотреть ее она не успела. Дверь в комнату открылась и на пороге показалась мама. Она улыбалась, но по ее раскрасневшемуся лицу и выражению глаз Степа понял, что она явно была не в духе. У нее всегда было такое лицо, когда он как-нибудь шкодничал и она сталкивалась с последствиями этого.
— Как идут дела? - нарочито бодрым голосом спросила мама.
— Всё хорошо, Анна Олеговна, - ответила сразу же Нина Александровна. - Степан почти закончил с математикой. Как завершит с ней, немножко отдохнет и потом приступить к английскому.
Мама кивнула няне, но по ее виду можно было предположить, что она слушала ее вполуха. Уж слишком рассеянным был этот кивок. Она подошла к столу и потрепала сына по волосам. Почему-то от этого жеста Степе стало как-то горько на душе и в глазах предательски защипало. Он совсем не хотел, чтобы его родители ругались там на кухне, так что их было слышно в соседних комнатах.
— Сынок, мне надо будет вернуться в Москву на пару дней, - тихим голосом проговорила мама. - Вы пока тут побудете с папой и Ниной Александровной без меня. Хорошо? Завтра после обеда я уже приеду. Сходим в лес за грибами, как ты хотел.
Степа пожал плечами.
— Ты по работе едешь, мама? - спросил он.
— Да, сынок.
— Ну тут ничего не поделаешь, - снова пожал плечами Степа. С одной стороны ему не хотелось, чтобы мама так быстро уезжала обратно в город. В конце концов они только-только выбрались за город, когда начались каникулы Степы, а тут уже сразу что-то пошло не так. Но с другой стороны обычно когда мама и папа какое-то время проводили порознь, они потом еще какое-то время не ссорились.
Мама тяжело вздохнула и вдруг обняла его, прижав к себе. Она была довольно строгой и Степа мог на пальцах сосчитать сколько раз она вот так обнимала его.
— Нина Александровна, прошу прощения, что мне приходится оставить всю эту ораву мужиков на Вас. Мне жутко неудобно, - сказала мама, отпустив сына и взглянув на няню, которая деловито перелистывала страницы своей книги, словно бы не замечая ничего вокруг.
— Ничего страшного, Анна Олеговна. Я росла в семье с пятью братьями, привыкла справляться с такими оравами, - ответила няня, подняв глаза на маму. Степа украдкой наблюдал за женщиной и в очередной раз поразился тому как она говорила, по-прежнему держа спину идеально прямой. - Езжайте и не переживайте, все будет хорошо.
Мама благодарно кивнула няне и потом чмокнула сына в макушку.
— Веди себя хорошо, ладно. Чтобы я потом не краснела за тебя перед Ниной Александровной, - с улыбкой проговорила мама.
Степа кивнул. Он действительно не любил огорчать маму и папу. Кроме того, Нина Александровна все равно ему спуску не даст, так что исполнить обещание будет проще простого.
Маму провожали все:и Степа, и папа, который старательно делал вид, что не злится, и Нина Александровна, стоявшая с абсолютно непроницаемым лицом. Папа с мамой обнялись, немного скованно, но это все равно было лучше, чем ничего. Степа, чрезвычайно довольный этой картиной, бросился к ним и обнял их сам. Так объятия получились гораздо крепче. Все-таки, они были семьей и любили друг друга.
Степе не спалось. Он долго ворочался, пытаясь принять более удобную позу, но от этого лишь еще больше отгонял малейшие зачатки сна. Несколько раз мальчик подумал о том, чтобы включить ночник и при его свете почитать про приключения Следопыта из книги Фенимора Купера. Он как раз дочитал до момента, когда должно было состояться состязание по стрельбе и мальчику не терпелось узнать как именно победит его любимый герой. А уж в том, что он победит Степа нисколько не сомневался. Следопыт был ловким, сильным и храбрым. Не то что он сам.
Он не хотел подслушивать этот разговор, но оно получилось как-то само собой. Папа и Нина Александровна разговаривали так, что разобрать их слова не составляло никакого труда. Степа еще никогда не слышал, чтобы отец говорил таким растерянным голосом про то, что последнее время они с мамой часто ругаются, что он много работает, а начальство этого словно в упор не видит. Ну и, конечно, он говорил про сына. Про то, что совершенно не знает как быть с напастью, которая постигла их семью.
Услышав эти слова, Степа почувствовал как в груди стало как-то тяжело. Мальчик знал, что нельзя давать этому чувству усиливаться, иначе он запросто может заплакать. Это вряд ли услышит отец, но вот у Нины Александровны слух был как у кошки. Тогда она придет и непременно начнет спрашивать что случилось, не приснилось ли ему чего страшного. От одной мысли об этих вопросах и выражения лица отца при этом, Степе стало нехорошо и потому он с силой стиснул зубы. Он вспомнил как в книге индейцы мучили Следопыта, но тот так же крепко стиснул зубы и не издал ни малейшего звука. Вот бы и ему быть таким крутым!
— Сергей Павлович, у всех семей бывают трудные периоды. Вам следует отнестись к этому по-философски и помнить, что за каждой темной полосой всегда следует светлая. У вас отличная работа и достойная зарплата, Ваша жена красива и умна, сынок тоже подвижный и смышленый. Поверьте, все эти проблемы рано или поздно кончатся и Вы будете вспоминать эти времена с усмешкой. Тем более Вы такой молодой и красивый мужчина, у Вас еще столько побед впереди,- говорила папе Нина Александровна. У нее был мягкий и приятный голос, настолько, что Степа буквально оторопел. С ним она обычно говорила подчеркнуто серьезным тоном и он даже понятия не имел, что няня может быть такой участливой.
— Даже не знаю, Нина Александровна, - Степе не понравилось как тогда прозвучал голос отца. Какой-то безжизненный. - Мы с Аней почти не разговариваем в последнее время. Она постоянно в своем бизнесе, салоне, а у меня как назло на работе полный аврал. Степа еще со своими кошмарами…
Последние слова про него звучали обиднее всего.
— Ребенок просто так реагирует на Ваши проблемы с женой. Он хоть и маленький, но очень смышленый. Думаете он не замечает того, что происходит между вами?
— Вот и Анька так говорит, - отец как будто бы усмехнулся судя по звукам. - Иногда он так сильно пугается, что я порой думаю, может проблемы серьезнее чем мы думаем. Вдруг он нездоров? Ну, в смысле, с головой у него проблемы.
— Не стоит так нагнетать, Сергей Павлович, - снова раздался успокаивающий голос няни.
Степа на тот момент уже поднялся с постели и подслушивал уже у двери. Поняв, что речь зашла о нем, мальчик решил, что ему надо услышать все. Однако больше про сына Сергей не говорил. Он лишь бормотал какие-то благодарности няне и постоянно повторял какая же она чудесная женщина. Нина Александровна на это лишь посмеивалась и что-то в этом смехе чудилось Степе наигранным. Как будто она смеялась так специально и мальчик не понимал с чего бы.
Потом папе позвонил дядя Боря. Он был другом отца и его дом был на той же улице, что и у них. Мужчины сошлись на теме любви к охоте и, насколько понял Степа, дядя Боря как раз звал отца посмотреть на какое-то там ружье. Папа извинился перед Ниной Александровной и вскоре, судя по звукам, ушел. Степа знал, что если уж папа пошел к дяде Боре, да еще и когда мамы не было дома, они там скорее всего выпьют. Они всегда пили алкоголь когда встречались, чем здорово удивляли Степу. Он всегда спрашивал отца как можно пить такую противную штуку, когда есть лимонады и соки. Дядя Боря только смеялся и говорил, что пройдет еще пара лет и Степа сам поймет что к чему. Мальчик хорошо запомнил как скривилось лицо мамы в тот момент, когда она услышала эту фразу дядя Бори.
Сон ушел окончательно и это начинало волновать Степу. Именно в такие ночи ВСЯКОЕ и происходило. Тщетно он себя успокаивал, что в загородном доме еще ни разу ничего не случалось и тут было безопасно. Степа уже не помнил когда именно его начали мучать кошмары. Во всяком случае, родители называли это именно кошмарами, хотя мальчик с ними был категорически не согласен. Вот только ему было всего лишь десять и его аргументы никто никогда не слушал.
Как назло, стоило Степе только подумать об этом, как тут же на память пришла первая ночь когда случилось ЭТО. Тогда они приехали в город после посиделок в доме у дяди Бори. Они с отцом принесли с охоты нескольких зайцев. Мальчик тогда так рвался посмотреть на зверюшек, что умудрился проскочить мимо матери и выскочил во двор, чтобы встретить мужчин и погладить зайчиков. Почему-то ему казалось, что папа и дядя Боря принесут их живыми. Вот только все, что увидел Степа, это два серых тельца, которые безвольно висели в руках друга отца. Мальчик до сих помнил их длинные уши, серую шкурку и кровь. Она была темно-красной и, местами, красивая шубка зверюшек свалялась из-за нее. Зайцы не шевелились и Степа с содроганием понял, что они мертвы. Он тогда не стал плакать, чтобы не расстраивать папу, но по-приезду в город, он вволю нарыдался в подушку. Весь день у него перед глазами стояли эти несчастные зайчишки, которые так страшно свисали с рук дяди Бори. Мама тогда накричала на папу, что тот проглядел сынишку и позволил ему увидеть мертвых животных. Наверное, если бы они не были в гостях, то поругались бы прямо там. Из-за него. Как всегда.
В ту ночь, Степа плакал так долго, что совершенно обессилел и наконец заснул беспокойным сном. Проснулся он среди ночи и сначала не понял отчего. Спустя какую-нибудь секунду он услышал скрип. Он был едва различимый, но его хватило, чтобы вырвать мальчишку из объятий сна. В первые секунды Степа лежал тихо и недоуменно прислушивался к ночной тишине своей комнаты. Он был уже большим и давно перестал бояться темноты, храбро заявляя маме, что будет спать без ночника. Вот только в тот момент, эта бравада улетучилась словно бы ее и не бывало.
Какое-то время стояла тишина и Степа даже начал засыпать, когда раздался новый скрип. Теперь мальчик уже был уверен, что исходил он от дверцы шкафа. В тот момент он буквально застыл, даже почти не дышал, чтобы лучше слышать, что там происходит. Дверь открывалась все больше и больше, а сердце Степы начинало стучать все быстрее и быстрее.
В какой-то момент Степа понял, что напрягся так сильно, что у него буквально заболела челюсть и пальцы, которые он крепко стиснул в кулачки. Дверь же открылась и теперь стояла так. Мальчик смотрел в сторону своего шкафа, на который он особо и внимания-то не обращал днем, только когда надо было достать оттуда одежду.
Какое-то время все было тихо и Степа решил, что это просто сквозняк или петля разболталась и именно из-за этого дверца открылась. Потом раздался шелест бумаги. Словно бы кто-то сидел в шкафу и сминал там в ладонях бумажные листки. Мальчик хорошо запомнил, как у него тогда замерло сердце из-за страха, как он вскочил с постели и громкими воплями убежал в родительскую спальню. А потом мама снова кричала на отца, что из-за его проклятых зайцев у мальчика начались кошмары. Папа же, в свою очередь, будучи все еще не совсем трезвым только что-то бурчал под нос про изнеженных мальцов и сходил в комнату сына. Естественно ничего там в шкафу не было.
С тех пор Степа периодически просыпался среди ночи от каких-либо звуков, шорохов, поскрипываний полов. Шкаф стабильно “играл” дверцами пару раз в неделю. После еще одной ночной истерики, родители разругались уже всерьез и папа какое-то время спал на диване в гостиной. Мама ругала его за то, что тот никак не общается с сыном, а он ее, что она слишком с ним “нежничалась”. Степа в это время стоял плакал и глотал слезы. Глядя на своих родителей, лица которых были искажены злобой, Степа решил, что больше никогда не выбежит ночью из комнаты как сейчас, пусть даже вся мебель в комнате заходит ходуном.
Он продержался целый месяц, мужественно игнорируя все посторонние звуки в комнате. Одно время все даже стихло и мальчик было решил, что наконец-то этот неведомый “хулиган” оставил его в покое. В тот злополучный день папы дома не было, он уехал в командировку в какой-то далекий город. Мама отъехала по делам в свой салон и поэтому мальчик остался в квартире с няней. Они тогда еще совсем недавно наняли Нину Александровну. Она проверяла уроки Степы, а сам мальчик, сидел рядом с ней и, затаив дыхание, ждал ее вердикта насчет домашнего задания. В один момент, краем глаза он уловил какое-то движение и повернулся в ту сторону. Взгляд Степы сразу же наткнулся на дверь его комнаты, которая еле заметно подрагивало, словно бы дверь кто-то легонько дергал туда-сюда. В квартире была взрослая няня и повсюду был свет, потому тогда он не обратил особого внимания на эту странность.
Мама не успела приехать к тому моменту, когда Степа лег спать. Нина Александровна уложила его и оставила включенным ночник. Мальчик пытался делать вид, что ему ни капельки не страшно и он хочет спать без света, но Нина Александровна не поддалась на это “представление”.
Проснулся он от щелчка выключателя. Комната, до этого освещенная теплым, желтоватым светом лампы, теперь была погружена во тьму. Сначала Степа решил, что это просто лампочка перегорела, но потом c содроганием сообразил, что дело не в этом. Шорохи теперь раздавались повсюду: из шкафа, из-под кровати, рядом с прикроватной тумбочкой. Раньше такого никогда не случалось и потому Степу буквально сковал ужас. Мальчик накрылся одеялом с головой и пытался считать до десяти. Нина Александровна научила его этому фокусу, мол, если станет тяжело, просто сосчитай от одного до десяти и сразу сможешь успокоиться.
Страх тогда настолько заполнил все существо мальчика, что он несколько раз сбивался со счету и так и не добрался до заветной десятки. Потому что кровать ощутимо просела под чьим-то весом. Сердце стучало как бешеное и Степа боялся, что его громкий стук только привлекает внимание этого неизвестного. Дразнит как злую собаку. Кровать ощутимо всколыхнулась и потом раздался громкий шлепок. Словно бы кто-то спрыгнул на пол босыми ногами. Именно тогда-то Степа и сорвался, почему-то именно этот звук прорвал окончательные барьеры и мальчик начал вопить так, что его, наверное, было слышно на весь дом.
Родители отвели его к психологу. Степа очень сильно боялся, что его назовут психом и увезут в сумасшедший дом. Он видел в фильмах, что в таких местах не происходит ничего хорошего. Однако, врач оказался весьма приятным человеком, который на доктора-то и не был особо похож. У него не было белого халата, он не говорил строгим тоном. Обычный мужчина с аккуратной бородкой и очками, который много улыбался, показывал Степе разные картинки, расспрашивал о разных вещах. Именно психолог убедил маму и папу, что мальчику будет полезно сменить обстановку. Услышав от отца, что у них есть загородный дом, врач тут же сказал, что пребывание на природе скажется на Степе самым лучшим образом. А тут как раз и каникулы в школе наступили, стоило ли говорить, что они сразу же рванули за город.
Когда раздались шаги Нины Александровны, Степа уже лежал в кровати. Здесь он обычно спал с выключенным светом, но сейчас ночник был включен и няня это заметила. Мальчик понял это по тому, как бросила туда свой взгляд, больше ничем она себя не выдала.
— Мне кажется мы с тобой договорились, что ты ложишься спать, - сказала Нина Александровна, подходя к кровати мальчика.
— Извините, Нина Александровна. Я просто зачитался, - Степа виновато кивнул на книжку, лежащую рядом с подушкой.
— То есть мало того, что ты не спишь, так еще и читаешь при таком плохом свете. Ты же понимаешь, что твои глаза тебе за это спасибо не скажут? - няня говорила ровно, но каким-то внутренним чутьем Степа понимал, что она не сердится. Просто соблюдает “правила”. Не может же няня его похвалить за то, что он до сих пор не спит на самом деле.
— Да, но иногда так интересно, что я просто не могу оторваться, - деланно виноватым тоном проговорил Степа. С мамой этот трюк почти всегда срабатывал, ведь бесконечно строгой она могла быть только к папе. Вот только к Нине Александровне это не относилось, потому что она лишь хмыкнула и поправила одеяло.
— Так бывает, Степан, что иногда любопытство такое сильное, что устоять практически невозможно. В такие моменты надо помнить, что думать надо прежде всего своей головой и не идти на поводу у желаний, - няня сказала это довольно ласковым тоном, но при этом она смотрела прямо в глаза своему подопечному.
Степе пришлось напрячься изо всех сил, чтобы никоим образом не выдать себя. Порой ему казалось, что Нина Александровна всегда и обо всем знает. Про все его шалости, про не сделанные уроки, про то… то что он полюбил в последнее время подслушивать разговоры взрослых. Ведь неспроста же она сейчас заговорила именно о любопытстве.
— Я всегда думаю головой, - он смог выдавить из себя неуверенную улыбку, а это уже было неплохо. Во всяком случае, казалось, что Нине Александровне ее хватило. - Ну, стараюсь уж точно.
— Вот и славно, вот и молодец. А сейчас ложись спать. Завтра приедет мама и тебе предстоит долгий день, - няня убрала книгу с кровати. - Ты же не хочешь слоняться как сонная муха в свои законные каникулы?
Степа отрицательно замотал головой. Нет уж, в дни когда они всей семьей выехали из города, слоняться как сонная муха он определенно не хотел.
— Ночник я оставлю. Так даже уютнее, - улыбнулась Нина Александровна и потом вышла из комнаты.
Когда она повернулась к нему спиной, Степа снова удивился тому, как у нее получается так ровно держать спину.
Степу разбудил мочевой пузырь. Сначала он пытался мужественно бороться с этими назойливыми позывами, но вскоре понял, что все его терзания тщетны. Степа ворочался с одного бока на другой, но от этого ему только еще больше захотелось в туалет. В итоге, он все-таки нехотя выбрался из-под одеяла и нетвердыми шагами двинул из своей комнаты. Мальчик всегда негодовал из-за того, что после пробуждения тело всегда такое непослушное и неуклюжее, причем даже с утра. Вечером перед сном он чувствовал себя бодрячком, а вот теперь он шатается как самая настоящая развалина.
В доме было тихо. Выйдя из комнаты, Степа увидел, что где-то в доме горел свет, потому как часть коридора за углом явно была освещена. Скорее всего Нина Александровна не стала выключать свет на кухне из-за того, что папа еще не пришел. Мама всегда так делала, когда он засиживался допоздна со своими друзьями.
Со своими делами Степа разобрался быстро, по возможности аккуратно слил воду. Няня скорее всего легла спать и будить ее совершенно не хотелось.
Как это обычно бывает, стоило только ему выйти из туалета, как Степа почувствовал как у него предательски пересохло в горле. Вот всегда с ним так! Только-только сходил по нужде и вот организм снова требует воды. Почему это так работает мальчик не имел ни малейшего понятия и это его здорово раздражало. Особенно сейчас, когда все чего он хотел это вернуться обратно в свою комнату и лечь в кровать под теплое одеяло. И дальше спать. Однако, если сейчас не выпить воды, то жажда его совсем доконает и ему придется снова возвращаться на кухню. Делать этого совершенно не хотелось и потому мальчик решил покончить с этим делом прямо сейчас.
На столе стояла записка для папы от няни, говорящая о том, что для него застелена постель в их с мамой спальне и там же на тумбочку она положила таблетки от похмелья назавтра. Что такое похмелье Степа толком не понимал, но уже хорошо знал, что оно всегда наступает после алкоголя. Папа обычно всегда ходил весь помятый, мало разговаривал и всегда страдальчески морщился при любом звуке.
Степа наполнил водой стакан, стараясь ничего не разлить. Мама всегда раздражалась, когда он проливал что-либо пока разливал по кружкам. На этот раз у него это почти получилось.
В гостиной раздались шаркающие шаги. Видимо, Нина Александровна услышала как он тут бродит и поднялась проверить. Степа невольно представил ее выражение лица и сморщился, уже заранее предугадывая весь тот набор замечаний, который он получит. Он поспешно убрал стакан на место и уже собирался было двинуть обратно в свою комнату. Именно тогда взгляд Степы упал на кухонное окно, которое выходило прямо на их двор. Из него было видно беседку, стоявшую посередине этого двора. Рядом с ней стояла Нина Александровна и курила сигарету. Степа видел иногда, очень редко, как няня это делала и его поражала как, делая даже такую плохую вещь, эта женщина умела сохранять такое царственное выражение лица. Вот и сейчас Степа невольно залюбовался как она степенно подносит сигарету, зажатую в пальцах, ко рту. Няня прищуривала глаза, когда делала затяжки и становились видны морщинки вокруг ее глаз. Почему-то даже это придавало ей некоторого шарма. Степа услышал это слово от работниц в салоне мамы и именно по отношению к няне у него возникали ассоциации с этим словом.
В гостиной снова послышались шаркающие шаги. Буквально через пару секунд после этого Степа сообразил, что это никак не может быть Нина Александровна. Ледяная волна, которая прошла по спине мальчика, мгновенно заставила его покрыться мурашками. Сначала он с затаенной надеждой подумал, что там может быть пришедший от дяди Бори отец. Вот только он тут же вспомнил, что обычно когда папа выпивает, то всегда спит до утра. Да и записка на столе не тронута.
Во рту снова пересохло, а живот предательски закрутило. Степа стиснул зубы и постарался дышать как можно тише, словно бы это могло бы как-то его скрыть. На какое-то мгновение он подумал, что ему послышалось, но потом из гостиной снова раздались шаркающие звуки. Они были очень и очень тихие, Степа их бы не услышал, например, днем когда тебя вокруг тебя бурлит жизнь. А вот ночью, ночью другое дело. Вокруг всегда становится тихо, каждый малейший звук хорошо различим.
Степа мысленно пытался себя убедить, что скорее всего звукам из гостиной есть какое-то рациональное объяснение, наверняка там просто няня оставила открытое окно и ветер просто колышет какие-нибудь бумажки или что-то в этом роде, полы скрипят и все такое. Вот только мальчик понимал, что это были просто дурацкие отмазки. Сколько бы папа не говорил, что все дети боятся темноты и им в ней чудятся монстры, что он должен пережить этот этап как мужчина, Степа всегда вспоминал открывающуюся дверь шкафа. Сколько бы мама ему не говорила, что он просто очень впечатлительный мальчик с богатым воображением и ему просто мерещатся некоторые вещи, Степа всегда вспоминал звук шлепка босых ног, когда кто-то спрыгнул с его кровати. Или что-то.
Вот и сейчас мальчик вдруг понял, он твердо уверен, что сейчас в гостиной кто-то есть. Отец был у дяди Бори, няня курила на улице и Степа остался с этим неизвестным один на один. Осознание было страшным и он почувствовал как у него предательски задрожали губы. Хотелось просто расплакаться и забиться в уголок на кухне, сидеть там и ждать пока не придет мама, или папа, или няня.
Снова раздались какие-то непонятные шумы. Уже гораздо ближе к кухне. Степа понял, этот некто вышел из гостиной и теперь в коридоре. Ему даже показалось, что он может различить едва уловимые силуэты на границе света, падавшего из кухни, и тьмы, царившей в коридоре. В какое-то мгновение он явно уловил как нечто уплотняется, принимает форму прямо там и вдруг осознал, что очень близок к тому, чтобы упасть в обморок. Степа видел много раз как некоторые герои фильмов падали в обморок, но даже представить не мог, что когда-либо испытает нечто подобное. Ноги затряслись, голова закружилась, а сердце громко стучало в груди.
Послышался звук открывшейся входной двери, твердые и уверенные шаги. Нина Александровна зашла с перекура и первым, что она обнаружила, был Степа, который оцепенело стоял на кухне с побелевшим лицом.
— Ты чего тут делаешь? - спросила няня. Она застыла в проеме кухни, удивленно уставившись на мальчика.
— Воды… воды попить пришел, - ответил Степа. Горло у него пересохло и потому он чуть слова прозвучали не очень разборчиво.
Нина Александровна нахмурилась.
— Ну если попил уже, иди спать давай. Время второй час ночи, а ты не в кровати, - проговорила она.
Степа хотел было выкрикнуть, что только что видел кого-то в коридоре. Слова уже оформились в его сознании и почти сорвались с губ, но в последний момент мальчик не стал этого делать. Ему вдруг вспомнилось как хмурилась мама, когда он жаловался ей на постоянные звуки в своей комнате. Как ругались они потом с папой, споря о том, надо ли показывать Степу врачу.
— Не спится что-то просто, - просипел мальчик. - А папа не пришел еще?
— Как видишь не пришел. Степан, не надо тут меня вопросами отвлекать. Ну-ка марш спать!
Спорить с Ниной Александровной было себе дороже и потому Степа стремительно бросился в сторону своей комнаты. В темноте коридора его кожа покрылась мурашками, но ничего необычного не произошло. Никаких звуков, никаких силуэтов. Степа даже попытался убедить себя, что все это ему померещилось и ничего такого он и не слышал. Спросонья чего только не надумаешь, вспоминал Степы мамины слова. Вот только в глубине души он хорошо понимал, что пытается обмануть сам себя.
Лечь в кровать так и не удалось. Как только он зашел в комнату раздался звук открывшейся калитки на улице. Она у них была железная и если не придержать ее, то она гулко ударялась о створки. Степа подбежал к окну своей комнаты, откуда было немного видно вход во двор. Он успел разглядеть отца, который шел от ворот к дому. Степа отметил, что походка у папы была очень нетвердой, а это значило только одно. Родитель снова много выпил с дядей Борей и от этого мальчику стало грустно. Папа всегда становился странным, когда выпивал лишнего. Много шутил, смеялся каким-то не своим смехом, вечно тискал Степу так, что порой ему становилось больно. Словно бы папа переставал быть папой, будто кто-то другой стал выглядеть как он и изо всех сил пытался вести себя соответствующе. Наверное, именно поэтому они с мамой ругались в такие вечера, когда папа приходил пьяным.
Однако сейчас Степа все равно захотел броситься обратно в прихожую, встретить там отца и обнять его. Ведь они же специально приехали в загородный дом, чтобы провести время в кругу семьи. Правда, в итоге оно не совсем у них получилось. Мама уехала в город, а папа пошел к дяде Боре. Но ведь пока только начало каникул и все еще было впереди.
Степа отвернулся от окна и уже хотел было побежать к двери. Он сдержал свой порыв в последний момент и понял, что ему здорово повезло. Он буквально чудом успел заметить движение в темноте, как раз рядом с дверью. Именно в этот момент, с упавшим сердцем Степа понял, что его комната была погружена во тьму. Ночник не горел. А ведь он хорошо помнил, что тот был включен, когда мальчик выходил из комнаты попить воды. И как он мог этого не заметить сразу?!
Здесь, в его комнате кто-то был, мальчик отчетливо это понял. Оно пряталось в тени, скрывалось. Пока. Степа не знал почему оно не покажет себя, ведь явно же это нечто заявилось к нему не просто так. А потом до него дошло. За стеной были взрослые, он хорошо слышал шаги Нины Александровны на кухне, звуки открывающейся входной двери. Пока они там бодрствуют, это нечто будет скрываться во тьме, прятаться. А вот потом, когда все уснут…
Первой мыслью была идея завопить так сильно, насколько только может хватить силы его легких. Вот только непонятно как на это отреагирует это Нечто. Быть может оно снова скроется и Степа выслушает рассуждения отца о его поведении, о том, что такие большие мальчики не должны так себя вести и все такое прочее. А может оно схватит его и сделает что-нибудь с ним, пока взрослые добегут до комнаты.
Мальчик вспомнил эпизод из книги, когда Следопыт приметил засаду, которую на него устроили злые индейцы-гуроны. Отважный герой никаким образом не показал, что понял о ловушке, перехитрил врагов и сумел спастись. Отрывок буквально за несколько мгновений пролетел перед мысленным взором Степы и он сразу сообразил, что именно надо делать.
— Ну и духота тут, - пробурчал себе под нос Степа. Он старался говорить настолько естественно, насколько мог. Учитывая обстоятельства, мальчик про себя подумал, что справился с этим вполне неплохо. Голос даже не дрожал.
У него в комнате было большое пластиковое окно, которое открывалось настежь. Мама всегда утверждала, что надо постоянно проветривать помещение в котором спишь. Степа старательно делал вид, что не может справиться с ручкой. Он пыхтел, кряхтел и постепенно все больше и больше забирался на подоконник. Наконец, примерившись как следует, Степа резким движением дернул вниз ручку, рванул окно на себя и одним прыжком вскочил сначала на подоконник, а потом и на улицу.
Его комната была на первом этаже, но все же высота оказалась приличной. Степа не был готов к этому и потому не успел сгруппироваться перед столкновением с землей. Удар оказался сильнее, чем он ожидал, у него даже зубы клацнули от столкновения. Вот только внутри у мальчика бушевала такая буря, что он даже не обратил на это внимание. Степа быстро вскочил на ноги и стремительно бросился в сторону, подальше от окна.
Он остановился, когда до калитки, через которую совсем недавно зашел отец, оставалось всего-то пару шагов. Обернувшись, он не увидел абсолютно ничего и никого. Никто за ним не бежал, никакого чудовища, клацающего челюстями, никакого монстра размахивающего когтями. Степа замер и какое-то время продолжал вглядываться в ночную темноту перед собой, освещаемую местами светом из окон дома и фонарем с улицы. Ничего не было слышно. И не видно.
Сердце гулко стучало в груди, в животе бушевало непонятное и неприятное чувство, а пальцы аж покалывало от напряжения. Неужели родители правы и ему все это просто мерещится? Тогда в комнате и на кухне, Степа был абсолютно уверен, что все это ему не показалось. Однако так всегда было до того как к нему не вбегали перепуганные его криками родители. В такие ночи Степе тоже всегда казалось, что угроза реальна, но стоило только включить свет, как она исчезала. Может и сейчас было то же самое? Может с ним и правда было что-то не так, как говорил папа маме, когда они тихо болтали между собой?
Степа аккуратно начал двигаться в обратном направлении. Первые шаги его были робкими и неуверенными, но постепенно мальчик набирался решимости и шел более твердой походкой. Надо было прояснить это дело раз и навсегда. Правильно мама говорила, что иногда надо просто вести себя по-мужски. То же самое говорил и папа, только обычно более громким голосом. Степа представил себя отважным Следопытом, который подкрадывается к своим врагам.
Окно по-прежнему было открыто. На улице рядом с домом стояли столбы с осветительными фонарями, тусклый свет от которых падал как раз на комнату мальчика. Поэтому Степа хорошо видел темный проем окна из которого он недавно убежал из комнаты. Разглядеть что там происходит внутри невозможно, слишком высоко для девятилетнего мальчика. Поэтому Степа только стоял внизу и изо всех сил вглядывался в этот темный проем.
Он понял, что выскочил из дома только в пижаме и тапочках, когда порыв ветра заставил его кожу покрыться мурашками. Именно когда Степа поежился это и случилось. Какое-то легкое колыхание, стремительное движение, которое мальчик заметил лишь чудом. Снова непонятный силуэт, который промелькнул там в темноте. Степа еще тщательнее начал всматриваться в оконный проем, чтобы уже окончательно убедиться, что это ему не мерещится.
Мальчик так и не понял в какой момент это произошло. Тьма вдруг сгустилась, обрела форму и страшные длинные пальцы обхватили рамы окна. Степа увидел крючковатые фаланги, грязные обломанные ногти. А потом из оконного проема показалась голова, она была какой-то угловатой, неправильной формы и, почему-то, именно это вывело Степу из оцепенения. Мальчик рванул в сторону от окна своей комнаты так быстро, как только мог. Однако ему все равно казалось, что его ноги перебирают недостаточно быстро. Особенно когда он услышал звук за спиной, такой словно бы кто-то спрыгнул на землю из окна его комнаты. И почему-то Степа был уверен, что этот некто был босиком. Как тогда в комнате городской квартиры.
Он бежал изо всех сил, с ужасом понимая, что от быстроты ног зависит его жизнь. Еще ничего и никогда Степа не осознавал с такой ясностью как этот факт. За спиной слышался топот неизвестного преследователя и от этого звука мальчику хотелось громко заверещать. Вот только если сейчас потратить дыхание на крик, то тварь настигнет его.
Дверь была рядом, когда Степа споткнулся и чуть было не упал. Ему чудом удалось сохранить равновесие и, бросив взгляд за плечо, он увидел низкорослую, перекошенную фигуру с огромной головой и длинными руками, которая неслась на него. Мальчик услышал как оно мерзко хихикнуло, увидев как он запнулся.
Степа рванул вперед еще быстрее. Он никогда не был лучшим бегуном в классе, но сейчас он явно побил все возможные рекорды. В каких-нибудь несколько прыжков он достиг входной двери и резко потянул ее на себя. К счастью, папа забыл ее запереть и потому она открылась сразу. Спасение было рядом! Мальчик рванул вперед, не замечая ни ступенек лестницы, ни поворотов в коридоре. Он увидел, что в кухне все еще горит, оттуда раздавались голоса.
— Папа! Папа! На улице там…, - Степа не договорил.
Отец стоял к нему спиной и потому Степа не сразу понял, что именно было не так. Потом он увидел, что брюки папы были спущены. Но что было еще более странным, на табурете перед отцом сидела Нина Александровна, мальчик видел как ее накрашенные красным лаком ногти впиваются в кожу его отца на заднице и это еще больше сбило его с толку.
— Какого х…я?! - вскрикнул отец и резко дернулся в сторону. Нина Александровна тоже вздрогнула и Степа заметил недовольный взгляд, который она на него бросила.
Папа возился со своими брюками, шумно ругаясь. Мама обычно всегда делала ему замечания в такие моменты, но Степа почему-то решил, что сейчас плохие слова были наименьшей вещью, которая бы ее беспокоила.
— Степан, почему ты не в кровати? - Нина Александровна поднялась со стула, застегивая пуговицы своей блузки. Потом она достала из рукава платок и аккуратно вытерла губы, не спуская с мальчика требовательного взгляда. - Не слышу ответа, молодой человек.
— Я…, - пролепетал Степа, начисто позабыв о своем недавнем паническом бегстве. Почему-то картина открывшаяся его глазам на кухне повергла его в куда больший шок, чем бегущая по пятам неведомая тварь. Последнее мальчик хотя бы мог объяснить.
— Что ты? - спросила Нина Александровна строгим голосом. На ее глазах слегка потекла тушь, вся она была какой-то взлохмаченной и потрепанной, но вид она сохраняла такой, словно бы это было самым обычным делом.
— Да, Степ, ты чего носишься как угорелый? - отец наконец-то справился со своими брюками и теперь обернулся к нему. - Ты с улицы прибежал? Чего ты там делал?
Степа вдруг почувствовал как во рту у него пересохло и из-за этого он не мог вымолвить ни слова. В голове у него крутились слова про то, что случилось у него в комнате, про его побег, про чудовище, но проговорить их вслух у него никак не получалось.
— Я… там в комн…, - все, что успел проговорить мальчик.
Его папа всегда сердился, когда у Степы были кошмары, но сейчас он просто взорвался.
— Степа, мать твою, какого хрена!? Ты уже давно спать должен! Чего ты носишься по дому?! Что с тобой не так вообще?
Мальчик хотел ответить, слова уже были готовы прозвучать вслух, но этого так и не произошло. Папа впервые так кричал на него и Степа абсолютно растерялся. Он иногда, конечно, сердился, ругал его, но Степа знал, что у всех так бывает. Вот только сейчас папа стал совсем на себя не похож, лицо у него раскраснелось, рот был перекошен, а глаза были навыкате.
— Сергей Павлович, не стоит Вам так волноваться, - мягко проговорила Нина Александровна. Она подошла к папе и положила руку на его плечо. То, как она это сделала совсем не понравилось Степе.
Папа дернулся и сбросил руку няни. Он одним резким движением двинулся вперед и вмиг оказался перед своим сыном. Это случилось так быстро, что Степа невольно дернулся и подался назад. Вот только папа схватил его за плечи и сильно встряхнул, словно бы таким способом хотел привести мальчика в чувство.
— Что с тобой не так?! Почему ты не можешь быть нормальным?! - крикнул мужчина.
— Чу… чудов…, - начал лепетать Степа, но отец не дал ему договорить.
— Говори нормально! - снова крикнул отец.
Это стало последней каплей. Степа не смог сдержаться и слезы буквально брызнули из глаз. Он пытался сдержать их, стискивая зубы, но все было тщетно. Он лишь начал странно икать и вздрагивать всем телом, а потом окончательно разревелся.
Желваки на челюсти отца заиграли, а сам он буквально затрясся от приступов ярости. Но это продлилось всего мгновение. Лицо отца вдруг резко смягчилось, злость ушла из глаз.
— Степа, сынок, ты чего? Ну же, не плачь. Я не хотел кричать, просто устал немного вот и сорвался, - затараторил отец, обняв мальчика и обдав запахом алкоголя заодно. Он что-то говорил и говорил, словно бы если он будет делать это очень быстро, то Степа мгновенно поймет его и успокоится. Вот только Степа уже не мог, все его тело буквально сотрясали рыдания и поделать с этим он уже ничего не мог.
— Сергей Павлович, давайте я отведу Степана в его комнату, - снова раздался голос Нины Александровны. - Сейчас лучше всем успокоиться.
Мужчина пытался что-то возражать, но няня снова положила ему руку на плечо и папа как-то враз обмяк. Он отпустил Степу, но мальчик все равно продолжал всхлипывать и трястись мелкой дрожью.
— Степан, дорогой, давай пройдем в комнату.
Мальчик позволил отвести себя в комнату. Нина Александровна пыталась несколько раз погладить его по спине, но Степа каждый раз дергался и не позволял ей этого сделать. После всех потрясений сегодняшнего дня, мальчик чувствовал такую сильную усталость, что ему не хотелось абсолютно ничего. Перед глазами все еще стояло перекошенное лицо отца, свисающая нитка слюны с уголка его губ, налитые кровью глаза. И ярость в его голосе. И пальцы няни, впившиеся в кожу на заднице папы.
— Ложись в кровать, - голос Нины Александровны снова вернул мальчика в реальность.
Степа послушно двинул в сторону кровати.
— Постой, - остановила его няня. - У тебя пижама вся в грязи, Степан. Где ты вообще лазал?
— На улице, - ответил тихо Степа. Он уже успокоился, но все еще продолжал шумно всхлипывать.
— Могу я узнать, почему ты носился там среди ночи?- спросила няня.
— Я сбежал, - прошептал мальчик. Ему уже удалось подавить большую часть всхлипов, но говорить пока все равно было тяжеловато.
Нина Александровна сжала губы и посмотрела на него с непонятным прищуром.
— Переоденься, - коротко проговорила женщина и отошла к окну, чтобы не смотреть на Степу.
Мальчик послушно достал из тумбочки свежую пижаму и переоделся. Он не стал дожидаться няню и сам лег в кровать. В голове было по-прежнему пусто, а в груди неприятно щемило. Звуки шагов отца, который расхаживал туда-сюда на кухне, делали только хуже.
— И от чего же ты сбежал, Степан? - спросила Нина Александровна, увидев, что мальчик уже переоделся. Она подошла к его кровати и аккуратно присела на нее. Мальчик почувствовал как постель прогнулась под ее весом.
Силуэт в темноте, грязные пальцы на раме окна, звук шагов позади и мерзкое хихиканье. Все это снова всплыло в памяти и мальчик почувствовал как сердце предательски пропустило удар. Чувство беспомощного страха снова навалилось на Степу. Видимо это как-то отобразилось на его лице, потому что няня нахмурилась.
— От чудовища, - ответил Степа. Сейчас это прозвучало глупо. Рядом с кроватью снова горел ночник, в доме были взрослые.
В дверях комнаты появился отец. Он пытался что-то сказать, но няня прервала его.
— Сергей Павлович, подождите пожалуйста на кухне. Я скоро подойду.
Мужчина послушно ушел обратно. Степа удивленно посмотрел в опустевший дверной проем. Обычно папа никогда не позволял никому с собой так разговаривать.
— Степан, ты уже совсем взрослый мальчик и должен уметь отличать фантазии от реальности. Хотя, может быть все мы немного заблуждались и у тебя просто развился лунатизм. Такое бывает иногда и ничего страшного в этом нет. Ты видел сон, но при этом еще и действительно двигался, - няня говорила спокойным, умиротворяющим голосом. У мальчика от него приятно зашумело в голове и глаза словно бы сразу налились свинцом. Захотелось закрыть их, укрыться одеялом и просто заснуть.
А потом он вспомнил длинные, уродливые пальцы на рамах окна, безобразную голову, высунувшуюся к нему из темноты. Вспомнил алые ногти Нины Александровны, лапающие его отца.
— Это был не сон. Я знаю когда все по-настоящему, а когда нет, - упрямо проговорил Степа. Он несколько раз мотнул головой, чтобы отогнать от себя сон.
Нина Александровна нахмурилась. Она хотела было что-то сказать, но на этот раз он ее опередил.
— Что вы делали на кухне? Почему папа был без штанов?
Няня пристально посмотрела мальчику в глаза, затем слегка улыбнулась и сказала в ответ:
— А ты сам как думаешь, Степан?
Он не знал, что на это ответить. Смутно он понимал, что там происходило нечто не очень хорошее. Он хорошо помнил еще с садика, что мальчикам нельзя показываться перед девочками без штанов, и наоборот. Вряд ли эти правила меняются с возрастом. Или меняются?
— Не знаю. Но это неправильно, нельзя показывать друг другу свои…, - Степа осекся, покраснел. Он не смог произнести нехорошее слово в присутствии няни.
— Нельзя, ты прав, Степан, - спокойным голосом проговорила няня. - Твой папа поранился и я просто обрабатывала его рану.
— Поранился? - переспросил Степа.
— Да, именно так я и сказала. Я просто помогала ему, - Нина Александровна тепло улыбнулась мальчику. Так она обычно делала, когда хотела его успокоить. Или растолковать что-либо, чего Степа не понимал.
— Правда?
— Конечно. Взрослые не врут, - снова улыбнулась няня.
Степа поджал губы. Точно так же говорила мама, когда обещала, что они проведут все эти дни вместе. Точно так же папа всегда твердил, что не будет сильно выпивать с дядей Борей, а потом приходил пьяным. Взрослые врали почти все время, это Степа уже понял хорошо. Няня просто успокаивала его, заверяла, что все в порядке. Лишь бы он не хныкал и не канючил, лишь бы он только успокоился и поверил.
Лампочка ночника замерцала и комната на несколько мгновений погрузилась во тьму. Степа не удержался и вздрогнул, слегка всхлипнув. Недавний ужас снова накатил на мальчика и он почувствовал как его живот скрутило.
— Наверное что-то с лампочкой не так, - проговорила Нина Александровна. - Перебои с электричеством скорее всего. Ох уж эти загородные дома.
Няня успокаивающе улыбнулась Степе, положила свою руку поверх его.
— Не бойся, Степан, ничего страшного не произошло. Все хорошо, - ночник снова замерцал.
Тогда-то Степа и увидел. Лампочка мерцала очень быстро, но в какой-то момент, когда свет в комнате мигнул, образ няни разительно преобразился. Вместо ухоженной, взрослой женщины рядом с ним на кровати вдруг оказалось какое-то непонятное создание, лишь отдаленно напоминающее человека. Она была высокой, худой и какой-то высушенной, белесые глаза смотрели прямо на мальчика, а фиолетовые губы растянулись в широкой, жуткой ухмылке. Редкие волосы клоками свисали с почти лысого черепа, а носа и вовсе практически не было.
Свет снова вернулся в норму и перед Степой снова сидела Нина Александровна. Но мальчик уже перепугался и ощутимо вздрогнул, едва заметно пискнув. Она не человек! Это все она! Няня была во всем виновата!
— Что такое, Степан? - спросила участливо няня, заметив как побледнел мальчик.
— Н-ничего, - пробормотал Степа. Нельзя, чтобы она догадалась, что он видел. Нельзя!
Нина Александровна очень внимательно всматривалась в его лицо, словно бы пытаясь разглядеть малейшие эмоции. Степа попытался вымученно улыбнуться, но получилось это не очень. Хотелось просто вскочить и с дикими криками умчаться куда угодно, лишь бы подальше от этой комнаты. Подальше от ЭТОГО.
— Точно все в порядке, Степан? Ты такой бледный вдруг стал. Можешь мне доверять, я же твоя няня, - сказала Нина Александровна.
— Все хорошо. Просто я темноты боюсь, - проговорил Степа. Нельзя дать ей знать, нельзя!
Няня еще мгновение всматривалась в его глаза, а потом медленно кивнула, словно бы отметила что-то про себя. Степа понял, что она поверила ему, потому что лицо ее разгладилось и она явно успокоилась.
А потом раздался хриплый шепот:
— Он врет. Он видел.
Степа не успел даже дернуться, как Нина Александровна в одно едва уловимое движение схватила его за горло. Для стройной и не особо крупной женщины, хватка у нее была стальная, Степа не мог даже пискнуть.
— Степан, что же ты меня обманываешь, - проворковала няня. Теперь от этого голоса у мальчика по коже забегали мурашки. Он засучил ногами и пытался отбиться руками, но все его попытки были тщетны, женщина словно бы даже не замечала его мучений.
Из темноты проступила фигура, которую совсем недавно Степа видел на улице. Нечто низкорослое, сгорбленное, с длинными руками и головой неправильной формы. Оно появилось словно бы из ниоткуда и теперь стояло на границе света и тьмы в комнате. Мальчик отчаянно задергался и попытался закричать во весь голос, вот только женщина крепко держала его и у него получился лишь сдавленный хрип.
— Тише, Степан, чего ж ты так кричишь, ночь же на дворе, - прошептала с шипением Нина Александровна. Лицо ее исказилось от ярости и теперь мальчик увидел, что нам нем не осталось и следа от степенной и рассудительной женщины.
Раздалось мерзкое хихиканье и Степа с содроганием увидел, что тварь злорадствует, глядя на его мучения. Оно вышло еще чуть на свет и мальчик смог разглядеть густые брови из-под которых на него смотрели черные, маленькие глазки. Степа понял, что еще чуть-чуть и он просто разревется беспомощными слезами. Нина Александровна заметила это и ухмыльнулась.
— Ну не плачь, дорогой, не надо. Не думала, что ты так рано увидишь моего питомца, уж больно ты восприимчивый оказался. Себе на беду, - няня печально улыбнулась.
После этого женщина проговорила что-то непонятное и ее глаза блеснули зеленоватым светом. Степа почувствовал как по его лицу разлилось тепло и его язык вдруг враз отяжелел.
— А теперь я тебя отпущу, дорогой, говорить ты не сможешь. Бежать лучше не пробуй, мой Скрытень на этот раз догонит. Ему тебя теперь ПРОСТО пугать не нужно, раз уж так оно все обернулось.
Нина Александровна отпустила его, но Степа боялся даже пошевелиться. Он мог только переводить свой взгляд от няни к этой неведомой твари в его комнате. Какой-то частью разума мальчик понимал, что ему надо попытаться как-то привлечь внимание отца. Неужели он не слышит, что тут происходит?!
— Эх, Степан-Степан, натворил ты делов. Мне ведь теперь придется уволиться раньше времени, - покачала головой Нина Александровна. Она погладила мальчика по голове, а все что он мог сделать лишь дрожать и хныкать. - Но скажу сразу, твоим страхом я хорошо подпиталась. Спасибо тебе за это, хоть ты и не оценишь мою благодарность.
Что-то в тоне женщины заставило Степу сморщиться, по щекам его потекли предательские слезы. Он не мог кричать, не мог сбежать. Он не мог вообще ничего, обычный маленький и беспомощный мальчик.
— Ну не плачь, дорогой, - приторно ласковым голосом сказала Нина Александровна. Тварь за ее спиной ходила туда-сюда и Степа заметил ее длинные, босые ступни, которые шлепали по полу. Звук был до омерзения знакомым и от этого становилось по-настоящему дурно. Получается, это неведомое создание все время было рядом, ходило в тенях, наблюдало за ним. Пугало его.
Степа посмотрел на няню и хотел спросить ее зачем все это было нужно? Зачем она пришла в их дом? Что вообще здесь происходит? Вот только язык его налился тяжестью и ему не удалось вымолвить и слова. Вообще. Только невнятное бульканье и все.
— Мальчик любопытный. Хочет знать, - прошелестело жутким шепотом существо. Оно снова мерзко хихикнуло и подмигнуло Степе.
— О-о да, Степан у нас действительно очень любознательный, - покачала головой Нина Александровна. Она снова погладила мальчика по голове, а он мог лишь беспомощно дрожать и ронять слезы. - Не плачь, дорогой. Просто так уж оно устроено, что мне нужно “питаться” некоторыми эмоциями. Грусть. Тоска. Отчаяние. Страх подходит лучше всего. А уж страх несчастного и одинокого ребенка — это самое приятное “блюдо”. Беда только в том, что я не планировала так быстро завершать пиршество с твоей семьей. Тем более, что только-только все начало складываться по плану.
Тварь мерзко хихикнула. Она снова ушла в тень, но мальчик мог видеть его неясный силуэт, шатающийся там.
— Вот только здесь мой Скрытень немного переиграл и слишком уж поспешил, - на этот раз в голосе няни зазвенела сталь. Тварь в темноте как-то обиженно засопела и Степа внезапно понял, что оно опасается женщины. - Ну да ничего, тут уже ничего не поделать. Будем закругляться.
Нина Александровна встала и, вытянув руки вверх, потянулась как кошка.
— Смотри за мальчиком и не испорти ничего на этот раз. Пойду закончу с мужиком как следует, а то только во вкус начала входить, когда этот бесенок все испортил, - женщина подмигнула Степе. - Самое смешное, что сейчас твой папа ничего не поймет даже если зайдет сюда. Алкоголь и похоть, тут даже чары наводить особо не надо. Ну ладно, дорогой, жди тут, я пока разберусь с твоим папочкой.
Сказав это, няня вышла из комнаты пружинистой походкой.
— Сергей Павлович, а вот и я, - раздался ее голос из коридора - Так на чем мы там остановились?
Степа по-прежнему не мог говорить. Да и даже если бы мог, то это ничем ему не помогло бы.
Скрытень вышел на свет и взобрался на кровать. Мальчик почувствовал как по его бедру потекла теплая струйка. Впрочем, что-то подсказывало мальчику, что боятся ему оставалось уже недолго.
Текущий рейтинг: 59/100 (На основе 63 мнений)
