Швейные принадлежности (Глиссуар)

По разбитым улицам Гудермеса несколько дней ходила седая, будто надломленная в пояснице старуха. Хотя, если приглядеться к ней получше, можно было понять, что старухе этой, вероятно, не больше тридцати лет. А если понаблюдать за ней подольше, то по походке, по движениям, по взглядам по сторонам, становилось ясно, что эта женщина не осознает до конца, где находится и что происходит. Она металась от дома к дому нервными зигзагами, стучалась по дверям и просила дать ей иголку и нитки.

Она была русская, жила в Гудермесе очень давно, но теперь никто не мог вспомнить, как ее зовут. Одни тут же захлопывали перед ней боязливо приотворенные двери, другие вовсе не открывали и не отвечали, таясь в темноте своего жилища, третьи еще издали кричали ей: «Нету ниток, нету иголок, уходи прочь!».

Бесцветной тенью к очередной хибарке. Тихий стук в дверь. Беспокойное дыхание хозяина слышно с той стороны. Со скрипом приоткрывается небольшая щелка. Напряженно, гортанно:

— Кто, зачем?

— Скажите, пожалуйста, нет ли у вас иголки с нитками? Мне нужно починить воротнички детям. Как, нету? Очень жаль. Простите за беспокойство.

Черные глаза хозяина провожают удаляющуюся незнакомку. К следующему дому.

— Помогите, пожалуйста, очень нужны нитки и иголка. Подшить детишкам… Нет, эта тонкая слишком. Вышивальная, да? Вы вышиваете? Но мне нужна потолще, прошу прощения. Нет такой? Жаль… Извините…

Ночь, пропахшая соляркой, взрытой землей и дымом, несколько раз опускалась на город. Ниток и иголок все не было. Русские устроили свой опорный пункт в одной из пустых школ. По окнам пулеметы, в бывшем спортзале на скорую руку устроенный госпиталь, на площади перед зданием грузовики и бронетранспортеры в ряд. Но солдаты были спокойны, не боялись, не злились. На шатавшуюся около школы жалкую согнутую старуху никто не обращал внимания. У таких есть дар оставаться незаметными даже для солдат.

Срочник Бельцов по просьбе медсестры целый час таскал в спортзал воду, которую набирал из водоразборной колонки на площади. Устав и вспотев как следует, решил освежиться и, зажав рычаг, просто подставил голову и шею под холодную струю. Когда он выпрямился, отряхиваясь, то увидел перед собой грязную, ободранную старуху, молча стоявшую перед ним.

— Чего, бабуль, воды надо? — дружелюбно спросил рядовой, отходя на шаг от колонки, чтобы не мешать.

— Нет, благодарю. Мне нужны только иголка и нитки. У вас нет?

Бельцов задумался. Теперь, когда женщина заговорила, он подумал, что она не такая уж старая, как ему показалось в начале. Он почувствовал неловкость, а под ней — темный, инстинктивный страх. Будто кто-то внутри твердил ему держаться подальше от странной женщины.

— Может и есть, смотря зачем, — аккуратно ответил он.

— О, для детишек. Нужно подшить им воротнички, — ответила та.

«А, у нее дети!» — почему-то с облегчением подумал рядовой и тут же решил помочь.

Он вспомнил, как вчера сшивали брезент, чтобы накрыть мертвых перед погрузкой в грузовик. Велев женщине ждать его, Бельцов сбегал к грузовику, порыскав вокруг, нашел у заднего колеса небрежно брошенную кем-то катушку суровых ниток. Иголки, правда, не было — вчера брезент прокалывали шилом. Но не беда, Бельцов знал, у кого из сослуживцев точно есть.

— Серега! У тебя коробочка швейная где? Я же видел, ты вчера куртку свою штопал.

Товарищ, не задавая вопросов, порылся в вещмешке, выудил заботливо уложенный матерью компактный швейный набор. Бельцов наугад выбрал самую большую из пяти иголок и, поблагодарив товарища, вернулся к женщине.

— Вот, достал и иголку, и нитки. Подойдут? — спросил, кладя добытые предметы на протянутую, как для подаяния, ладонь женщины. Измученное старческое лицо осветилось улыбкой, из глаз покатились слезы радости и облегчения. Бельцов едва подхватил ее, не дав упасть перед собой на колени.

— Ну-ну, что вы, — смущенно бормотал солдат. — Да не за что. Можете себе оставить, подумаешь.

Горячо поблагодарив солдата, женщина повернулась и пошла прочь, дрожащими руками прижимая к груди катушку ниток с прикрепленной к ней толстой длинной иголкой.

Бельцов проводил взглядом ее удаляющуюся фигуру, а потом, влекомый каким-то нехорошим то ли предчувствием, то ли подозрением, пошел за ней следом, держась на расстоянии, но не теряя из виду. Уже почти на окраине маленького города, зайдя за угол, он увидел ее. Женщина сидела на земле, держа на коленях какой-то темный продолговатый предмет, похожий издалека на сверток. Второй такой же, чуть меньшего размера, лежал рядом у ее ног. Одна ее рука двигалась, оттягивая нитку, продетую в иглу, вторая рука придерживала предмет.

У Бельцова была легкая близорукость. В снайперы путь заказан, но по службе никаких поблажек. Обычно ему эта его проблема совершенно не мешала, вот только теперь пришлось подойти на несколько шагов ближе, чтобы рассмотреть, что там эта женщина шьет. Бельцов приблизился, щурясь на солнце, разглядел. И стоял в недоумении несколько секунд, пока мозг отказывался осознавать картину происходящего.

То, что женщина держала на коленях, было изуродованным и уже начавшим разлагаться телом ребенка. Напевая песенку и улыбаясь, она пришивала к шее отрезанную голову своего сына.

Бельцов упал на колени, и его вывернуло наизнанку. Перед глазами поплыло небо и седые кавказские горы.

Сослуживцы нашли его через час лежащим на боку, с коленями подтянутыми к груди, как если бы ему было холодно или больно. Женщина с детьми к тому времени уже ушла.

Текущий рейтинг: 67/100 (На основе 39 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать