(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Стеклянный фасад
Александра Валерьевна щурится на отблески закатного солнца, веселыми лисами скачущие по огромной зеркальной коробке напротив, перескакивающие с сегмента на сегмент, прячущиеся друг от друга. Еще чуть-чуть, совсем немного - и величественные двери, ведущие в залитый холодным светом холл, в кристальную белизну глянцевой плитки на полу будут открыты и для нее. Александра Валерьевна неуверенно перетаптывается на высоких каблуках. Лак туфель бликует в свете электрической лампы, висящей высоко над головой. Александра Валерьевна в своих мечтах слышит, как ее каблучки уверенно стучат по скользкой плитке, чувствует, как узкий строгий костюм стягивает бедра, в левой руке покачивается кожаный портфель, правая рука прижимает к уху новенький мобильник, люди учтиво приветствуют и пропускают вперед, в непременно большой лифт. Александра Валерьевна приветливо и немного надменно кивает, спустив на запястье ручку портфеля, поправляет перед зеркалом выбившийся локон. Лифт останавливается на самом высоком этаже, дзынь!..
- Сашка, хватит пялиться в окно, марш за уроки! - мама, заглянув в комнату, сердито хлопает дверью. Через секунду возвращается. - Опять мои туфли взяла, кто тебе разрешил? Немедленно сними, супинатор сломаешь!
Александра Валерьевна нехотя вылезает из огромных туфель и думает о том, как славно будет вырасти и устроиться на работу в этом сияющем новизной здании. Наверняка там будут платить много денег, и можно будет покупать много туфель, и себе, и маме. Мама, конечно, много вредничает, но когда-то она станет старенькой, и не сможет сама покупать себе туфли, и тогда Александра Валерьевна купит ей много-много пар, куда более удобных, чем эти.
Федор Сергеевич выходит из ярко-красной спортивной машины, небрежно хлопает дверью, и смотрит на круглые часы с кучей маленьких циферблатиков внутри. Сегодня большой день, приедут важные люди, и если быть с ними вежливым, умным и представительным, они дадут много денег. Тогда можно будет купить еще одну машину, наверное, розового цвета, и подарить ее Александре Валерьевне. Да, обязательно нужно будет подарить машину Александре Валерьевне. Федор Сергеевич запрокидывает голову к вершине здания и мечтательно щурится. Швейцар распахивает перед ним дверь.
Федька провозит красную машинку по обшарпанному столу, грустно вздыхает - это все еще так не скоро, и переворачивает страницу учебника математики для третьего класса.
Утро золотит макушки елок на ведущей к школе аллее.
- ...она купила?
- Нет, сказала, что дорого, - расстроенно опускает глаза Саша. - Но это же День Рождения!
- Ничего, - успокаивает ее Федька. - Вот стану взрослым, и куплю тебе эту пони, большую-пребольшую.
- Тогда я сама себе куплю ее… Живую, - смеется Саша. - И туфли.
- Туфли?
- Туфли. Не важно.
Ребята оглядываются на сверкающее зеркальное здание и спешат на уроки.
Вечер еще далеко, где-то за домами стайки школьников разбредаются после занятий. Саша и Федька, держась за руки, нерешительно смотрят на большие двери. Двери распахнуты, за дверями приветливо горит свет. Не видно ни швейцара, ни девушек за высокой стойкой напротив входа. Все не совсем так, как виделось в мечтах, но так же ослепительно сияет, так же манит внутрь.
- Пойдем? - шепчет Федька.
- Страшно… - отзывается Саша. - Но так интересно, жуть как интересно, что там!
Еще раз оглядевшись по сторонам, ребята перешагивают порог.
- Алексаандра Валерьевна, Фееедор Сергеевич! - радушно распахивает руки Павел Иванович Васильев. - Вы сегодня первые!
Федька удивленно смотрит на взрослого широкоплечего мужчину, в котором совершенно точно узнает школьного задиру Пашку Васильева. Инстинктивно сжимается в ожидании регулярного тумака, но его нет.
- У нас тут пустовато пока, но остальные скоро подтянутся. Чай, кофе, апельсиновый сок?
У Саши кружится голова. Чтобы не потерять равновесие, она меняет положение, переступает с ноги на ногу… Щелк, щелк! Опустив взгляд, Саша видит на своих ногах лаковые остроносые туфельки на высоком каблуке. Как раз впору. Сзади раздаются шаги.
- Мария Семеееновна! - раздается хор из трех радостных голосов, два мужских, один женский.
На родительском собрании этим вечером обсуждают важный вопрос, который беспокоит мам и пап всех школьников, живущих в округе: что делать с заброшенной стройкой недалеко от школы? Детей тянет туда как магнитом, не помогают ни просьбы, ни угрозы, ни наказания. Наверное, надо провести серию классных часов, пригласить сотрудника милиции, объяснить, если надо - запугать, чтобы на пушечный выстрел не.., место-то опасное, и в городскую администрацию написать, собрать подписи… Месяц назад в районе пропал старшеклассник Паша Васильев, до сих пор объявления на столбах висят, добровольцы прочесывают округу, и все тщетно. Горе какое у родителей, словами не передать. Хоть из дома своих не выпускай, за руку води, но как же работа, на что-то надо жить… А дети ведь - глупые малыши, не понимают опасности, все твердят, что там красивое все такое. И что там может быть красивого, сваи, обветшалые панели да дырки в полу.
На собрании 3 “Б” не присутствуют трое. Папа Маши Сорокиной, бабушка Феди Макарова и мама Саши Филипповой. Самолет Машиного папы уже заходит на посадку, он очень спешил, бросив все дела, как только услышал звонок. Над Фединой бабушкой хлопочут врачи: она лежит на кушетке с почти бескровным лицом. А мама Саши в уже немом горе смотрит на носки своих лаковых туфель. В них всего сутки назад находились ножки ее дочери, которая теперь, холодная и чужая, лежит в холодильнике за тяжелой дверью.
Текущий рейтинг: 77/100 (На основе 26 мнений)
