(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Папочка всегда забирал меня с остановки
— Мой папочка всегда забирал меня с остановки…
Я сильно удивилась, услышав тонкий детский голосок в тесном коридоре страшно дерьмового жилого комплекса, где жил мой брат. Девочка всем походила на забитого в угол котёнка. Я спросила, сколько ей лет — она ответила, что ей 10, хотя выглядела она младше.
Оказалось, что девочка была здесь совсем одна. Я присела, чтобы оказаться на уровне её глаз, и предложила отвести её домой. Случись это тремя годами ранее, я бы просто отвела ребёнка в ближайший полицейский участок и пошла по своим делам, с чувством выполненного гражданского долга. Но, очевидно, материнство здорово меняет характер.
Сейчас мой муж и наш двухлетний сын находятся в двух штатах от меня, и я подумала, что если бы наш ребёнок вдруг потерялся, то бы мне очень хотелось, чтобы какой-нибудь добрый прохожий встретил его и доставил домой. Впервые за много лет я путешествовала одна, но это была не развлекательная поездка. Поскольку я являюсь единственным родственником моего брата в этой стране, именно мне предстоит разобрать его вещи и убедиться, что похороны будут организованы надлежащим образом.
Мы с Дином никогда не были близки. Он был на пять лет старше меня и постоянно ошивался в дурной компании. Конечно, я сожалею, что он скончался в возрасте 42 лет от передоза, но в то же время мне кажется удивительным, что он так долго протянул. Начал он рано.
Мой брат постоянно работал на каких-то тупиковых работах и просил у нас деньги, когда его оттуда выгоняли, что происходило не реже трех раз в год. Когда мы отказывались ему помогать, он становился агрессивным. Наши родители и другие брат с сестрой живут на другом континенте, и они оборвали с ним все связи много лет назад.
Его квартира была крохотной, грязной, а все его пожитки уместились в одной коробке. У него не было телевизора или прочей электроники, а в последние свои дни он, судя по всему, спал на полу. Возможно, Дин продал все своё имущество, чтобы получить последнюю дозу.
Я уже закончила с делами и была готова уходить, поэтому я забрала девочку, и мы направились вниз по лестнице. Было странно, что ребёнок оказался один в таком месте, но она и так была очень расстроена и напугана, и я не стала совать нос не в своё дело. Я решила, что если мне удастся войти к ней в доверие, или если ей потребуется ещё какая-нибудь помощь, она, возможно, мне расскажет.
На первом этаже я снова встретила домовладельца — злобного вида мужика средних лет. Он избивал молодого парня за то, что тот не платил за аренду уже три месяца, но, увидев меня, прервался:
— Я, бля, поверить не могу, что мне пришлось обнаружить тело твоего ебучего братца. Ебаная вонища! Это должна была быть ты, ведь это ты член семьи, чёртова ты сука. Надеюсь, ты выгребла все его дерьмо.
Не дав ему приблизиться к нам, я спросила, сколько стоит аренда.
— Собираешься жить в этом гадюшнике, ты, богатенькая сучка? — рассмеялся он, но цену всё-таки назвал. Она оказалась смехотворно низкой.
— Хватит избивать бедолагу, я заплачу за него, — я полезла в кошелек. Я совсем не богата, но такую цену я готова была платить каждый день, чтобы избавить кого-то от бессмысленных страданий. — И хватит ругаться при ребёнке.
Мужчины смотрели на меня, как на чокнутую. Парень даже не сказал спасибо, но я просто развернулась и ушла. В конце концов, я сделала это не ради чьего-то одобрения, и мы с девочкой направились к машине.
— Ты хорошая, — застенчиво улыбнулась она. — Кстати, меня зовут Фрэнки.
— Очень приятно, Фрэнки. А меня — Вероника.
Я открыла дверь машины. Фрэнки сказала, что ей 10 лет, но она была такой маленькой и хрупкой, что я решила посадить её на заднее сиденье. Мы пристегнулись, и я спросила, знает ли она, как отсюда добраться до её дома. Фрэнки помотала головой, но зато назвала улицу, и я смогла проложить маршрут по навигатору.
Я ожидала худшего, поэтому была рада и предложила ей перекусить бургерами или чем-нибудь ещё, но она вежливо отказалась. Мне показалось это странным, но, в конце концов, у меня не слишком большой опыт общения с детьми её возраста.
Дом находился довольно далеко, и навигатор подсказывал, что мы доберемся через 45 минут. Фрэнки оказалась чудным, невероятно воспитанным ребёнком. Большую часть времени она молчала, изредка показывая мне места, которые нравились её папе, вроде кафе-мороженого.
— А твой папа, какой он, Фрэнки?
— О, он супер сильный, потому что работает на стройке. У нас мало денег, поэтому мы живем в маленьком доме, но папа очень хочет, чтобы я училась. Я сама езжу на автобусе на уроки французского, а потом он забирает меня с автобусной остановки. Папочка говорит, что учить французский очень важно, чтобы стать успешным человеком. А вы успешный человек, Вероника?
— Думаю, вполне. Но не настолько, насколько была бы, если бы знала французский, — ответила я. Моя семья живёт совершенно обычной для представителей среднего класса жизнью. Мне нравится моя работа, но я не являюсь, скажем, генеральным директором чего-либо.
Казалось, мне удалось расположить к себе Фрэнки, но после этого она снова замолчала. Кажется, даже ненадолго задремала. Я и сама не слишком разговорчива, поэтому решила оставить девочку в покое.
Фрэнки открыла глаза за минуту до того, как я повернула на её улицу.
— Покажешь мне дом? — спросила я. Мы заехали в типичный рабочий район. Босые дети играли на улице без присмотра и повсюду были граффити, но место не выглядело опасным.
— Вот он! — Фрэнки показала на один самых маленьких домиков в районе. Дом был недавно окрашен. — А моего папу зовут Джейсон.
— Хорошо, милая, посиди в машине, а я схожу за твоим папой. — Я верила, что отец с нетерпением ждал встречи с дочерью, но сначала мне хотелось отчитать его за то, что он оставил такую маленькую девочку одну в опасном районе.
Дверной звонок не работал, поэтому я пересекла крошечную лужайку и постучала в дверь. Приоткрыв её, из дома выглянула женщина лет пятидесяти.
— Здравствуйте, могу я увидеть Джейсона?
— Джейсон? — спросила она, после чего крикнула кому-то в доме: — Дорогой, напомни, как звали того парня?
Женщина с сожалением посмотрела на меня.
— Мне так жаль… Вы его родственница? Кажется, вы не здешняя.
— Ну… да, — солгала я, хотя было очевидно, что произошла ошибка, и эти люди не знали Джейсона.
— Тот парень, Джейсон, он умер.
— Умер? — я была шокирована.
— Да. На самом деле, это довольно трагичная история. Соседи рассказали нам, потому что нас смутила такая низкая стоимость аренды. Дело в том, что бывший жилец погиб в результате несчастного случая на работе. Кажется, он упал в огромную яму. Его единственная дочка исчезла в тот же день.
Я не могла сказать ни слова. Всё произошло так внезапно. И так жутко. И какого черта эта женщина и её муж решили арендовать дом сразу после трагедии? Тогда мне пришёл на ум один вопрос.
— Извините, что вас беспокою, но когда это случилось?
— Месяцев 8 назад, как мне кажется. Мы живем здесь уже 5 месяцев, или около того.
ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ?
Фрэнки пропала целых 8 месяцев назад?
Чёрт. Чёрт. Чёрт. Нужно было пойти в полицию. Нечего было строить из себя благородную самаритянку. Теперь именно мне предстоит сказать бедной девочке, что её отца больше нет в живых. Он не забрал её с остановки, потому что был мёртв. Ну разумеется. Судя по всему, он был отличным отцом. И мог бросить её одну, только если у него не оставалось никакого выбора.
Я вдруг поняла, что женщина продолжала говорить:
— …конечно, я понимала, что это может показаться неуважительным, но с деньгами у нас сейчас совсем туго… поэтому я пригласила священника — на случай, если душа несчастного не упокоилась и продолжала держаться за этот мир, понимаете?
— Да. Конечно. Я не думаю, что вы сделали что-то не так. Спасибо вам большое.
— Моя дорогая, ступайте в полицию, я уверена, что у них есть информация по делу девочки. Я очень надеюсь, что им удастся найти вашу родственницу. Говорите, вы были ему троюродной сестрой?
— Да, мэм. Именно так, — промямлила я, ещё раз извинилась и вернулась в машину.
— Где мой папа, Вероника? — невинный взгляд Фрэнки ранил меня в самое сердце.
— Фрэнки, сейчас ты должна быть очень большой девочкой, хорошо? — начала было я. Я понятия не имела, как ей это сказать и, к некоторому моему облегчению, мне и не пришлось… Глаза девочки тут же заблестели от слёз, она сама всё поняла.
— Мой папа умер, да? Вот почему в тот день за мной приехал дядя Дин, — малышка всхлипывала.
— Дядя… Дин? — потрясенно переспросила я. Отлично. Теперь я должна пойти в полицию и сообщить о том, что мой покойный братец — похититель детей. А может, и хуже.
— Да. Они работали вместе, — вздохнула она. Неожиданно она показалась мне гораздо взрослее, чем раньше.
— Мне очень жаль, мисс Вероника. Вы были очень добры ко мне. Но мне пора к папочке.
Я не успела отреагировать, как она уже выскочила из машины и побежала.
Я помчалась за ней — сначала бегом, потом на машине. Несколько часов я разыскивала девочку — расспрашивала прохожих, описывала её внешность и одежду… Я была полна решимости позвать её жить к себе. Я обещала, что отвезу её домой — и если к ней домой было уже не попасть, то мы поедем ко мне.
Мне так и не удалось найти Фрэнки. Когда стемнело, я уронила голову на руль и разрыдалась. Она снова была одинока и напугана. Я была единственным человеком за 8 месяцев, на которого она могла рассчитывать, но я облажалась.
Проплакав некоторое время, я обратила внимание на вещи брата, которые всё ещё находились в коробке на пассажирском сиденье. Едва соображая, я начала смотреть какой-то фотоальбом.
Это было ужасно.
Листая страницу за страницей, я видела снимки убитых детей. У некоторых были оторваны конечности, а одна девочка была повешена. Это была она. Милая Фрэнки.
Надеюсь, она не слишком страдала. Во всяком случае, она не держала зла и смогла пойти к свету, чтобы встретиться со своим папой.
На обороте фотографии Фрэнки была записка, написанная моим братом. В записке говорилось: «Я больше не в силах выносить то, чем я стал». Возможно, он планировал явиться с повинной, но он всегда был жалким трусом.
Придя в себя, я сразу же поехала в полицейский участок, куда и передала все вещи Дина. Семьи пропавших детей заслуживают покой; мне же его никогда не обрести.
Все тела в конечном итоге были найдены и похоронены должным образом. От этого мне становится немного легче.
Я никогда не рассказывала о произошедшем мужу или другим членам семьи. Достаточно того, что я несу это бремя. Мне никогда не забыть Фрэнки. Я всё время думаю о том, как могла бы сложиться её жизнь, не окажись мой брат таким чудовищем. Я проходила терапию, но каждый раз, когда я рассказывала о своем брате, меня тут же перенаправляли к другому специалисту. Я — безнадежный случай.
Каждый день я молюсь за Фрэнки и Джейсона и пытаюсь найти утешение в том, что они наконец вместе — где-то, как-то. Я изо всех сил пытаюсь двигаться дальше. Я сконцентрировалась на работе и семье, записалась на пилатес. И начала изучать французский. Однажды, клянусь, я услышала, как нежный голосок прошептал мне: merci.
Текущий рейтинг: 61/100 (На основе 48 мнений)
