Полицай

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Хочу рассказать тебе одну историю. Она случилась много лет назад, в стране, которой уже нет, среди людей, таких, которых уже нет, и в тот момент, когда эта страна почти прекратила существовать. СССР, 1942 год. Зима.

В деревне, занятой немцами, он появился как-то внезапно. Именно тогда стало ясно, что война затянулась, скорой победы немцев не будет, что впереди — туман. Старый, с длинными седыми волосами, яростным взглядом голубых глаз. Говорил про старых богов — даже не про того, что был при царе, а тех, что были раньше. От которых осталась только тень, в самых древних лесах, в самую безлунную ночь. А он яростно призывал их. Говорил, что немцы — шанс призвать их обратно. Говорил, как это — когда свобода, отвечаешь за себя, дети — рождаются вольными, и могут стать хоть князьями, хоть холопами — им решать. Русская правда — вот что говорил.

А немцы стали лютовать. Партизаны убивали их, они — крестьян. Старались все больше партийных да буйных, да и он в полицаи записался — говорил, чтобы как война кончится, возродить русь, что была до иудейского бога. Даже вырезать что-то начал в роще, что сразу за хлевом.

Когда немцы поймали ее, он сам пришел к ним. Сказал, мол, идолам кровь нужна, чтобы сытые были. Немцы тогда человек 10 повесили, все неместных болше. И та девчонка была — неместная. Скинули их в леса, сопротивление делать — те на третьи сутки и попались. Успели пострелять немного, да немцы тертые — весь их отряд положили, только ее и взяли, да радиста. Радиста сразу увезли в гестапо, шифры выпытывать, а ее оставили у местных властей. Тогда он к ним и пришел, предложил, мол все равно убивать будете — а так, и тем кто коммуняками обманут, урок, и вам — облегчение. Долго они с обер-лейтенантом говорили — а утром, тот приказал троим солдатам девчонку ту в рощу увести.

Крестьян согнали, как на обычное повешенье. Да только вешать-то быстро, а там, говорят, он такое с ней делал, что даже немцы уже стали что-то говорить ему. Что делал — молчат старики, плюются, "мерзко и не по людски", говорят. Согнали на казнь утром всех, а отпустили — уж темно было. Говорят, она только тогда затихла да отошла. А он доволен был — идолы, мол, кровью напились. Свяшенная, мол, роща будет. Как до иудейского бога.

Он еще к немцам ходил, пленных просил — да красная армия сдюжила их. Те уже с оглядкой дела делали, партизан просто стреляли, а как наши наступать начали — так и вообще в одну ночью собрались да ушли. Те кто поумнее из полицаев — с ними подались, а он проповедовать начал — мол, что немцы, что красные, а веру предков сохранить надо. Книгой какой-то махал, читал завещание богов древних, и про бога христианского, и про красных, и про немцев, и про эпоху безверия. Да только собрались все не для этого — крепко та девка замучанная запала всем в души. Он в дом забежал, а кто-то дверь возьми и поленом привали. А там уже и керосину плеснули, и лучину поднесли. Сгорел он. Страшно кричал, говорят, не как та девка, но долго. Проклинал всех. И кто с ним сотворил это, и детей их, и тех, кто придет на место это. Так и сгорел.

Место это с тех пор нехорошим считают. Как красная армия наступала — всю деревню спалила, а потом остроили ее, еще при Сталине, но на другом месте, получше, что уж там, повыше, не заливает, дорога железная рядом. А поляна, где его сожгли, осталась. Проклятое место, рассказывают про него всякое, да что уж тут повторять, сказки бабьи. Текущий рейтинг: 67/100 (На основе 101 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать