(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Дом в переулке
Громкий лай собак за окном окончательно разбудил Максима. Он открыл глаза, сел на кровать и огляделся по сторонам. Мама ушла на работу ещё рано утром и оставила на письменном столе записку. Максим встал и подошёл к окну. Неприятная тупая боль в правом боку заставила его поморщиться. Он прижал ладонь к животу и присел на стул. Боль медленно ушла. Бездомные дворняги за окном удалялись всё дальше, и их лай становился всё тише. Содержание записки было традиционным, как и во все дни, когда мама работала в первую смену: «Обед в холодильнике. Буду после четырёх часов. Выучи уроки».
За дверью были слышны голоса соседок. Максим оделся и вышел из комнаты на кухню. Мария Степановна, тихая и спокойная пожилая женщина шестидесяти лет, сидела за своим столом и резала на деревянной разделочной доске морковь. Жила она последние пятнадцать лет одна, потому что её муж внезапно собрал чемоданы и ушёл без всяких объяснений, подав вскоре на развод. Вначале Мария Степановна рассказывала соседям, что он - мерзавец и негодяй, но потом былые обиды прошли, и она стала изредка говорить посторонним, что скучает по нему и любит до сих пор. Её яркий разноцветный халат казался чуждым явлением среди пошарпанных кухонных столов. Другая соседка по коммуналке, Нина Михайловна, отметившая совсем недавно свой семидесятипятилетний юбилей, наливала себе чай в граненый стакан. Она предпочитала пить все напитки исключительно из стеклянных стаканов в мельхиоровых подстаканниках, которых у неё было не менее двух десятков. Максим с детства любил разглядывать рисунки на этих подстаканниках, расставленных на полке над кухонных столом бабы Нины. Там были лесные звери, корабли, ракеты, цветы и всевозможные узоры.
- Доброе утро, - сказал Максим, слегка прищурившись от яркого солнца из окна.
- Здравствуй, Максим, - сказала Мария Степановна, отвернувшись на мгновение от моркови. – Долго спишь.
- Ой, Максимочка, садись, чайку попьём, - воскликнула баба Нина, водружая чайник на плиту. – Я конфетки купила. Шоколадные, как ты любишь. Да тебе и покушать сначала надо. Или ты в школу торопишься?
- Спасибо, баб Нин, - ответил Максим. – Сегодня выходной - в школу не надо. А мне мама оставила обед в холодильнике. Я сейчас разогрею.
Максим скрылся ненадолго за дверью и вернулся с эмалированной кастрюлей в руках. Он установил кастрюлю на плиту и зажёг спичками газ. Затем он проскользнул мимо беседующих соседок в туалет. Через минуту Максим вернулся и уселся на табурет возле своего стола.
- Это необычное чувство, - Мария Степановна рассказывала бабе Нине какую-то историю, начало которой Максим не застал. – Сначала ты не понимаешь, что это не твои воспоминания, а потом начинаешь чувствовать себя каким-то сторонним наблюдателем. Будто ты стал и зрителем, и учителем для этого человека.
- И этому всему тебя он научил? – спросила баба Нина.
- Да, Семён Макарыч научил, - ответила Мария Степановна, сбрасывая ножом порезанную морковь в алюминиевую кастрюлю. – Я ему вообще не верила сначала. Думала, что врёт всё. Или так шутит. А потом попробовала – и получилось.
За окном щебетали воробьи, радуясь весеннему дню. Максим сидел на табурете и болтал ногами, не понимая, о чём говорила его странная соседка по коммунальной квартире. Она всегда была строга с ним и никогда не баловала сладостями, как это делала другая соседка, баба Нина.
- Чувство такое, что будто ты и не человек уже, а кто-то другой, - продолжила Мария Степановна. – Кто-то намного больше и мудрее.
- Странно это всё, - скептически отметила баба Нина, покачав головой. – Видеть чужие сны. Чертовщина какая-то.
- Это древнее восточное учение, а не чертовщина, - возразила Мария Степановна. – Мудрость веков, можно сказать. И не каждому человеку открываются такие тайны. Семён Макарыч так и говорил. Он сам этому учился много лет.
- И где ж он учился этой бесовщине? – спросила баба Нина, качая головой. – Он всю жизнь в своём театре проторчал. И ни в какие страны не ездил. С моим мужем покойным раньше ваш Макарыч выпивал постоянно. Тоже ему всякие сказки рассказывал. Врёт он всё.
Баба Нина замолчала и шумно отпила из стакана, причмокивая губами. Минута прошла в тишине. Максим молча слез с табурета, выключил газ и налил себе в тарелку супа из кастрюли. Затем он осторожно поставил тарелку на стол и принялся за трапезу.
- Вы к нему несправедливы, Нина Михайловна, - спокойно сказала Мария Степановна. – Он – человек удивительный.
- Маш, видела я его удивительность раньше, - махнула рукой баба Нина. – Кажную неделю пьянствовал, падлюга. Может, сейчас и перестал. Не знаю.
- Ничего подобного сейчас нет, - парировала соседка.
- Ну, и чёрт с ним, - решила закончить разговор баба Нина. – Я на огород пойду. Там ещё дел полно. Максимочка, кушай конфетки, милый мой.
- Спасибо, баба Нина, - ответил Максим, отложив ложку в сторону.
Нина Михайловна погладила мальчика по голове и вышла из кухни, переваливаясь с ноги на ногу.
- Совсем несносная старуха стала, - сказала Мария Степановна после минутной паузы, нарезая очищенную картошку на длинные ломтики.
Максим ничего не ответил, искоса посмотрев на соседку. Он взял пустую тарелку и направился к раковине. За окном был виден соседний дом, окруженный заборами, за которыми росли яблони, сливы и малина. Около одного из заборов стояла ватага мальчишек во главе с Лёшкой Паршивым, с которым Максим успел за неделю два раза подраться. После этого мать пообещала за следующую драку всыпать по первое число. И обычно она выполняла свои обещания. Максим помыл тарелку, поставил её на сушилку и пошёл в соседнюю квартиру к Семёну Макаровичу.
В квартире Семёна Макаровича царил полумрак, потому что хозяин занавешивал все окна плотными бордовыми шторами. Входную дверь он днём не запирал. Впрочем, точно так же делали многие соседи по дому. Максим тихо перешагнул порог квартиры и закрыл за собой дверь.
- Семён Макарыч, вы дома?
- Дома, Максим, - отозвался из глубины хозяин. – Где же мне ещё быть?!
- Сегодня выходной, в школу идти не надо, - сказал юный гость, войдя в комнату.
Семён Макарыч стоял, склонившись над рабочим столом у окна, на котором в хаотичном порядке были разбросаны листы цветной бумаги, детали кукол, кисточки, обрывки ваты и мотки проволоки. На краю стола стояла вереница банок разного размера с цветными красками и клеем. Штора была немного приоткрыта, и яркое солнце освещало половину комнаты, оставляя другую часть в тени. Весь пол был устлан коврами, а на противоположной от окон стене висела шкура волка. На дальней от входа стене были большие часы, которые, по словам хозяина, часто вставали. В тёмном углу стояло несколько больших кукол в старомодных платьях и шляпках с перьями.
Максим бесцеремонно уселся в мягкое бархатное кресло и откинулся на спинку. Семён Макарович вытер руки о тряпку и повернулся к нему. Его старческое доброе лицо расплылось в улыбке. Он подошёл, прихрамывая, ко второму креслу и осторожно опустился на него. Гость и хозяин квартиры с минуту молча сидели друг напротив друга. Максим с интересом рассматривал диковинные деревянные маски и кинжалы, висевшие на стене рядом с часами. Семён Макарович всё же нарушил тишину.
- Ну, что там нового?
- Да ничего такого. Семён Макарыч, вы на улицу вообще не ходите?
- Выхожу иногда. В магазин хожу. А давеча мне Маша продукты приносила. Очень хорошая женщина. Добрая.
- Она какая-то странная.
- А кто ж не странный? – засмеялся Семён Макарович. – Я тоже, наверное, странный. Люди так говорят?
- Говорят. Вы хороший. А сосед дядя Лёша машину купил. Вчера приезжал на ней.
- Это, у которого ребятишки? Двое?
- Да, у него.
- Раньше с ними в квартире Николай с Зиной жили. Грустная история с ними вышла.
- А что с ними вышло?
- Николая в психушку увезли. А Зинаида погибла. Лучше не надо об этом. А ты почему не в школе?
- Сегодня же выходной.
- А, да. Точно, выходной. А я почти доделал тут одну штуку. Сейчас покажу.
Семён Макарович медленно поднялся с кресла и подошёл к большому столу, на котором стояла накрытая простыней некая прямоугольная конструкция внушительных размеров. Максим спрыгнул с кресла и подбежал к соседу, чтобы помочь ему снять ткань с загадочного предмета.
Простыня спала на пол, и взору предстал макет двухэтажного дома, в котором они жили. Передняя стенка и часть боковой отсутствовали, поэтому можно было рассмотреть содержимое каждой квартиры. На первом этаже в одной из комнат сидел в кресле сам Семён Макарович, рядом в ногах спал его чёрный кот Васька. В соседней квартире в трёх разных комнатах расположились Мария Степановна, Нина Михайловна и Максим со своей мамой. В другой квартире были дядя Лёша, его жена и двое сыновей. В каждом помещении находилась миниатюрная мебель, повторяющая точь-в-точь настоящую. Семён Макарович щелкнул тумблером, и в комнатах загорелись маленькие люстры.
- Ух, ты! Здорово! – воскликнул Максим. – Всё как настоящее.
- Я старался, - рассмеялся Семён Макарович. – Ещё немного не доделал. Но это так, по мелочам.
Внезапно в комнате появился кот Васька и стал тереться головой о ногу Максима.
- Васька. Ты здесь тоже есть, - юный гость наклонился и погладил кота.
- Ну, куда же без него?! – весело сказал Семён Макарович. – На днях всё доделаю. Приходи посмотреть.
- Хорошо, обязательно приду. Мне вообще-то пора. Надо уроки делать, а то мать придёт и проверит.
- Ступай, учи уроки.
- До свидания.
Рядом со старым переулком выстроились в ряд новые многоэтажные дома. Максим совершенно случайно снова попал в места, знакомые с детства. Он приехал к одному из коллекционеров бронетехники в миниатюрном масштабе, чтобы приобрести желанную модель трофейного советского танка КВ-1 в зимнем камуфляже. Дом коллекционера оказался совсем рядом с переулком, где Максим жил до 9 лет, пока вместе с матерью они не переехали в новую квартиру. Часть переулка уже перестала существовать, вместо них стояли новые высотные дома. Оставшаяся часть двухэтажных домов выглядывала из густой зелени плодовых деревьев своими жёлтыми стенами. Максим прошёлся по переулку и не смог найти свой родной дом.
- Извините, не подскажите, где здесь дом номер три на переулке Разина? – Максим остановился возле лавочки, на которой сидела седая старушка в тёмном платке и длинной вязаной кофте.
- А здесь нет такого дома, - недовольно ответила старушка.
- Его уже снесли?
- Да и не было его.
- Как же не было?! Я в нём раньше жил.
- Ты что-то путаешь, милок. Дома стояли с четвертого по десятый. А первого, второго и третьего не было никогда. С самого начала. Не построили их.
- Спасибо. Странно как-то.
Максим отошёл от старушки и осмотрелся вокруг. Местность ему была знакома, но в конце переулка действительно не было его родного дома. Он прошёл по тротуару до самого конца и повернул направо, рядом с синим строительным забором. Пройдя до края забора, он обернулся и увидел среди деревьев знакомый дом. Максим подошёл ближе к нему и с удивлением прочитал табличку на стене: «ул. Разина д. 3». Он прошёл к подъезду и открыл входную дверь, на которой не было никакого кодового замка, без которого в последние годы не обходилась ни одна подъездная дверь. Все четыре двери на площадке выглядели точно так же, как и в его детстве. После минутного колебания Максим нажал на кнопку звонка квартиры Семёна Макаровича. Сквозь дверь он услышал голос хозяина: «Открыто».
В тёмной прихожей Максим скинул обувь, осторожно подошёл к открытой комнатной двери и заглянул внутрь. Хозяин квартиры сидел в кресле и широко улыбался.
- Ну, здравствуй, Максим. Проходи.
- Здравствуйте, Семён Макарович.
Максим в смущении остановился посреди комнаты, которая будто и не менялась за последние 30 лет. Вся обстановка осталась прежней, даже чёрный кот, очень похожий на прежнего Василия, спал на полу около кресла.
- Вы почти не изменились, - сказал гость, усаживаясь в кресло. - И в доме всё так же, как и раньше.
- Ну, уж прям, не изменился, - засмеялся Семён Макарович. – Старость берёт своё. Еле хожу.
- Макет нашего дома так и стоит, - радостно воскликнул Максим, встал с кресла и подошёл к столу.
- Стоит.
- И маски висят всё те же.
- А, эти маски ещё с тех пор, как я в цирке работал. Помнишь, я тебе рассказывал? Это ещё до того было, как я в кукольный театр ушёл работать. Ты сам-то как поживаешь?
- Нормально. Жена у меня, двое ребятишек. Работаю в одной торговой фирме.
- А сам тоже в игрушки играешь? – спросил с улыбкой Семён Макарович, указывая пальцем на модель танка в блистере, которую Максим держал в руке.
- Да, это модельками мой сын увлекся в последнее время. А у вас как дела?
- Всё по-прежнему. У меня особых перемен нет. А соседи почти все поменялись с тех пор, как вы с матерью уехали.
Семён Макарович встал с кресла, медленно подошёл к столу с макетом дома и выдвинул верхний ящик стола.
- Твоя фигурка здесь лежит, - сказал хозяин, доставая миниатюрную куклу из ящика. – С тех пор, как уехали. И другие жильцы, что разъехались, тоже здесь лежат. Только Маши фигурки нет. Васька, паршивец, голову ей отгрыз.
Слова Семёна Макаровича показались Максиму странными. Он вспомнил, что более двадцати лет назад мать рассказывала ему, что их бывшая соседка Мария Степановна погибла во время представления разъездного цирка. Дрессированный тигр внезапно бросился в сторону зрителей, прорвав ограждения, и убил несколько человек. Среди них была и Мария Степановна.
- А что за бок держишься?
- Так, побаливает иногда, - нехотя ответил Максим.
- Значит, серьезная болячка, - рассудил Семён Макарович. – А на самом деле, что болит?
- А на самом деле, всё серьёзно, - с грустью ответил гость. – Рак у меня.
- Бе-да-а, - протянул хозяин. – Молодой ещё. И детки без отца останутся. А что врачи говорят?
- Говорят, что всё плохо.
- Ладно. Что мы о грустном?! Давай, я чайку сделаю.
- Спасибо, Семён Макарович. Не откажусь.
Старик неспешно поднялся с кресла и ушёл на кухню. Максим остался сидеть в кресле, с интересом разглядывая обстановку комнаты. Пол был устлан коврами, как и тридцать лет назад. По-прежнему в тёмном углу стояли куклы в красивых бальных платьях и шляпках с перьями. На дальней стене висели большие часы, стрелки которых застыли на месте, и яркие деревянные маски. Возможно, кто-то много лет назад привёз их из далекой Африки. Или Семён Макарович сам побывал в Африке, когда работал в разъездном цирке. Но об этом он не рассказывал. На другой стене всё так же висела шкура волка. Черный кот, мирно спавший всё это время на полу около кресла, проснулся, выгнул спину и неторопливо вышел из комнаты. Максим встал с кресла и подошёл к столу, чтобы поближе рассмотреть макет дома. В нём появились новые фигурки жильцов и две собаки на втором этаже.
- А вот и чай, - в дверном проеме появился Семён Макарович, который держал в руках поднос с двумя чашками и сахарницей.
Он поставил поднос на стол и предложил жестом руки выпить чаю.
- Спасибо, - сказал гость и взял в руки одну из чашек.
Хозяин отступил от стола на шаг и наклонился к полу, оказавшись позади Максима. Резким движением старик ударил длинным кинжалом в бок своему гостю. Спустя секунду Семен Макарович с несвойственной своему возрасту ловкостью выдернул оружие и отскочил на несколько шагов назад. Максим от удара сжался и выронил из рук чашку.
- За что? – изумленно спросил он, пытаясь прикрыть ладонью рану, из которой шла кровь.
Семён Макарович молча вышел из комнаты, унося с собой окровавленный кинжал. Максим сделал шаг в сторону двери и опустился на колени. Он оперся одной рукой о пол, пытаясь сохранить равновесие, но силы быстро покинули его. Гость упал лицом на мягкий ворс ковра и закрыл глаза, погрузившись во тьму.
Максиму снились его жена и дети, которые улыбались и махали ему с балкона на четвертом этаже нового дома, где они жили последние два года. Он ехал на белоснежном танке, высунувшись из люка по пояс. Иномарки, расставленные вдоль тротуара, мешали проехать, поэтому тяжелая машина сбавила ход. Механик-водитель что-то кричал ему из танка, но шум мотора заглушал всё вокруг. Максим улыбался, глядя на свою семью, и махал им рукой в ответ. Резкий свист заставил его обернуться. Взрыв огромной силы пришёлся в правый бок башни. Танк дёрнулся и остановился. Осколок прошил тело Максима насквозь.
Громкий лай бегущих за окном собак разбудил Максима. Он проснулся, сел на кровать и с удивлением огляделся вокруг. Это была комната в коммунальной квартире, в которой он жил со своей матерью тридцать лет назад. Лай собак за окном практически стих. Максим поднялся с кровати и подошёл к столу, стоявшему около окна. На столе лежала записка, содержание которой он прекрасно помнил: «Обед в холодильнике. Буду после четырёх часов. Выучи уроки». Мать ушла на работу рано утром. Резкая боль в правом боку заставила Максима сесть на стул и задержать дыхание. Боль медленно ушла. Он встал, подошёл к шифоньеру и открыл дверцу, на внутренней стороне которой висело зеркало. В отражении был не взрослый мужчина, а мальчик девяти лет. «Всё вернулось», - подумал ошарашенный Максим и стал одеваться. За дверью были слышны голоса соседок, которые оживлённо беседовали. Он открыл дверь и осторожно шагнул на кухню.
- Доброе утро, - сказал Максим, отворачиваясь от яркого солнца из окна.
- Здравствуй, Максим, - сказала Мария Степановна, которая мелко нарезала морковь на разделочной доске. – Долго спишь.
- Ой, Максимочка, садись, чайку попьём, - воскликнула баба Нина и поставила чайник на плиту. – Я конфетки купила. Шоколадные, как ты любишь. Да тебе и покушать сначала надо. Или ты в школу торопишься?
- Спасибо, баба Нина, - ответил Максим. – Я потом поем.
Он подошёл к своему кухонному столу, взял полотенце и открыл ящик стола, в котором лежали кухонные приборы.
- Это необычное чувство, - сказала Мария Степановна, повернувшись к Нине Михайловне. – Сначала ты не понимаешь, что это не твои воспоминания, а потом начинаешь чувствовать себя каким-то сторонним наблюдателем. Будто ты стал и зрителем, и учителем...
- Семён Макарыч вас научил? – спросил Максим, перебив соседку.
- …для этого человека. Да, - удивлённо ответила Мария Степановна и продолжила дальше описывать свои мистические опыты. – Я ему вообще не верила сначала. Думала, что врёт всё. Или так шутит. А потом попробовала – и получилось.
Во время разговора Максим незаметно достал из ящика столовый нож, спрятал его в полотенце и вышел из кухни, не дослушав окончания рассказа. Выйдя на лестничную площадку, он тихо открыл входную дверь квартиры Семёна Макаровича, также бесшумно прошёл по коридору и встал в дверном проёме комнаты. Хозяин квартиры сидел на полу на коленях и пытался оттереть тряпкой тёмное пятно на ковре.
- Привет, Максим, - сказал Семён Макарович и поднял голову. – Всё о танках мечтаешь?
Он широко улыбался и пристально смотрел на гостя. Максим замер с ножом руке, не решаясь войти внутрь.
- Я подарил тебе жизнь, - тихо произнёс хозяин квартиры.
- Вы её забрали, - злобно ответил гость и с разбега всадил нож в шею Семёна Макаровича, который даже не пытался защищаться.
Старик упал на спину и раскинул руки, продолжая смотреть с улыбкой на мальчика, который стоял рядом и с ненавистью смотрел ему в лицо. Что-то большое и чёрное промелькнуло во дворе и закрыло собой яркий солнечный свет. Максим обернулся в сторону окна и увидел огромный звериный глаз, который через мгновение исчез. Комната вновь озарилась светом. Семён Макарович опустил веки и перестал дышать.
Автор: Гаврилин Евгений Геннадьевич
Источник: Дом в переулке
Текущий рейтинг: 64/100 (На основе 39 мнений)
