Я, мозг

Проблемный вопрос: предполагается, что при пересадке в другое тело мозг полностью сохраняет самосознание. Что происходит в нём в этот момент?

Я дал согласие на пересадку мозга в искусственное тело после тяжелой травмы позвоночника, практически полностью лишившей меня возможности двигаться.

Коктейль из нейроанестетиков и ганглиоблокаторов напрочь запечатывает любые ощущения. Скорее всего, они использовали что-то из новейших синтетических опиоидных пептидов. В противном случае оголенные нервные окончания, которые врачи заботливо вытаскивают из моего тела, сейчас заходились бы в исступленных агонизирующих конвульсиях, сведя меня с ума ещё до того, как завершится операция.

Вскрывая позвонок за позвонком, вынимают спинной мозг. Помимо обычных миорелаксантов, мне вводят смесь сульфата магния и соляной кислот, денатурирующую миозин мышечной ткани. После этого мышцы моего тела навсегда превратятся в едкую кислотную кашицу. Однако это позволит врачам с большей лёгкостью вытянуть двигательные нейроны из мышц. Разумеется, речь идет только о крупных нервных волокнах: более мелкие сохранить не удастся.

Всё это я узнаю до операции.

Зрительные нервы, соединяющие мозг с глазными яблоками, обрезаются. Как и слуховые. Следующие несколько часов я – не знаю, могу ли я всё ещё называть это собой – я буду представлять собой абсолютно герметичную систему. Лишь мозг: ни глаз, ни тела, ни каких бы то ни было органов, ни тактильного, ни ольфакторного восприятия. Лишь мозг, погруженный в ванночку с фиолетовой кислородсодержащей жидкостью, – её мне также показывали до операции. Должно пройти несколько часов, прежде чем кровь будет полностью удалена из капилляров и заменена синтетическим веществом. Эти несколько часов я предоставлен сам себе.

Я не вижу, не ощущаю, не дышу, не чувствую. Мысли, скользящие по какой-то коричнево-чёрной, а скорее, даже не имеющей цвета пустоте: цвет производит моё воображение. Так я представлял себе смерть: ничего, но беспомощное, сохранившееся осознание себя, не способное вырваться из собственного безмолвного бытия. Что, если не получится? Если я так и останусь в этом состоянии? Говорите, ада не существует? О, поверьте, ещё как. И для него не нужна ни боль, ни страдания, ни муки совести. Ад – это осознанное пребывание в ничто.

Я неизбежно должен был бы впасть в панику, но катехоламины, продуцируемые корой надпочечников, больше не доходят до клеток мозга, ведь и надпочечников больше нет. Меня предупреждали, что ощущение страха возможно, если при экстракции нервной ткани из организма сохранятся некоторые из органных синапсов симпатической нервной системы. Но в моем случае, этого, по-видимому, не произошло, так как страха я не чувствую. Вообще ничего не чувствую.

Моё тело? Я любил его. Я представляю его лежащим на столе, полуразъеденным кислотой, вскрытым и распотрошенным. Поскольку в случае успешного исхода сознание переходит в синтетическое тело, и как личность и физическое лицо я продолжаю фигурировать под теми же документами, старое тело не хоронится, а утилизируется. Как правило, обычным сжиганием. Ведь похороны подразумевали бы смерть личности, чего в моем случае не происходит.

Через несколько часов меня пересадят в искусственное тело. Оно содержит упрощенные органы: в целом, только насосный механизм, обеспечивающий подкачку синтетического вещества, переносящего кислород, к мозгу, и аппаратные системы, которые будут декодировать сигналы извне и преобразовывать их в электроимпульсы, передающиеся на обрывки сенсорных нейронов, вынутые из моего биологического тела.

Меня предупредили, что от тонких сенсорных ощущение придется отказаться. Максимум информации, которую я смогу получать – это данные от силомоторных датчиков, встроенных в поверхность искусственной кожи. Базовое ощущение давления и температурные колебания. Что ж, даже если я больше не смогу получать удовольствие от прикосновений женщин или кошек, это небольшая цена за то, чтобы жить.

Другое, от чего придется отказаться – это питание. Мне нужно будет вкалывать глюкозу с раствором жиров и аминокислот, необходимых для поддержания деятельности мозга. Но телу, максимально упрощенному, питательные вещества больше не потребуются. Этому я даже рад, в какой-то мере.

Пока не знаю, смогу ли я продолжить испытывать эмоции и какими они будут. В конце-концов, большая часть эмоций так или иначе опосредована гормонами, производимыми нашим телом.

Но всё это мне не важно. Я лишь жду, когда смогу выбраться из этого небытия. Ощущать вновь. Жить.

Текущий рейтинг: 70/100 (На основе 29 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать