Талассофобия

Эта история была написана участником Мракопедии в рамках литературного турнира. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.

Погружение

День 1

Ну вот наконец-то я и под водой. Меня зовут Сина и я буду наблюдать за подводной жизнью на глубине в 4 тысячи метров целый месяц. На самом деле это целая серия экспериментов, и тот, который касается меня - не подводный, а космический. Выживание в изолированном пространстве в одиночку: первый шаг перед подготовкой к длительной лунной миссии. Я слежу за приборами, а они - за природой вокруг. У меня есть опыт похожего эксперимента в пустыне, но тут совершенно другая атмосфера. Само понимание, что над головой целая бесконечность воды, а эти глубины исследованы куда хуже, чем поверхность Луны, очень тревожит. Экстренный подъем займет не меньше трех часов. Вероятность, что случится что-то странное, довольно низкая: именно эта зона дна уже была исследована дронами. Опасность имплозии тоже низкая, но на всякий случай я буду складывать записи в "черный ящик". Если с батискафом что-то случится, то учёные хотя бы узнают, что именно. Ну и мои родные тоже... Еды тут достаточно, системы регенерации воздуха работают так, что он все время кажется свежим. Удачно, что у меня нет ни клаустрофобии, ни талассофобии.

Сверху, как воздушный шарик над грузом, висит научный корабль, у него там свои исследования. Нас связывает кабель, мы регулярно переписываемся, я сбрасываю данные и наблюдения, так что совсем не одиноко. Капитан Матамуа шутит, что у меня больше жизненного пространства, чем у него там, наверху: так много набилось ученых. Матамуа очень симпатичный тип: крупный маориец, лицо все татуированное, но я не умею читать эти символы. Что-то про высокий ранг и работу в море.

Снаружи пусто. Мой батискаф почти прозрачный, углепластик и полимерное стекло, и освещен в желто-красном спектре, невидимом для местных рыб. Ни одной пока не попалось, а может, они просто слишком мелкие, чтобы видеть. Надеюсь, сертификации делали с умом. Когда трогаешь стекло, то будто чувствуешь это напряжение снаружи и безумное давление. Если не выдержит хотя бы один шов, я даже не успею заметить, что случилось. Зато никакого риска течи.

В темноте толща черной воды мерцает, как звёздное небо. Не уверена, это оптическая иллюзия или реальные вспышки биолюминесценции. Самый лучший способ наблюдения за живым - дать им привыкнуть и понять, что опасности нет. Они перестанут прятаться и покажут себя во всей красе. Когда свет включен, мне очень нравится лежать на полу и смотреть, как крохотное солнце батискафа освещает пятнышко песка. Если повезёт, то удастся открыть несколько новых видов. Пожелайте нам удачи!

День 4

Сейсмограф зафиксировал небольшое землетрясение совсем недалеко! Я как раз смотрела вниз и заметила волну, прошедшую по глубоководной равнине, которая взбила пыль. С корабля передают, что проблем нет, погода отличная, а у меня тут туман, через который ничего не рассмотреть. "Ночью" свет гаснет, и я надеялась разглядеть хотя бы огоньки в толще воды, но ничего не было. Думаю о том, что меня неплохо слышно. Я хожу, дышу, вибрация передается на батискаф, а оттуда - в плотно спрессованную воду… Нет, глупости. Я не боюсь глубины и я не боюсь одиночества. Темные тени, которые мелькают вокруг - всего лишь просветы взбаламученного ила.

День 6

С корабля передали, что погода портится, к ним идет ураган. Возможно, меня придется резко выдергивать. Опасности кессонной болезни нет, так что я сохраняю спокойствие. Все равно окна залепило чем-то живым. Интересно, чем? Тоненькая прозрачная пленка, которая отчетливо утолщается там, где были органические остатки. Самое забавное - проявившиеся отпечатки рук. Я даже не думала, что батискаф такой грязный снаружи! Бактерии кормятся, тут им редко перепадает.

Видела рыбу-удильщика, проверила, чтобы зафиксировали даже! Какой-то новый вид, потому что обычные на этой глубине не водятся. Я думала, они покрупнее, а это такая кроха… Интересно, для нее мой батискаф кажется маячком гигантского удильщика с вооот такими зубищами? И не боится ведь, малышка, поплавала вокруг, посветила своим огоньком и вальяжно отправилась дальше.

День 7

Иногда мне хочется вытащить старые листы, но это невозможно. Перечитать, что я писала, может, что-то исправить, там наверняка есть глупые ошибки. Или нет? Я стараюсь перечитывать перед отправкой. Снаружи - там, наверху - уже бушует шторм, а у нас тишина и покой. Пленка отрывается лоскутами и висит. Глубоководная распаковка батискафа. Мне постоянно кажется, что на тросе что-то растет, но как ни присматриваюсь - найти не могу. Обман зрения, наверное. Немного хочется всплыть - помочь ребятам, они там одни, половина еще и без морского опыта. Приходится напоминать, что у меня тоже так себе морской опыт, капитан Матамуа с командой знает лучше.

Дополнение: вот теперь мне немного жутко. Батискаф рвануло и протащило на несколько десятков, если не сотен, метров, грохнуло о подводные скалы и теперь трос медленно спускается вниз. Я пишу и смотрю, как он змеится. Оторвало от корабля, запасной буй почему-то не раскрылся, и теперь я нахожусь на глубине четырех километров, и никто не знает точно, по каким координатам. Аварийная гуделка уже включилась, должны найти эхолотами, но эвакуация на такой глубине - это всегда большая и сложная задача. Звук я не слышу, а чувствую - такой он низкий. Он прокатывается по телу и уходит в глубину. Мне иррационально неприятно его чувствовать, как будто он может приманить что-то не то. Ладно, у меня есть еда, вода и кислород, что еще нужно? Даже картошку растить не надо.

День 8

Сверху спустился труп. Человеческое тело, зацепленное за тяжелую железяку, которую я не могу опознать. Он лег на кораллы рядом с батискафом, и кажется, что можно протянуть руку и коснуться. От лица почти ничего не осталось, но шинель узнаваемая, видны остатки татуировок на коже виска - это капитан Матамуа. Как же так… В темноте за освещенным пятачком падает что-то черное и длинное - наверное, обломки корабля.

Дополнение: Еще несколько тел приземлились в течение дня. От них осталось меньше - одинокая рука, из которой торчат кости, объеденный торс. Капитан сохранился лучше других, и теперь мне придется наблюдать за тем, как питается местная придонная фауна. Я уже вижу несколько рыбешек, совсем маленьких, которые поклевывают оторванную кожу. Одни останки мягко осели прямо на верхушку батискафа: ноги, таз и немного живота. Удается только определить, что он был светлокожим. Меня найдут. Звук продолжает раскатываться по глубине. Корабль наверняка успел передать сигнал о помощи. Это все еще может стать частью тренировки, полезной частью. Кто сказал, что на Луне будет лучше? Там до ближайшей помощи не четыре километра, а почти четыреста тысяч.

День 15 (вероятно? Я не могу сказать точно, все часы показывают разные даты)

Матамуа сказал, что его зовут Каи, и что его имя означает "океан". Мы неплохо проводим время: я пью какао из концентрата и пишу, а он заглядывает через плечо. Общаться приходится азбукой Морзе, но я за несколько дней вспомнила ее достаточно хорошо, чтобы понимать на слух. Вот и пригодились занятия в радио-кружке, мама! А сколько было стенаний - зачем это в век компьютеров, зачем! Приборы работают странно. Похоже, без координации с сервером пошли проблемы. Еще два раза трясло: каждый раз очень небольшие землетрясения. Штаны Кайла хотя бы сбросило, а то они меня раздражали. Он ползает по дну, пытаясь увернуться от гигантских изоподов, но те старательно догоняют. Очень забавное зрелище, если отрешиться от его морбидности. Я спрашивала Каи Матамуа, почему меня все еще не спасли. Он говорит - ищут, но не могут найти. Странно, это шумелка должна быть слышна на другом конце океана! Чувствую себя немного странно. Замер кислорода не показал внятных результатов, и это меня раздражает - не прошло и недели, как все поразваливалось, и как в таких условиях мы собираемся куда-то летать?! Не исключено, что я умираю. В таком случае - мам, пап, простите, что не успела сделать все, чтобы вы мной гордились! Надеюсь, коллеги найдут достаточно полезной информации. Я снимаю все и скармливаю пленки в черный ящик, он должен выжить, даже если не выживу я.

День очередной.

Сломалась система смены дня и ночи, по которой раньше я хоть примерно считала время. Каи волнуется, что нас до сих пор не нашли. Я тоже волнуюсь, но стараюсь не подавать вида. Внутри на всех поверхностях образуется склизкая прозрачная пленка. Мне не очень нравится, что она пробралась внутрь. Спать холодно, я подолгу бодрствую, стараюсь раскочегарить измерительные приборы. Видела много разной рыбы, двух осьминогов и что-то очень смешное длинноногое, которое прошло как на ходулях, походя схватило остатки ног Кайла и удалилось. Хорошо, что Каи пока не трогают. Он постукивает в окно, говорит, что с ним все хорошо и чтобы я не беспокоилась о его сохранности. Я передала, что постараюсь организовать ему похороны. Каи сказал, что это лучшие похороны для капитана. И что мне рано умирать.

Дополнение: я размышляю о самой логике общения с мертвецом, который находится на глубине четырех километров. Занятно: мы что-то не знаем о смерти или я сошла с ума? Второй вариант мне не очень нравится.

День новый

Батискаф уменьшается. Сначала мне казалось, что это просто паранойя, связанная с нежеланием трогать мерзкую пленку, но нет. Я провела измерения в промежутком в два часа и обнаружила, что длина уменьшилась на 15 миллиметров. Почему он не подтекает? Не понимаю.

Мне становится все тяжелее дышать. Вероятно, сдавливание батискафа также вредит системе регенерации кислорода. Столько труда, и все ради того, чтобы глупо задохнуться?

Я хотела измерить еще раз, но Каи постучал, попросил перестать. Он говорит, что я зря себя запугиваю.

Потом я долго лежала в темноте. Свет давно не включался, и без фонарика наступает абсолютная чернота. Я видела, как высоко-высоко наверху танцевали яркие огоньки, а потом пролились звездным дождем, и ничего не стало.

День последний

От батискафа остался крохотный закуток. Я стою, упираясь спиной в одну стену, а коленями - в другую. Я видела танцующие огни так близко! Все они растут на одном огромном, прекрасном, почти прозрачном существе. Каи помахал мне перед тем, как исчезнуть в его пасти. Она невообразимо огромная, все на дне просто оказалось в нем, а потом я осталась одна.

Мне очень тесно. Очень тесно.

Тесно.

Тесно

Тесно

тесно

тесно

теснотеснотснотсн

Примечание к записям:

"Черный ящик был найден на поверхности по аварийному маяку через двадцать шесть дней после потери связи с батискафом. Судя по данным приборов, имплозия уничтожила его на седьмой день, когда буря потопила корабль. Выживших нет".

Текущий рейтинг: 78/100 (На основе 44 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать