Приблизительное время на прочтение: 10 мин

Провожая мертвецов

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Всегда любил лето. Наверное… Уж не знаю, что там я любил раньше, но это лето мне определённо по душе. И место тоже. Полнолуние, лёгкий ветерок приятно треплет волосы, по левую руку парк, свежий воздух. Красота! А самое главное — ни души. Странно даже, ни машины, хотя иду вдоль дороги, ни человека. Справа дома, слева парк, а между ними дорога. Так, сейчас либо глубокая ночь, либо я где-то в глубинке. Ага, надпись… «Улица Рокотов». Не помню. Проклятье! Иду и не знаю куда. Чёрт, а сам-то я кто? Ага, на ногах кеды, синие, пара. Джинсы обыкновенные, потёртые, тоже пара. Рубашка гавайка, одна штука, под ней майка «алкаша», белая, тоже одна. О, часы! Слава Будде, на левой руке. 00:00. Ровно полночь. Забавно даже, только полночь, а ни души… Так, карманы — на них вся надежда! Ну, хоть сигареты есть, и то праздник! Как назло, ни паспорта, ни другого документа. Был бы девкой, хоть зеркальце было бы, а так даже в лицо себя не знаю… Обидно.

Подведём итоги: Первое: у меня амнезия. Второе: судя по одежде и щетине, я — раздолбай от 16 до 35. Третье: я — курящий раздолбай. Четвертое: судя по ощущениям — люблю лето и ночные прогулки. Пятое: я на странно тихой и спокойной улице Рокотова. И шестое: не имею не малейшего представления, как всё это увязать и что, чёрт подери, делать дальше… Видимо, пялится на луну, курить и чесать подбородок. Хуже от этого явно не станет.

Закурил, почесал подбородок, глянул на небо, пошёл. Странно, что-то здесь явно не так. Только вот что?

Он понял, что не так. Стоило ему перевести взгляд с луны на улицу, он увидел их. Тени. Много теней. Он заметил их, когда вошёл на освещённый фонарём участок. Одна из теней прошла сквозь него, абсолютно не придав значения его присутствию. Он почувствовал холод. Могильный, пробирающий до костей холод, от которого мгновенно потухла сигарета, а волосы в носу смёрзлись. Они были вокруг. Силуэтами они напоминали людей, самых обыкновенных людей. Вот две тени идут, взявшись за руки. Чуть сзади одна тень ведёт на чёрной ниточке другую — четвероногую и жутко игривую. По дороге между парком и улицей несутся сидящие тени, слегка подёрнутые дымкой, напоминающей корпуса машин…

Опачки! Кхм…

— ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ СУМРАКА!

Ноль эмоций. Жаль. А с чего я взял, что эта идиотская фраза вообще подействует? Бред какой-то. Откуда она вообще взялась? Не важно. Важно то, что я свихнулся. Шизофрения? Отлично! Сейчас наверняка сижу себе в смирительной рубашечке, пускаю скупую мужскую слюну и бьюсь головой о плюшевые стены. Собственная жилплощадь, бесплатное питание, удобная модная одежда. Наверняка ещё и на прогулки выводят. Под ручку. Сюсюкаются, с ложечки кормят. Не жизнь, а рай! Тьфу! Вот угораздило-то. Так, надо закурить и спокойно всё обдумать. Тьфу ты! Носом шмыгаю, как карапуз трёхлетний, жаль платка нет. Так–так, надо быстренько сматываться от этих теней, а то и бронхит подхватить недолго…

Быстрой походкой, обходя тени, он двинулся вперёд. Дорога заворачивала направо. Дальше улица Рокотова тянулась в гору около километра. Ему туда идти совершенно не хотелось. Во-первых он решил придерживаться тезиса: «Умный в гору не пойдёт», а во-вторых улица просто-таки кишела этими самыми тенями. Тропинка в парк непреодолимо манила…

Ага, стенд «Битцевский лес — зелёная сказка столицы». Я всё-таки в столице. Только вот, в какой? Совсем свихнулся, по-русски же написано! Естественно в Москве! Хоть с местоположением разобрался и то радость.

Справа от тропинки уже начинался лес, сквозь который были видны дома, слева и вдоль тропинка была огорожена кустами. За кустами была видна достаточно крупная поляна, упирающаяся в стеной выросший лес.

Ну, что ж, пойду по тропинке. В обход что-то не тянет. Опять они! Ого, целая компания. Да и пьянствуют ещё.

Справа, под сенью деревьев, горел костёр. В его свете чётко угадывались семь силуэтов. Они сидели на разложенных вокруг костра брёвнах. Все жестикулировали, размахивали чем–то напоминающим бутылки, а один держал в призрачных руках призрачное же подобие гитары. Интересным наблюдением было то, что вторым кольцом вокруг костра сидели странного вида существа. Больше всего они напоминали помесь белки и крысы. Ещё более интересным было то, что у этих существ было по восемь конечностей и по две пары глаз. Глаза светились зелёным, загробным светом. Когда существа повернули к нему свои мордочки и начали шумно принюхиваться, он ускорил шаг, решив не задерживаться рядом с ними.

Ну, к чертям, сожрут ещё! Нет, это какая-то неправильная шизофрения! Обычно шизофреники живут в придуманном мире, а если уж он придуманный ими, то видеть они должны то, чего хотят сами. А этих тварей я видеть точно не хочу!

Теперь он видел свет зелёных глаз практически под каждым растением. Сказать, что ему было страшно — не сказать ничего. Тем не менее в панику он не впадал.

Глюки, всего лишь глюки. Маленькие, безобидные глюки. МОИ глюки. Хе-хе… Стоп! Если это мои глюки, значит, я могу ими повелевать. Вроде логично. Да.

— А НУ, ПОШЛИ ВОН, АЛЧНЫЕ ТВАРИ! — его голос показался ему самому грозным и рокочущим.

Если бы кто-нибудь услышал этот крик, то принял бы его за истерику отбивающегося от мошек осипшего дистрофика.

— ТЫ НЕ НУЖЕН НАМ, ПРОВОДНИК — донеслось со всех сторон. Это был голос десятков существ, сливающийся в единый гул.

— Ну, вот и ладушки — сказал он, нервно закуривая очередную сигарету.

Кончились кусты. Справа деревья расступались, открывая спуск к ручейку. Тропинка шла дальше, одна её часть уходила в лес, а другая, по всей видимости, вела вокруг поляны. В лес ему совершенно не хотелось. Оттуда на него взирали сотни светящихся точек, но уже не только зелёных. Там были и красные и жёлтые и фиолетовые. А некоторые цвета описать словами просто не представлялось возможным. Тут он услышал что–то вроде звоночка рядом с правым ухом. Из леса, оттуда, куда вела тропинка, он услышал сдавленный крик. Потом послышался шум листвы, как будто кто-то налетел на них со всего размаху. На тропинку фактически выкатилась девушка.

Прямо ему под ноги. Когда она подняла к нему лицо, на нём отчётливо читался ужас. Панический ужас, который заставляет бежать, сметая всё на своём пути, бежать, пока то, чего ты боишься, не отстанет. Выглядела она не лучшим образом: волосы растрёпаны, руки и лицо в царапинах и синяках, джинсы и кроссовки в пятнах грязи, топик порван. Лифчика на ней не было. Открытую грудь она пыталась прикрыть сумочкой, но размеры оной позволяли сделать это лишь частично.

— Что случилось? — с натугой выдавил он.

— Помогите! – она почти шептала.

За её спиной он заметил мельтешение огоньков, явно движущихся в их сторону. Не отрывая глаз, от того, что творилось у неё за спиной, он помог её подняться. Как только он коснулся её, огоньки вдруг замерли. Он услышал шипение:

— ОТДАЙ ЕЁ НАМ, ПРОВОДНИК! ОНА НАША!

— Перебьётесь! — пробурчал он себе под нос, но твари, кажется, отчётливо его слышали.

— НАША! НАША! ОТДАЙ!!! — эти вопли, по началу, пугали его, но потом им овладела странная злость.

— Хрена лысого! Жуйте мох! — девушка удивлённо смотрела на него, не произнося не слова.

Кажется, она их не слышит и не видит. Это меняет дело. Значит я точно свихнутый. Но ей об этом знать не обязательно, нечего ребёнка ещё сильнее пугать. С этими мыслями он снял рубашку, девушка, в страхе, отшатнулась. Быстро, как только мог, он накинул рубашку на неё и мягко подтолкнул к тропинке.

— Позвольте вас проводить – она смогла только кивнуть и начала нервно застёгивать пуговицы.

— Что произошло? — спросил он, не очень-то надеясь на ответ.

— Кто-то… Кто-то… - начала она и заплакала навзрыд.

По мере того, как они выходили к свету мельтешение огоньков вокруг усиливалось. Шипение со всех сторон — тоже. Теперь он видел силуэты зверьков очень быстро несущихся с обеих сторон от них. Одна тварь прыгнула на него слева, как раз от костра, где устроила себе праздник группа теней. Он успел только дёрнуться и закрыться левой рукой. Как в замедленной съёмке, тварь летела прямо ему в лицо, он отчётливо видел все восемь лап, как оказалось, снабжённых острыми когтями. С зубов капала слюна, а глаза горели с удвоенной силой. Когда она почти коснулась подставленной руки, что-то вспыхнуло синим между ним и тварью и её отбросило в близстоящее дерево. Он, в шоке, остановился. Девушка уткнулась в его плечо, используя его как носовой платок. Остановив поток мата в своём сознании, он посмотрел на неё.

Она всего этого не видела. Это хорошо. Одного сумасшедшего на эту местность и так более чем достаточно. Он погладил её по голове, обнял и потихоньку повёл к свету фонарей. Когда они вышли на дорогу, он решил заговорить: - И, все–таки, что случилось?

Девушка чуть-чуть успокоилась. Теперь пыталась утереть слёзы, уже беззвучно, льющиеся из её глаз.

— Я… Я шла домой… Работаю на пражской… А тут дорога через лес… Прямая…Быстрее, чем на метро… Шла… Почти уже вышла… А тут сзади кто–то прыгнул… Шею сдавило… Впилось больно… Что–то вроде нитки… Тонкое… Дышать не могла… А потом отпустило… Я и побежала… А тут вы…

И тут он заметил, то чего раньше не замечал. Она была бледна, очень бледна, слишком бледна. А на шее расширялась полоска крови…

— Ну… Теперь всё позади — он попытался улыбнуться. Она тоже попыталась. — Тебе до дома–то далеко?

— Нет… Пару минут осталось… Вон там, розовая девятиэтажна, — она показала пальцем примерно туда, откуда он пришёл.

— Пойдём. — она кивнула. И попыталась улыбнуться.

О, Будда, совсем ещё девчонка! И как её только угораздило? Что–то тут не так. Кардинально не так. Ну, тени и тварей она не видит. Это даже хорошо. У неё явно шок. А вот рана у неё на шее мне совершенно не нравится… Странно… Бррр… Опять, что ли на тень наткнулся? Нет, не тень.

Тени, как-будто интуитивно, обходили их. Чуть ли не шарахались. От девушки исходил странный ореол, пар, как зимой от дыхания. И она явно становилась холоднее. Это не к добру.

— Ну вот, пришли. — улыбаясь, сказала девушка. Он тоже улыбнулся. Его язык, как будто, прилип к гортани. Он мог только тупо улыбаться.

Когда он увидел подъезд, к которому его вела девушка, он понял, что с ней не так. Она была мертва. На месте двери подъезда зиял голубоватым светом туннель. Он завораживал своей красотой. И манил. Потоки чего–то эфемерного струились и переплетались внутри тоннеля. На него можно было смотреть бесконечно. Девушка подошла вплотную к провалу, улыбнулась и сказала:

— Вот. Мы пришли… Ах, да, ваша рубашка…

Она отвернулась, сняла рубашку. Прикрыла грудь левой рукой с зажатой в ней сумочкой, а правой протянула ему рубашку. Ему ничего не оставалось как взять её. Говорить он не мог.

— Спасибо вам. Мне пора. Может быть ещё увидимся! — она потянулась к невидимой ему двери и исчезла. Как и тоннель. Сглотнув, он достал сигарету и закурил.

Нееет… Мне ещё туда рановато! Я лучше буду психом, но ЖИВЫМ психом! Он глубоко затянулся, собираясь уйти от дома…

Вспышка.

Темнота.

Откуда–то издалека слышатся приглушённые голоса:

— Кажется, он шевельнулся, Пётр Никодимович!

— Может быть, может быть…

Темнота отступала. Это было похоже на проявляемую фотографию. Сначала проступают нечёткие контуры, подёрнутые дымкой, но постепенно картинка обретает чёткость и яркость. Вы видите улыбающиеся лица друзей и родных или какой-нибудь пейзаж, снятый на курорте. Предаётесь воспоминанием и, с улыбкой, запихиваете фотографию в альбом, где ей суждено пылиться до очередного вашего приступа ностальгии. Но в этом случае было не так — проступающий образ не был замороженным, как бы вырванным из реальности, мигом. Это была постепенно оживающая картинка.


Текущий рейтинг: 55/100 (На основе 35 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать