Приблизительное время на прочтение: 12 мин

Никого дома

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Бросив монету в щель автомата, Андрей набрал номер. После пятого гудка мембрана щелкнула.

– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру Ивана Вербицкого, – произнёс мужской голос. – К сожалению, сейчас дома никого нет, но вы можете оставить сообщение после звукового...

Повесив трубку на место, Андрей вышел из будки и бодро зашагал в сторону зелёной пятиэтажки на той стороне улицы.

Никого дома. Пока всё шло, как по маслу.

Он наблюдал за этой квартирой уже неделю – с тех пор, как приметил ежедневно проносящийся по тесной улице новенький красный «Мерседес». Андрей проследил за его маршрутом и увидел, как человек в дорогом сером костюме ставит машину в один из гаражей неподалёку и входит в пятиэтажку. Это показалось ему кощунством – ставить такую красавицу в хлипкий жестяной гаражик! Удивительно, что местные молодчики ещё не вышли на лакомый кусочек. Будет утро, и владелец застанет лишь покореженные дверцы гаража вместо своего «Мерседеса». Если бы Андрей был автомобильным вором, он сам был бы не прочь заняться – дело того стоило, – но он был домушником и надеялся, что квартира пижона в сером костюме преподнесёт ему немало приятных сюрпризов.

Он был осторожен – целую неделю разведывал пространство. И вот день настал. Двадцать минут назад «Мерседес» выехал из проулка и направился в центр города. Андрей на всякий случай позвонил в квартиру, выискав номер в справочнике – мало ли что, вдруг у жильца охрана или любовница – но квартира была пуста.

Зайдя в подъезд, Андрей торопливо поднялся на четвёртый этаж. Здесь, за дверью с номером 23, была обитель чудаковатого богача. Что ему стоило в таком-то костюме и с такой тачкой снять квартиру в центре или поселиться в пятизвёздочном отеле? Воистину, дурак дураком.

Попав на нужный этаж, Андрей действовал быстро. Залепил замазкой глазки на дверях соседей, натянул на руки перчатки и вытащил из кармана набор отмычек. Замок на двери был ничем не примечательным – из тех, что можно расковырять за пару минут. Он внимательно прислушивался к звукам, пока орудовал отмычкой, но в подъезд никто не зашёл. Вскоре язычок повернулся под нажимом отмычки, и дверь подалась в его сторону. Андрей отступил на шаг назад и внимательно изучил косяк. Каким бы простаком ни казался хозяин, недооценивать его не стоило. Такой денежный мешок мог позволить себе сигнализацию по последнему слову техники.

Но сигнализации не было. Ничего не было. Голая дверь. Чувствуя себя, как в волшебной сказке, Андрей переступил за порог и закрыл за собой дверь. В прихожей было темно. Он почти вслепую сделал несколько шагов вперёд и громко охнул, забыв об осторожности.

Под видом обычной «двушки» скрывалось царство чудес. Уличный свет пробивался сквозь полупрозрачные занавески и освещал персидский ковёр, разложенный на полу. Ноги Андрея утопали в ковре по щиколотки. Он потрясённо разглядывал гостиную, не смея дышать. Всю противоположную стену занимал огромный гарнитур из чёрного дерева; два зеркала на дверях переливались, как миражи. С потолка свисала роскошная хрустальная люстра с бессчётным количеством ламп. У окна уютно устроился широкий плазменный телевизор. По обе стороны от него, как верные стражи, высились два торшера с оранжевыми абажурами. Перед телевизором раскинулась софа, обитая красным бархатом. Стереосистема, цветомузыка... много других устройств, напичканных электроникой. Таких, небось, и за границей мало кто видел.

И всё это – в заурядной российской квартирке на две комнаты в спальном райончике.

– Мама родная, – пролепетал Андрей. – Куда я попал?

Мир роскоши молча следил за ним. Андрей зажмурился, тряхнул головой. Нужно действовать быстро, напомнил он себе. Всё это, конечно, райские кущи, но он ничего не сможет унести. Ему нужны деньги или драгоценности. Не позволяй себя опьянить.

Он посмотрел на секретер гарнитура. Может, там? Богатеи привыкши хранить сокровища в легкодоступных местах...

Он подошёл к секретеру, высоко поднимая ноги: ему становилось не по себе от прикосновения к ворсистой топи ковра. Открыв секретер, он опешил: внутри было пусто. Чёрный деревянный прямоугольник; ни одной полки, ни одной вещички. Андрей в смятении провёл рукой перед собой, но пальцы ни на что не наткнулись.

Он закрыл секретер и повернулся к окну. Может, в ящиках стола что-нибудь найдётся? Благо их там не перечесть...

Андрей сделал два шага и остановился. Наклонившись вперёд, он оглядел роскошный интерьер ещё раз. Не имел понятия, что случилось – но в мозгу зародился какой-то тревожный сигнал.

Что-то было не так. Что-то изменилось. Может, телевизор раньше стоял ближе к окну... или расстояние между торшерами было меньше... или софа располагалась немного правее. Андрей вымученно усмехнулся и протёр глаза рукой. Не нервничай. Всё это запредельное богатство убивало разум похлеще бутылки водки.

Деньги... Может, стоит порыться в спальне? В практике Андрея бывали случаи, и немало, когда сбережения хранили в конвертах под матрацами.

Он присел на корточки у стола и выдвинул первый ящик. Тоже пусто. Ни бумаг, ни канцелярских принадлежностей, ни мелочи. Андрей перешёл ко второму ящику, но там его ждала та же самая картина. Абсолютная пустота.

Он почувствовал, как по шее катится холодный пот. Нехороший признак. Андрей поднял руку, чтобы вытереться, но замер, уловив краем глаза еле заметное шевеление.

Медленно, считая секунды, Андрей повернулся направо, но там стоял только торшер с ярко-оранжевой шапкой. Стоял явно не там, где был раньше. Он сместился со своего положения, стал чуть ближе к нему.

Андрей вскочил. Только сейчас он осознал, что в квартире царит невыносимая духота. Взгляд его метался из стороны в сторону, чтобы изобличить тех, кто прикидывался неподвижным. Но все они покорно застывали, как только он поворачивался к ним, в то время как другие – те, к которым он стоял спиной, – втихаря подползали.

– Ты, – выдохнул полушёпотом Андрей, ткнув указательным пальцем на багровую софу. – Ты ведь раньше стояла не здесь! Я помню!

Что-то заскрипело у окна. Он обернулся так резко, что хрустнули шейные позвонки. Занавески колыхались, хотя окна были наглухо закрыты. Торшеры почти слились друг с другом в дружеских объятиях. Раньше они располагались по бокам телевизора, а теперь абажуры загораживали экран. Формы тоже изменились… не идеально-гладкие, а идущие буграми, как чешуя. Вот именно, подумал Андрей, парализованный ужасом. Как чешуя...

Он попятился назад, сжимая и разжимая кулаки. Не сразу сообразил, где находится дверь, а когда, наконец, с криком побежал в сторону проёма, дверь захлопнулась сама собой, словно сработала невидимая пружина. Андрей ткнулся об неё плечом, забарабанил кулаками.

За спиной множилось копошение.

Этого не может быть, сказал он себе. Плохой сон, нужно проснуться...

Рявкнул телефон. Андрей заорал дурным голосом и упал на колени, подняв руки в защитном жесте. Телефон зазвенел ещё раз, и он осмелился открыть глаза. Чёрный аппарат с мерцающей кроваво-красной лампочкой. Звуки, которые он издавал, ничем не напоминали механическую трель звонка; в них слышался хищный звериный рев.

– Это всего лишь телефон, – прошептал Андрей, сжимая ладонями виски. – Господи, это всего лишь телефон, и ничего больше, только чёртов телефон...

– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру Ивана Вербицкого, – мужской голос отражался от стен, болезненно бил по ушам. – К сожалению, сейчас дома никого...

Голос задумчиво умолк. В нависшей тишине Андрей услышал, что гостиная полна бормотаний, шорохов и тонкого попискивания.

– ... но вы можете послушать стишок, – вкрадчиво продолжил голос. – Хороший стишок. Жили у бабуси два весёлых гуся, один белый, другой серый, и оба – воришки...

Он слабо вскрикнул и попытался встать на ноги. Ковёр подрагивал, как желе. Он становился мягче. Подошвы ботинок погрузились в вязкую тину. Он застонал и вцепился в ручку двери.

– Знаешь, что сделала бабуся с этими воришками? – красный огонёк перестал мерцать и расширился: ни дать ни взять злобный зрачок, который заглядывает ему в лицо. Голос отдалился; он исходил не из динамика, а из тёмного пространства под потолком.

– Знаешь?..

Андрей прислонился спиной к двери, не выпуская ручку. По щекам текли слёзы. Ему хотелось кричать, но лёгкие сморщились и превратились в смятые бумажные пакеты; он не мог выдавить из себя ни звука. «Не смотри, – умолял он себя. – Ради Бога, не открывай глаза!». Но когда в нос проник зловонный запах гнили и трупов, он не выдержал и поднял веки.

Гостиная стремительно преображалась. Вещи плавились, теряли формы, становились другими. Солнечный свет исчез, окно стало чёрным каменным монолитом. Андрей сначала видел только оранжевые шапочки торшеров: они приникли к земле, на них прорезались водянистые глаза. За тварями волочились длинные хвосты, ранее, наверное, бывшие ножками торшеров. Багровая слизь с подобием перекошенного лица громоздилась рядом с тварями; Андрей с трудом узнал в ней бывшую софу. Красная атласная подушка проворно спрыгнула с софы на ковёр. Ткань с треском разошлась по углам. Из подушки показались мохнатые паучьи лапки, покрытые колючей шерстью; она забегала на лапах по гостиной, потом уткнулась в софу и любовно приникла к ней.

Ковёр расплылся в бездонную болотную топь. Кое-где из болота выглядывала чахлая, уродливая растительность. Мелкие зубастые зверушки, взявшиеся из ниоткуда (пульты от телевизора? видеокассеты?) тут же принялись их пожирать. Едкие испарения клубились над болотом, всасываясь в своды пещеры.

Мужик основательно соврал, когда говорил, что никого дома, подумал Андрей, теряя сознание. Ручка двери оторвалась; он с размаху хлюпнулся в топь и тут же безнадёжно увяз.

По пещере пронеслось низкое утробное рычанье. Все твари, большие и малые, притихли и повернули головы вглубь пещеры, где сгустился мрак. Андрей тоже смотрел; волосы на его голове шевелились. Он понял, что это за голос. Вспомнил, как открывал секретер и залезал рукой в пасть этого безымянного чудовища, довлеющего над всеми... Желудок перевернулся.

Во мраке зажглись глаза. Белые, безумные, с плавающим мазутным зрачком. Чернота в углу пещеры шевельнулась, пошла волнами. Вместе с рычаньем до Андрея долетела волна запаха, и после одного вдоха он потерял способность обонять.

Рык прекратился. Глаза чудовища смотрели прямо на Андрея, и вдруг он понял, что все остальные звери тоже следят за ним.

– Нет! – закричал он. – Нет... не надо!..

Они шли к нему, кто медленно, кто быстро, но каждый с убийственной решимостью. Гигантские глаза сузились в усмешке.

Оно хохотало. Оно торжествовало.

Андрей забился, как рыба в сети, молотя руками и ногами. И в считанные секунды ушёл под болото по шею. Глаза разъедали солёные испарения. Твари шли. Паучок, полностью освободившийся от остатков атласа, подбежал первым и провёл лапкой по щеке Андрея, оставляя глубокую ссадину. Жижа дошла до подбородка, залила уши.

– Не-е-е... – захрипел Андрей и вскинул голову, пытаясь в последний раз вобрать воздуха в грудь. Но не успел – единственное, что он смог увидеть перед потерей сознания, была непомерно раздутая белесая голова червя, усеянная тысячей блестящих глазок. Исполинский червь вырастал из сводов пещеры и покачивался на тончайшем хвосте, набираясь сил перед броском.

Потом он рванулся вниз и заслонил собой всё.

  • * *

Кто-то мягко похлопывал его по щекам.

– Как, очнулся?

Он не понимал, что происходит. Он думал, что умер. Не мог не умереть после всего, что видел. Если не от когтей тех тварей, то от разрыва сердца.

– Ну, раз жив, то вставай. Подъём!

Голос был мягким и доброжелательным. Тот самый голос, который оповестил его по телефону, что дома никого нет. Андрей счёл за благо подчиниться. Он открыл глаза и медленно сел. Голова раскалывалась от боли.

Иван Вербицкий сидел на корточках рядом с ним всё в том же изысканном костюме без малейшей складки. На губах играла полуулыбка.

– Как самочувствие? Жить сможешь?

– Д-да, – выдавил Андрей. Он смотрел поверх плеча собеседника. Чёрный гарнитур остался на месте. Торшеры по-прежнему сторожили телевизор, на подоконнике плясал солнечный зайчик.

– Не стоило тебе сюда заходить.

Андрей вздрогнул и посмотрел ему в лицо. На какой-то момент их взгляды пересеклись, и этот момент был худшим в его жизни. Словно в теле пробили большую дыру и стали высасывать через неё душу.

Потом он опустил глаза на ворсистый ковёр и стал ждать кары.

– Твоё счастье, что я не успел отъехать далеко, – изрёк Иван Вербицкий. – Почему вы вечно лезете не в свои дела? Всё, что было мне нужно – уладить свои дела в этом городишке и вернуться в свои края. Теперь опять придётся делать всё левой рукой за три дня.

Андрей молчал. Что он мог сказать?

Вербицкий отвернулся от него и оглядел свою квартиру.

– Перестарались вы, мои дорогие, – в голосе сквозили тёплые нотки. – Не такого я от вас ждал...

Андрею показалось, что он услышал виноватое щенячье скуление. Может, это был обман слуха. Он не стал думать. Он был уверен, что сейчас умрёт.

Но Вербицкий сказал, не оборачиваясь:

– Убирайся.

Андрей не стал ждать, когда он повторит. Он поспешно встал на ватные ноги и побрёл в сторону прихожей, обходя телефонный аппарат за полметра. В голову будто набили наждачной бумаги. Он ждал, что вот-вот Вербицкий прикажет ему остановиться.

Или, того проще, с потолка сорвётся молния и испепелит его на месте.

Но этого не случилось. Он беспрепятственно вышел в прихожую, оттуда – в подъезд. Было тихо: никто из соседей ничего не услышал.

Андрея затрясло. Он побежал вниз, не оглядываясь, и очутился на улице, под ясным голубым небом. Здесь ему пришлось остановиться: у входа в подъезд тихо урчал красный «Мерседес». Андрей на цыпочках прошёл мимо него, потом засунул трясущиеся руки в карманы и быстро зашагал прочь. Теперь он знал, почему никто до сих пор не угнал эту машину, но не был рад этому знанию. Единственное, что приносило ему радость – осознание того, что он был ещё жив.


Автор — Георгий Старков, источник — g-starkov.ru.


Текущий рейтинг: 78/100 (На основе 60 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать