Стук из квартиры

Эта история случилась со мной уже достаточно давно, чтобы я решился ею поделиться. Знаете, как бывает: надорвешь живот над каким-то глупым анекдотом, расскажешь его друзьям - а они смотрят на тебя немного удивленно, будто уже говорят: "Ну? Где смеяться-то?". Иногда с тобой случается фигня, которой ты решаешься поделиться только с самыми родными людьми, но даже задушевные беседы с ними на кухне до темноты не приносят покоя.

Шел 2003 год, лето только-только началось. Я с отличием закончил девятый класс и, наслушавшись рассказов дяди-связиста, собирался поступать в местный техникум радиосвязи (как позже выяснилось, идея была так себе, но это уже будет историей о проблемах отечественного технического образования). Родители были очень рады моим успехам в учебе и сделали мне роскошный подарок "на окончание" - новенький горный велосипед! Надо сказать, что для меня, учительского сына, такой презент был сродни собственной яхте или пентхаусу в центре города. Дисковые тормоза, алюминиевая рама, не велосипед - мечта! То, о чем я хочу рассказать, случилось через неделю после покупки. За семь дней ежедневных изнуряющих, но таких приятных поездок я уже достаточно хорошо управлялся со своим Вороным (как его называл отец) и уже осмелел настолько, что ездил в соседний лесок "полетать" по оврагам. В тот день я как раз собирался отправится покорять местные вершины на своем алюминиевом коне. Я встал в 9 часов, наспех позавтракал и, впопыхах собравшись, выкатил велосипед из квартиры. Тогда я жил на пятом этаже обычной панельной хрущобы. Мама беспокоилась, что я буду слишком сильно напрягаться, таская по лестнице велосипед, но легкая рама устранила все поводы для беспокойства. Родители уже ушли на работу, и закрывать дверь мне нужно было самому.

Дверь заслуживает отдельного слова. Ее сам сделал мой дед, которого я, увы, в живых не застал. Тяжеленная, из толстых досок и железного листа, оббитая черным дермантином и утыканная обойными гвоздиками с блестящими шляпками, с двумя замками на старых "плоских" советских ключах. В детстве она казалась мне воротами какой-то крепости из рассказов отца-историка о древнем мире. Я прислонил велосипед к ограждению лестничной клетки и привычным движением запер сначала нижний, а затем и верхний замки. Бросив ключи в рюкзак, я повернулся к велосипеду, прикидывая, как его поудобнее ухватить. От моих размышлений меня отвлек тихий, почти неслышный звук.

Вы когда-нибудь пробовали поднять руку и тут же расслабить мышцы, чтобы она без усилий упала на стол? Легкий такой шлепок, даже не стук. Я не обратил на это никакого внимания - дверь была старой, наверное, оббивка уже отстает. Да и трескучий говор соседей-турков в соседней квартире не способствовал улавливанию шорохов рассыхающейся древесины. Я взялся за раму, поднял велосипед и начал спуск. Стоило мне шагнуть на четвертую ступеньку, как звук повторился, на этот раз сильнее. За шлепком последовал более легонький удар - будто открытой ладонью по крышке стола. Поставив велосипед возле ограждения пролета, повернулся - не показалось ли? Нет, не ошибся - в дверь тихонько постукивали с той стороны. К моему сегодняшнему удивлению, это не сразу вызвало у меня тревогу или страх, только удивление. Вернувшись на площадку, я стал вслушиваться во всё усиливающийся стук. Пока я достал из рюкзака ключи, он уже стал совершенно отчетливым, набирая силу после каждого удара. В нем не было какого-либо ритма или других звуков, я бы их наверняка запомнил, только все более сильные толчки. Отпирая верхний замок, я уже не слышал соседей-турков - канонада ударов отдавалась тяжелым уханьем сердца в ушах. Стоило замку щелкнуть, будто тумблеру на распределительном щитке, меня резко охватила паника. Почему я отпираю дверь? Я должен бежать к соседям и вызывать милицию, ко мне в квартиру залез вор! Но руки меня не слушались и уже тянулись ко второму замку. Удары были такой силы, что после каждого из дверной коробки вылетали облачка бетонной пыли, а петли натужно скрипели. В голову одновременно лезли несколько мыслей, перебивая друг-друга и только усиливая панику: "Минуту назад был там, за дверью-Какой домушник будет ломиться изнутри чужой квартиры в подъезд-Почему руки меня не слушаются?!" Я почувствовал, как по ноге полилось тепло, но это мало заботило - тихо подвывая, я трясущимися, мокрыми от пота руками пытался отпереть нижний замок. Он закрывался на два оборота, и после первого я взвыл в полный голос. Дверь от ударов вылетала из проема на два пальца, и петли уже не скрипели, а громко звякали, выкорчевав до половины дюбеля из стены. Дальнейшие события случились одно за другим, будто попав между ударами сердца: от сокрушительного удара в центр двери пулей вылетел глазок, впечатавшись в мой левый глаз. Для меня это стало выстрелом стартового пистолета - скорее вниз! С слезами и воплями, позабыв о своем Вороном, зажимая двумя руками кровящий глаз я слетел по лестнице вниз, ни разу не вдохнув. Дверь подъезда распахнулась от удара всем телом и я рухнул на крыльце, все еще воя.

В сознание меня привела бабка со второго этажа. Она выглянула с балкона и решила, что у подъезда поставился какой-то дрянью малолетний наркоман и решила его прогнать. Приложив к моему глазу пакет с замороженным горохом, она, причитая и хватаясь за сердце, принялась вызванивать моих родителей, тогда они работали в одной школе. Примчавшись с работы, они вызвали скорую и милицию, которые приехали почти спустя час. Сначала бабка, а затем мать укачивали меня, как годовалого ребенка, но успокоиться мне не удалось и я все еще скулил, идя к машине неотложки. Родители думали, что это от боли в глазу и я окосел, две недели я пролежал в отделении офтальмологии местной больницы, по большей части из-за тревоги матери. Зрение не пострадало, но глазок рассек нижнее веко, и не смотря на старания хирурга, левый глаз у меня навсегда остался немного прищурен. Участковый, конечно же, записывал что-то в свой блокнот, но в квартире ничего не нашел. Я умолял родителей поменять квартиру, хотя сам понимал, что с их зарплатой это нереально. Отцу стоило большого труда уговорить меня снова зайти в подъезд, а уж в саму квартиру я смог зайти только вместе с его братом-охотником, прижавшись к нему и трясясь от страха. Больше всего меня пугало, что ни бабка, ни даже проклятые турки не слышали абсолютно ничего - ни ударов, ни моего воя и криков. Всем было понятно, что на домушника списать это происшествие не выйдет, но вслух мне этого никто не сказал до сих пор. Думаю, родители бы решили, что я помешался от удара головой, но глазок, лежащий на площадке и все еще закрытая, но осевшая на выгнутых петлях дверь послужили достаточным доказательством моей правоты. Я старался не оставаться дома один, и велосипед мне в этом здорово помогал. Так продолжалось добрых полгода, но ужас никуда не уходил, он заваливался сверху заботами и проблемами, сессиями и зачетами в техникуме. Иногда говорят: "Быт давит". Быт продавил ужас очень глубоко, где уже не тревожил меня так сильно, не давая вспоминать подробности. Но две вещи, увы, меня никогда не оставят - прищуренное, иногда подрагивающее нижнее веко на левом глазу и ужасная, до собачьего скуления боязнь стука во входную дверь. С первой стипендии я купил четыре квартирных звонка, которые сам установил, но нет-нет да и находился кто-то, не замечающий кнопок и барабанящий в дверь, как и любители "постучать по дереву".

Первый вариант концовки

Освежить в памяти этот случай меня толкнул недавний разговор с отцом. Он решил, что я уже достаточно взрослый для подробностей. Кое-что в квартире он все таки нашел. Вскрыв двери и зайдя с участковым внутрь, он не пошел за ним вглубь квартиры, а подошел к ванной. Как он сказал - глаз за что-то зацепился. Как вы знаете, хрущевки не отличаются особой горизонтальностью полов и вертикальностью стен. Из-за кривого пола в коридоре дверь в ванную нельзя было оставить открытой - она сама медленно закрывалась. Теперь же она приоткрылась на несколько сантиметров. Причиной послужил кусочек гипса, попавший под косяк. Он попал туда из гипсовой решётки вентиляции, выломанной изнутри.

Второй вариант концовки

Освежить в памяти этот случай меня толкнул недавний разговор с отцом. Мы сидели на кухне, и беседа, как это иногда бывает, за час с лишним перешла к теме весьма далекой от первоначальной. Он глядел в окно на гнущиеся под ветром безлистые деревья и рассказывал о далеких годах молодости, когда небо было голубее и Солнце светило ярче. "-Вот ты как думаешь, в кого ты упрямый такой? Весь в деда. Он если брался за что, то как не отвлекай, хоть может и глупость делал, все до конца доводил. Вот помню, как мы только в ту квартиру въехали, взялся он дверь менять. Всех на уши поставил, сам несколько недель провозился - но какая дверь вышла! Так он когда ее ставил, то стальной лист изнутри навесил. Будто вчера было, закручивает он последний шуруп, уже примеряется как лучше оббивку отрезать, а я его как окликну: - Бать, ты чего железом внутрь дверь повесил? От нас подъезд будешь закрывать? Он на секунду даже замер как-то, а потом как закричит - все правильно, мол, навесил, не твоего ума дело. Он потом даже посмурнел как-то, спорить потому и не стал. Так она и осталась... Что такое? Да ты чего, что, сердце?!" Его прервал мой стон. Осев на стуле, я будто пережил заново тот кошмар. Что бы не пыталось тогда выбраться из нашей собственной квартиры, первым с ним столкнулся еще мой дед. И почему он ничего не сказал отцу?

Смотри также

• На самом деле паста называется "Глазок", но это название уже занято.
• Также она встречается под названием Дверь
• Легенда о дверном глазке — ответ на эту пасту.
• Дверной глазок
• Стук в стене
• Что-то ломится в мою квартиру, или... или наоборот.

Текущий рейтинг: 78/100 (На основе 75 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать