Приблизительное время на прочтение: 13 мин

Что такое ФОТУРО, или почему написана эта книга/Памятка при прочтении

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Что такое ФОТУРО, или почему написана эта книга[править]

Надо с чего-то начать, и я по доброй традиции начну с начала. Все было так: группа ученых во главе с профессором Цейтлином обнаружила загадочный передатчик, позволяющий в одностороннем порядке связаться с Кем-то — Богом, Дьяволом, Высшим Разумом — на самом деле, совершенно не важно - с кем. Отправляя особым образом сфабрикованные депеши, отправители получили возможность влиять на реальность, изменяя ее в соответствии с собственными предпочтениями - так, как диктовали им долг перед человечеством, а также чувство вкуса и меры.

Будучи внешне неотличимым от книги, передатчик состоял из шести разделов — ДАНКЛИГ, ЗОНКЛИГ, МОРВИЗ, МОНЕРОК, ВВЕДЕНИЕ В ФОТУРО и ФОТУРО. Каждый раздел требовал определенной подготовки, как умственной, так и физической, саму же Книгу — называлась она ЛОРКЕНГАР — невозможно было читать, не пройдя процедуру синхронизации. Заключалась она в том, чтобы добровольно погрузиться в так называемый «черный шар» - особую субстанцию, порожденную Книгой — и пройти в его недрах некое «обновление», делающее человека пригодным для чтения. Без «обновления» последнее было невозможно — да и тем, кто решился на этот шаг, Книга открывалась не вся. Забегая вперед, скажу, что я в свои семьдесят шесть, похоже, достиг немалого — я вижу ВВЕДЕНИЕ В ФОТУРО, в то время, как самому Цейтлину доступен лишь МОНЕРОК.

Пробежимся коротко по возможностям разделов — в конце концов, именно благодаря им мир стал таким, какой он есть сегодня.

Первый, ДАНКЛИГ, позволяет манипулировать пространством, создавая побочные реальности, в которых время идет иначе или вовсе стоит на месте. Миры эти, хотя среди них немало похожих на наш, нередко причудливы и подобны сну: действие в них подчиняется неведомым законам и часто не поддается осмыслению. Основное содержание ДАНКЛИГА — это геометрические фигуры, так называемые «схемы». Каждая «схема» - это память об «обновленном», который читал Книгу, с ее помощью можно воскресить его из мертвых или посетить реальность, которую он создал. «Схема» появляется в разделе при первом прочтении и остается там навсегда.

ЗОНКЛИГ, второй раздел, посвящен управлению непосредственно человеческой жизнью. Это универсальный инструмент для генерации практически любых событий, за исключением тех, что затрагивают огромные массы людей. Перенестись из сегодня в завтра, ускорить течение времени, миновать возможные неприятности, достичь заветной цели — все это возможно благодаря ЗОНКЛИГу. Именно тщательное изучение второго раздела и натолкнуло Цейтлина на мысль, что конечным этапом в постижении Книги будет - ни много, ни мало - предназначение человека, то, ради чего существует каждый.

Как и ДАНКЛИГ, ЗОНКЛИГ состоит из «схем», однако, если в первом разделе все они — уникальны, то во втором, с первой по последнюю, повторяются; скорее всего, говорил Цейтлин, это значит, что любые события человеческой жизни равноценны — что счастье, что горе, что радость, что боль.

МОРВИЗ и МОНЕРОК — своего рода информационные «прокладки», теоретическое обоснование возможностей Книги. Изучение их необязательно, однако занятно; кроме того, любому, желающему, подобно мне, увидеть ВВЕДЕНИЕ В ФОТУРО, необходимо будет прежде одолеть оба этих раздела.

ВВЕДЕНИЕ В ФОТУРО, насколько я понимаю — а ведь кроме меня, этот раздел во всем мире видят только несколько тысяч человек — это ни много, ни мало, руководство по творению миров. «Схемы», что в нем содержатся, суть приказы, обращенные к Кому-то: сделай то-то и то-то, а не то… ВВЕДЕНИЕм я пользовался лишь однажды, и именно из путешествия, в которое втянула меня «схема», и выросла данная книга.

Теперь последний раздел, ФОТУРО — тот, который можно увидеть, но рассказать о котором уже не получится, ибо рассказывать будет некому. По некоторым намекам, содержащимся в МОНЕРОКе, можно судить, что ФОТУРО и есть то, для чего предназначен человек; прекрасно и замечательно, однако раздел этот не действует, а если действует, то совсем не так, как надо. Хорошо, скажете вы: что случится, если его активировать? Цикл — вот что, вечный и непрерывный. Представьте себе: человек прошел обновление в «черном шаре», прочел ДАНКЛИГ, ЗОНКЛИГ, МОРВИЗ, МОНЕРОК и ВВЕДЕНИЕ, открыл ФОТУРО — и исчез, оставив после себя «черный шар»! Все, никаких разгадок, никакого предназначения - как хочешь, так и живи.

Впрочем, все это было ударом для нас, ученых, а обычные люди восприняли чудеса ЛОРКЕНГАРа словно дары небес. Едва основанный Цейтлином Институт обнародовал результаты своих исследований, как в мире началась новая эпоха, эпоха ФОТУРО. Человечество, наконец, получило то, о чем мечтало: новые земли, долгую, почти бесконечную жизнь, мощные источники энергии, другие волнующие чудеса. На фоне этих грандиозных преобразований новость о том, что выхода из цикла нет, что достичь той Цели, для которой существует человечество, невозможно, прошла как крохотная тучка на небосводе — вроде бы мрачно, но за повседневными заботами забывается, словно ночной кошмар. Только много после, когда люди распробовали блаженство обратимого времени и создания чудесных миров, они начали ощущать пустоту, апатию, тоску по тому, что некогда вдохновляло, звало за собой, а ныне, на фоне кажущегося всесилия, оказалось совершенно невозможным.

Конечный вывод таков: наш мир, мир неосуществимого ФОТУРО — это изначально дефектная реальность, Вселенная с онтологическим пороком, из которой абсолютно, со стопроцентной точностью явствует, что человеческое существование лишено Цели и Смысла. Это мир, где человек, обладая всем, отрезан от самого важного, мир изгнанничества, духовного сиротства, мир, в котором все — вы, я, вещи, люди — существует зря. Невозможность осуществления ФОТУРО означает, что, как бы человек ни старался, он не в силах достичь своего предназначения; единственное, что ему остается - метаться в бессмысленном мире и забываться в бессмысленных чудесах.

Чтобы доказать обратное, я и сел писать этот труд.

Зовут меня Юнус Владимирович Каркасов, в Институте я заведую кафедрой сравнительной фотурологии и веду аксиологический факультатив. Фотурология — это возникшая не так давно наука о смысле человеческого существования, ФОТУРО, как было сказано выше — одна из глав Книги и по совместительству обозначение этого самого смысла. Синонимы ФОТУРО — Предназначение, Рок, Судьба, так что, не хвастаясь, могу сказать, что преподаю некую «науку жизни», такой способ существования, который позволяет обрести цель в мире, этой цели лишенном.

Сегодня, когда возможно все — бессмертие, вечная молодость, параллельные миры — эта проблема особенно актуальна. В наши сомнительные времена презрение к важнейшим вопросам бытия достигло своего апогея, и на людей, пытающихся доискиваться сути, смотрят как на сумасшедших. Зачем стремиться, искать, если вот оно, счастье, под боком — делай что хочешь, все, что взбредет в голову! Рай? Быть может — в этом нас убеждает вездесущая реклама - но как тогда объяснить, что несчастных людей становится все больше, что многие в глубине души ненавидят Институт, подаривший человечеству Книгу, и мечтают о старых-добрых, беспомощных временах? По-видимому, человек все же не приспособлен ко всевозможности, ему, как бы это ни было банально, нужно не все, а только то, что нужно ему, что-то из миллиардов вещей, что только для него и существует. Искать это что-то и учит фотурология — по крайней мере, мне бы хотелось так думать.

Но как искать, если заранее известно, что искомого — не существует? Здесь нам на помощь приходит воображение. Нет цели, точки опоры, благодаря которой мы можем стоять на ногах — значит, ее следует придумать, поверить в нее, а для гарантии — поместить как можно дальше, на другой конец Вселенной, а еще лучше — в прошлое, чтобы через все времена тянулась поддерживающая нас живая нить.

В одном из своих странствий, в мире, созданном ДАНКЛИГОМ и оживленном ВВЕДЕНИЕМ В ФОТУРО, я повстречал фантома — странного человека, похожего на меня, как две капли воды. То же лицо, та же осанка и манеры — вот только в отличие от меня он был одет не в деловой костюм, а в какую-то мантию, словно ярмарочный фокусник. Представился этот человек Ондридом и поведал мне странную историю о своей погоне за каким-то чудовищем (подробнее об этом - в рассказе "Когда проснутся великаны"). Конечно, все это было порождено мною — моими воспоминаниями, желаниями и страхами — однако выглядели и он, и место, куда я попал, столь достоверно, что, вернувшись, я не мог отделаться от чувства, будто все это существует на самом деле — где-то там, далеко, а главное — без меня, само по себе. Что мне еще запало в душу — так это то, как вел себя этот человек: о, он не был похож на моих современников — таких тщедушных, изнеженных, это был воин, отважный и справедливый. Он захватил меня настолько, что я даже подправил собственную «схему», дабы как-то помочь ему в его поиске — хотя и знал, что он — лишь игра моего воображения.

Прошло несколько дней — скучных, томительных - а этот Ондрид все не шел у меня из головы. Он явно требовал, чтобы я придумал ему прошлое и настоящее, а с ними — и целый мир, в котором ему нашлось бы подходящее дело. Но чем ему следовало бы заниматься — вот это был вопрос! Лежать в ванне из взбитых сливок, предаваться похоти, коллекционировать сокровища, как это делают мои современники? Нет, такой судьбы я ему не желал. Сильному и стойкому, Ондриду необходим был мир, с которым требовалось бы бороться, мир, нуждающийся в переделке, в улучшении, и так я придумал ему цель, которой сам был лишен. Целью было проникнуто все его существование, он жил ею, дышал, она питала его и давала ему силы. Ондрид и другие — я придумал ему других, чтобы не было скучно — в отличие от нас существовали в мире, где были смысл и цель, ради которых стоило жить.

Этот мой выдуманный мир был миром, где ФОТУРО оказывалось возможным, где надежда, вера, счастье и любовь, потерявшие у нас всякую цену, становились важными, жизненно необходимыми, где поиск смысла существования не выглядел абсурдно и смешно. Фотурианцы же — так я назвал товарищей Ондрида — были как будто бы нами, нынешними людьми, но не измученными, не страдающими, не утратившими веры в будущее, а свободными, сильными и радостно познающими Бытие.

Едва эта картина возникла у меня перед глазами, я сразу же сел за письменный стол. По мере того, как я описывал новорожденную Вселенную, я начал осознавать стоящие передо мной трудности. Чего я хочу добиться этой книгой? Чтобы мои современники вновь ощутили вкус к жизни, чтобы они снова поднялись на борьбу? Но как, с чем? Не знаю. Кроме того, оказалось, что я имею довольно слабое представление о писательском ремесле — о том, как строить сюжет, завлекать читателя, закручивать интригу и так далее. В сущности, осознал я, наконец, книга эта будет сборником историй, записанных, как придется, и не все из этих историй будут такими светлыми и радостными, как мне бы хотелось. Кое-какие даже поставят Фотурианцев и идею цели и смысла под удар, и, возможно, удар этот будет довольно сильным, таким, что гранитный постамент, на который я их водрузил, покачнется и даст трещину. Что ж, быть по сему — я не писатель, и не боюсь провала. Пусть мои выдуманные люди идут своим путем, я же со своей стороны постараюсь описать их приключения так ясно, как умею.

Что еще? Вот что: мир, который описан в этом «романе», я представил, как наше прошлое, и сделал это неспроста. Обратиться к былому, почерпнуть из него силы — это хороший способ придать значение тому, что происходит сейчас. Может быть, узнав о том, какой была Вселенная на заре времен, мы научимся лучше относиться к нынешнему времени - кто знает, я надеюсь на это.

Вот и все, что я хотел сказать, остается лишь определиться с посвящением — в старые, доИнститутские времена, оно было признаком хорошего тона. Родных у меня нет, близких — тоже (сегодня их нет ни у кого, все — чужие друг другу), так что посвящаю эту книгу вам — людям, мятущимся духом, тем, кто не имеет точки опоры в этом мире, но все же отчаянно пытается ее обрести.

Юнус Каркасов, ДАНКЛИГ, ночь с тринадцатого августа на тринадцатое августа 20… г.

Памятка при прочтении[править]

Всякий писатель работает в контексте своего времени, и от понимания этого времени зависит понимание его труда. Коль скоро я раскрыл карты и обозначил себя автором «Фотурианцев», логично было бы дать читателю представление о мире, в котором я живу, пусть даже этот мир логике неподвластен.

Отчасти начинание это представляется мне абсурдным, ибо, если я пишу для современников, вещи, рассказанные мной, никого не удивят и не шокируют, поскольку о них осведомлен всякий. С другой стороны, реальностью сегодня интересуются мало и если вспоминают о ней, то с горечью и стыдом. Все это понятно и легко объяснимо: в параллельных мирах, порожденных ДАНКЛИГом, порядок вещей можно устроить столь безукоризненно, что бесприютность и неприкаянность реального мира буквально бросаются в глаза. Воистину, древние были правы: действительность всегда проиграет, если дать волю мечте.

Но что же это за мир, для которого я пишу свою книгу? Прежде всего, это мир бессмыслицы, в котором разбушевавшийся технический прогресс лишь подчеркивает зловещие глупость и фарс происходящего; мир тщательно сконструированного равнодушия, где всем неохота знать — что это за черные шары, и как «обновляются» внутри них люди; мир, в котором ЛОРКЕНГАР, загадочный передатчик, чудодейственная Книга, воспринимается всегда как источник благ и никогда - как корень проклятий; мир, где абсурдный бизнес торжествует над здравым смыслом; мир, где сумасшедший знает о порядке вещей куда больше, чем вы.

Картины такого мира и предстанут перед вами в нижеследующих рассказах. В отличие от «Фотурианских» текстов, которые являются абсолютным вымыслом, эти новеллы — чистая правда. Из тех случаев, что в них описаны, в одних я участвовал лично, другие затрагивали меня косвенно, о третьих мне известно от коллег и знакомых. Если в этих текстах вы встретите знакомые имена или ситуации, не спешите проводить параллели. Квонлед из «Тайны Земли Зиф» и Квонлед из одноименного рассказа — это не одно и то же лицо. Равным образом это касается ЕГОМ, "волюнтарина" и прочего. То, что произошло в реальности, следует рассматривать как питательный субстрат для вымысла, как нечто, чем я вдохновлялся, сочиняя «Фотурианцев».

Трактуя реальные события и образы, прежде всего я старался изгнать из них тот злобный и уродливый абсурд, которым они пропитаны с головы до пят. Если в отдельных местах «Фотурианцев» мне не удалось избавиться от него до конца — что ж, это писательское поражение я принимаю со всем возможным смирением.

Юнус Каркасов, ДАНКЛИГ, ночь с тринадцатого августа на тринадцатое августа 20… года


Текущий рейтинг: 75/100 (На основе 42 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать



Другие истории цикла[править]

  • Тайна Земли Зиф - первый "вымышленный рассказ" из романа, написанного Каркасовым
  • ЕГОМ - "реальный рассказ" из мира Каркасова
  • Цикл ФОТУРО - "реальный рассказ" из мира Каркасова, наиболее важный для понимания проблематики мира
  • Цветок - "реальный рассказ" из мира Каркасова
  • Надо жрать- "реальный рассказ" из мира Каркасова

Другие истории автора[править]