Приблизительное время на прочтение: 13 мин

Заколоченные окна

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Они приходили со стороны леса вместе с густым голубым туманом, ползущим по земле. Невероятно высокие, тощие, с неестественно длинными конечностями, кривыми черными зубами в гадко ухмыляющемся рту, невидящими белесыми глазами, светящимися белым. У некоторых было две пары рук, у кого-то даже три. Кожа их была бледна, волосы длинны и спутаны, а одеждой служили непонятные рваные лохмотья.


Среди наших был негласный закон: как только солнце начинало садиться, мы запирали двери, занавешивали окна, перед этим плотно закрыв ставни.

Они искали лазейки и если не находили - скреблись в двери. Один раз это сработало, в начале. Старенькая соседка все переживала, что ее загулявшего кота так и нет, а когда услышала, что в дверь скребутся, тут же побежала открывать, понадеявшись на то, что солнце еще не полностью скрылось за горизонтом. По крайней мере так она говорила своему сыну, который вовремя успел среагировать и оторвать от соседки вцепившуюся в ее руку тварь. Правда, ниже локтя ничего не осталось - существо не собиралось оставаться голодным.

Они пытались пробраться в дом через дымоходы. Несколько раз получилось, но потом мы стали разжигать камины.

Потом существа стали проситься в дома, уговаривая одиноких сердобольных пожилых женщин открыться голосами маленьких детей. Тоже получилось. В двух домах вместо хозяек обнаружились красные липкие брызги на стенах, ошметки плоти на полу и белые, отвратительно-яркие, обломки косточек. Еще два дома попросту опустели.


Скажете, почему бы не взять все и не уехать? Ну, лично мне просто деваться некуда - я с детства не встаю с инвалидной коляски из-за паралича нижней части тела. Одним из основных развлечений служит пыльное окно гостиной, из которого я наблюдаю смену времен года. Это окно единственное во всем доме, которое имеет подвижные ставни, все остальные наглухо были заколочены моим старшим братом перед тем, как он пропал без вести. А родителей нет уж давным-давно.

Что до других - не знаю. Кто-то смирился, кто-то слишком стар, чтобы покидать насиженное место, а кто-то остается из желания поубивать мразей.


Наверное, прозвучит наивно, но я все еще надеюсь, что увижу, как брат откроет калитку, пересечет наш заросший дворик и войдет в дом.


В десять утра приходит Марта, миловидная пухлая девушка с розовым румянцем на полных щеках. В ее жестких густых волосах медного цвета запутался золотой листочек. От Марты пахнет стиральным порошком и шампунем. Она разматывает шарф крупной вязки, расстегивает пальто горчичного цвета, скидывает сапоги, надевает тапочки.

- Доброе утро, - бодро здоровается она еще из прихожей. Я тушу сигарету, разворачиваю кресло в сторону коридора. Марта, я, Полоумный Джек и Седая Грива - вот и все молодое население моего района. Полоумным Джека зовут из-за того, что он высунулся на зов твари по глупости, отбился, но его переклинило и с той ночи он не проронил ни звука. Ходит по городку с выпученными глазами, с наступлением темноты запирается так, что сам дьявол не добрался бы до него.

Седая Грива - это бывшая первая красотка моей старшей школы, милашка Мэри, по которой сохло половина всех учащихся там парней. Другой половине повезло больше и им перепало раз или два с ней покувыркаться. Седой Гривой она стала в тот момент, когда развлекалась на заднем сиденье автомобиля со своим дружком. Твари облепили машину со всех сторон, умудрились выбить заднее стекло и вытащить через него парня, а Грива быстро перебралась на водительское место и поехала к дому на максимальной скорости. Говорили, что в дом она влетела раздетая по пояс и абсолютно седая. Джек-то понятно почему никуда не уезжает, а вот что Грива и Марта тут забыли - вопрос. Я б уехал.


Через два дома от меня живет мистер Блум, огромный мужик лет сорока с длинной черной бородой. Вот он из тех, кто не уезжает из желания перебить этих существ. Он, правда, пьет как не в себя, но топором орудует мастерски. Все жаждет попрактиковаться в рубке голов приходящих мразей. Есть еще мистер Финли, крепкий пожилой мужчина с пышными седыми усами и громким, раскатистым голосом. В его сверкающей лысине можно рассмотреть свое отражение, он носит клетчатые пиджаки и перед выходом из дома обильно поливается терпким одеколоном, посему о его приближении можно узнать задолго до того, как он сам перед вами предстанет. Мистер Финли и мистер Блум давно негодовали от почти еженощного террора, устраиваемого жуткими созданиями, поскольку спать невозможно, да и как вообще можно нормально жить в такой напряженной обстановке. И получилось так, что они сдружились между собой и организовали что-то вроде клуба по интересам в подвале мистера Блума, ломая голову над тем, как отвадить мерзостей.


- Ты опять всю ночь не спал? - Марта укоризненно смотрит на меня поверх очков в роговой оправе. Киваю, стараясь избегать ее взгляда. Под несмолкаемые мольбы фальшивых детских голосов я всю ночь смотрел на то, как в ночи туда-сюда снуют приходящие существа - их глаза нетрудно разглядеть в темноте. Это чем-то похоже на то, как если бы огоньки звезд спустились ниже и блуждали во мраке: крохотные, злые, холодные точки.

- Ставни бы хоть запер, - ворчит на меня Марта, - ну-с, покатили.

Она катит мою коляску по направлению к ванной.


Марту нанял еще мой брат до своего исчезновения. Она не моет меня и не помогает ходить в туалет, с этим кое-как справляюсь. Просто следит за тем, чтобы я не погряз в унынии и бардаке. Следит за моим здоровьем. Когда с деньгами на время стало туго, Марта все равно продолжила приходить. Она сказала, что если прекратит приходить ко мне только из-за отсутствия денег, то не сможет без угрызений совести смотреть на себя в зеркало.

Болтает без умолку о том, что ее сестра, живущая в другой стране, скоро выходит замуж. Я чищу зубы, умываюсь. Потом Марта толкает кресло в сторону кухни и готовит завтрак. Готовит она отменно: даже если это простая яичница с тостами - божественно. После завтрака мы вместе отправляемся на задний двор, чтобы выпить чаю на свежем воздухе. Марта помогает мне натянуть куртку, напяливает на меня самую нелепую шапку в мире, которую мне связала еще бабушка (шапка нелепая, но невероятно теплая), обматывает шарфом так, что мой рот и нос оказываются под ним.

- Спасибо, конечно, - бубню я, оттягивая шарф, - но там не настолько холодно, как мне кажется.

Однако, когда мы оказываемся на улице, я натягиваю шарф обратно, но от чаепития не отказываюсь - это наша традиция, маленькая ежедневная радость. Устроив меня за столиком во дворе, Марта возвращается обратно в дом, чтобы принести корзину, в которой лежит испеченный ею сладкий яблочный пирог и термос с душистым чаем. Его заваривает ее мать, добродушная женщина. Она меня всегда жалеет и исправно интересуется моей жизнью.

- Что нового? - спрашиваю я, наблюдая как Марта отрезает огромный кусок пирога, кладет его на блюдце и пододвигает ко мне. Все удивляюсь, почему я не растолстел за все то время, что угощаюсь ее пирогами. Как был тощим, так и остался. Пробую пирог. Боже, просто восхитительно. Вот из-за таких пирогов и душевного чая лично мне хочется жить дальше.

- О, сегодня наши идут расставлять капканы, - глаза Марты задорно заблестели. Она наливает мне чаю и заботливо поправляет мой шарф.

- Я встретила Гриву по дороге к тебе, она мне об этом рассказала, - Марта наливает чаю и себе, - похоже, что они решили перейти от теории к практике.

Вздыхаю, глядя в унылое осеннее небо.

- Капканы расставят у каждого дома в округе, - Марта отправляет в рот кусочек пирога и довольно щурится от наслаждения, - так что будь аккуратен, не наступай...

Тут она замолкает, растерянно хлопает глазами, вспомнив о моей небольшой проблеме. Я лишь улыбаюсь.

- Поверь мне, ноги моей не будет за порогом, - говорю, - пирог - просто объедение.

Марта уходит в четыре часа, потому что в пять уже стемнеет. Перед уходом она запирает ставни на том окне, у которого я постоянно сижу до рассвета, строго-настрого запрещает мне открывать их и советует лучше почитать, чем наблюдать за этими тварями, тем более что толку ноль - лишь глаза их видно, разве это может быть увлекательным.


Еще как может. Я бы сказал это Марте, но боюсь, что в ее добрых глазах промелькнет отвращение.


В половине пятого раздается громкий стук в дверь. На пороге стоит мистер Финли. Едва я открываю дверь, как в прихожую врывается крепкий запах одеколона. Мистер Финли здоровается и говорит, что он и мистер Блум, который маячит у него за спиной только что поставили капкан у моего крыльца. Я благодарю их, они спрашивают о моем здоровье, и как-то незаметно отодвигают меня от дверного проема и оказываются в прихожей. Мистер Блум внимательно оглядывает прихожую, в то время как мистер Финли вкрадчиво расспрашивает о моем старшем брате, мол, знаю ли я где он может быть. Я мотаю головой, и они едва заметно переглядываются.

Мне почему-то это совсем не нравится. Я вежливо прошу их оставить меня, поскольку солнце вот-вот сядет и стоит запереть дверь. Они как-то странно улыбаются, потом мистер Блум резко подхватывает меня под руки, а мистер Финли отталкивает кресло и берет за ноги.

- Эй! Вы чего?! - только и могу испуганно произнести я. Они вытаскивают меня на улицу и несут к машине, за рулем которой сидит Грива. Она делает вид, что не узнала меня, но по ее внимательному взгляду, который пронзает меня насквозь из зеркала заднего вида, я понимаю, что все же узнала.

Мы едем мимо домов с заколоченными окнами, но где живут люди, к лесу.

- Вы что удумали? - спрашиваю я, глядя на Полоумного Джека, мимо которого мы проезжаем. Ответом мне служит молчание.

У леса, где уже расстилается туман, мистер Финли и мистер Блум выбираются из машины, вытаскивают меня и усаживают на траву. Я продолжаю свои тщетные попытки расспросить их, но все без толку. Грива курит, стоя немного поодаль от нас.

Когда мистеру Блуму надоело то, что я не затыкаюсь, он пригрозил раскроить мне лицо своим топором так, что я буду ссать кипятком от боли, однако не умру и буду очень долго мучиться. После угрозы он сплевывает на землю, и вперивается взглядом в высоченную стену из деревьев, между которых уже выползал туман. Мистер Финли поправляет пиджак, выпрямляется и немного задирает нос к верху, словно ожидая встретить делегацию очень важных гостей, а не ночь во плоти.

Я пытаюсь было отползти на локтях, но перед моим носом в землю со свистом врезается топор. У меня сердце уходят в пятки, а мистер Блум хватает меня за шиворот и тащит туда, куда меня посадили изначально. Качаю головой. Мои джинсы безнадежно изгвазданы в траве и почве. Мне жутко страшно. Пытаюсь отодвинуть страх на задний план, спрятав его за чем-то незначительным. Но когда что-то незначительное искусственно раздувается человеком до необъятных размеров, многое может померкнуть на его фоне.

- Не смогу отстирать их, - выдаю я, понурив голову. Грива цокает языком, недвусмысленно давая понять, что ее уже начинает воротить даже просто от звука моего голоса.

- Захлопнись что ли, - просит мистер Блум, - тебе ноги-то без надобности, а ты про джинсы горюешь.

- Мистер Блум, - наконец подает голос мистер Финли после долгого молчания,- я вас много раз просил быть вежливее, мы все-таки люди воспитанные. Зачем вы лишний раз напоминаете несчастному юноше о его изъяне?

Мне хотелось одновременно рыдать и хохотать во весь голос, руки начали дрожать. Ветер донес до нас шелест листьев и тихий непонятный звук, похожий чем-то на птичий клекот.

- Идут, - изрекает Грива, направляется к машине и достает из багажника бейсбольную биту.

Я впервые видел этих созданий так близко. От них пахло мускусом, они принесли с собой запах гнили, разложения и – удивительно! – чего-то сладкого, фруктового. Их движения были угловаты и нелепы.

Пятеро стояли перед нами, еще сколько-то остались позади – я мог видеть их мерцающие глаза.

Одно из пятерых, самое высокое, не стало нападать, оно лишь припало к земле и своими жуткими глазами смотрело, что будут делать Грива, Блум и Финли. От страха мне стало дурно, дышать было невыносимо тяжело. Создание приоткрыло черный рот, искривило его в мерзкой ухмылке, обнажив частокол сверкающих черных иголок, что служили ему зубами. По его подбородку заструилась слюна и я могу поклясться, что рука Блума, в которой он держал топор, дрогнула.

Мистер Финли выступил вперед.

- Мы к вам с подарком, - произносит он с наигранной улыбкой, что, однако, восторга у созданий не вызывает.

Блум сглотнул, неуверенно посмотрел на своих товарищей, потом подхватил меня под руки и перетащил вперед. В меня впились пять пар пустых глаз, и пять ртов лязгнули зубами.

- Мы добровольно будем вам давать пищу раз в две недели, а вы не будете часто ошиваться тут и пугать добрых людей, которые от ваших визитов под кровать забраться готовы. Или мы вас просто всех перебьем.

Самое высокое существо оглянулось на своих сородичей, они стояли и смотрели на меня, свесив набок длинные языки.

Я смотрел на них и у меня волосы на затылке дыбом вставали. Кто они, откуда?

Не мог не смотреть. Знаете, такое бывает, когда вы идете по улице и встречаете потрясающей красоты девушку. Вы не в силах оторвать от нее взгляда, хотя понимаете, что таращиться неприлично. Когда мы видим нечто изумительно-прекрасное, все остальное теряет свою значимость, растворяется.

Это работает и в обратную сторону. Если мы увидим на улице безобразного уродца, мы точно также будем стоять, понимать весь абсурд ситуации, и продолжать пялиться.

Так происходило со мной. Они были чем-то совершенно неподвластным логике, законам природы. Несуразные, омерзительные. И я не мог прекратить смотреть. Никак.


Существо, припавшее к земле, распрямилось во весь свой рост, задрало голову вверх и издало громкий вопль, от которого у меня заложило уши. Те четверо, что стояли за ним бросились на Гриву, Блума и Финли. Топор и бита оказались бесполезными.

Пока им отрывали руки и ноги под их же несмолкаемые крики и трескучий звук рвущейся плоти, пока им вгрызались в лица и вспарывали животы, я сидел нетронутым, окаменевшим от ужаса, под немигающим взглядом пятого.

Оно подошло ближе, шумно втянуло воздух своими ноздрями-щелями.

- Вы, наверное, много где бывали, - почему-то говорю я, понимая, что из такой опасной близости ничего хорошего не выйдет, - может быть, вы видели моего брата? Он пропал без вести месяц назад. Его зовут Лайло, у него черные волосы и серые глаза.

Мой голос дрожит и я почти скулю. Я не знаю, что я хочу от существа, возможно, таким образом мой мозг пытается отвлечься от осознании неминуемой гибели, которая находится буквально на расстоянии вытянутой руки.

- Лайло, да, - продолжаю я, видя, как существо придвигается еще ближе. Лучше бы эта пытка закончилась как можно скорее. Я чувствую, что у меня уже насквозь намокла футболка от пота. Недолго и обмочиться.

- Так вы видели его?

Создание неопределенно мотает головой, а потом вгрызается мне в ногу. Его сородичи, озверевшие от вкуса человеческой плоти, жуют и с интересом наблюдают за ним. И я наблюдаю.

Только ничего не чувствую.


Источник


Текущий рейтинг: 68/100 (На основе 65 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать