Приблизительное время на прочтение: 26 мин

Курьерская

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск
Pero.png
Эта история была написана участником Мракопедии ytth. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.
Meatboy.png
Градус шок-контента в этой истории зашкаливает! Вы предупреждены.
Triangle.png
Описываемые здесь события не поддаются никакой логике. Будьте готовы увидеть по-настоящему странные вещи.

Меня зовут Гриша, я работаю в самой крупной курьерской компании подмосковья. Условия — средние, зарплата — средняя, моя дисциплина — тоже. Я шёл сюда, предполагая, что точно смогу что-то перевернуть, быстро выслужиться. Немного времени прошло, прежде чем я понял, что мои амбиции уже учтены; а что называется карьерной лестницей, здесь — беговая дорожка. Я успокоился, присиделся. Каждую дыру, найденную в своих трудовых обязанностях, научился растягивать без совести; а в распорядке дня, всё, что было под пометкой "желательно" — читал как "отдых".

По офису пошёл слух, что кто-то из курьеров выставляет клиентам, так сказать, личный коэффициент. Доплата, естественно, на руки. Все подозрения почему-то единогласно пали на меня, попытки себя оправдать встречали единый ответ "а кто?". Я честно этого не делал, хотя идея мне понравилась. Ко мне приставили наблюдателя — вроде бы кого-то из отдела менеджмента. Как я понял, за ним сохранили зарплату. Он получал за то, что весь день катался в курьерской машине.

Начальник сказал, что если под надзором моя продуктивность вдруг резко вырастет, меня лишат премии. А ещё так получается, что тому, кто обирал клиентов, достаточно сейчас залечь на дно, и мне придётся искать работу.
Я как раз подписал вчера кредитный договор. В общем, ситуация потеряла всякую от меня зависимость.

Позже оказалось, что обязанность легла на парня по имени Руслан, кличка — "ухо". Мы вместе учились. Неудивительно, что он — судьба редко бьёт в защищённые места.
С девушкой нашего потока, в которую Руслан был тогда тайно влюблён, я ненарочно начал встречаться. Правда, отношения не продлились и двух недель, не дошли и до поцелуя, но однолюб Руслан, как говорится, "выводы сделал". Эти выводы были для меня неожиданностью.
Девушку звали Лида, её дальнейшая судьба мне неизвестна.

С тех пор прошло почти два года. Теперь Руслан исхудал, стал расторможен. Будто бы энергия, которую обычно изливает человек, у него иногда застревает в неком жёлобе.

Мы дорабатывали первую совместную неделю. Июнь, пасмурно. Очередная доставка до порога.

— Здесь у нас... Вячеслав. Сороковая квартира — это... Так, 37, 38... Следующий этаж. Подожди, я быстро.

— Ага. — ответил Руслан.

Я позвонил в сороковую и, одёрнув подол, собрался в позу. Слева гудел счётчик, тишина обнажала удалённую уличную суету. Я позвонил ещё раз. Потом ещё. По регламенту — три звонка в дверь.

— Ну что? — донеслось с нижнего этажа.

— Походу никого.

Зашуршали шаги Руслана.

— Тишина? — спросил он.

— Ну да.

Руслан прильнул ухом к зазору и замер.

— Звони в офис. — сказал он и зачем-то дёрнул ручку двери. Дверь вдруг поддалась. Мы оба вжались.

— Ты что сделал?

— Думал, закрыто...

Я приоткрыл дверь и огляделся. Советская квартира, бабушкин ремонт. Дома, похоже, никого.

— Ладно, пойдём. — сказал я и закрыл дверь. — Рассеянные, грех не обчистить.

Руслан на меня покосился.

Мы спустились на два этажа, вдруг кто-то крикнул "Постойте! Это посылка? Вернитесь!".

Нас встретила высокая женщина в халате.

— Проходите. Да не разувайтесь! Устали, наверно? Мы чаец как раз накрываем, давайте! Будете?

— Что, простите? — сказал я.

— Чай. Чай будете?

— Нет, спасибо большое. Вячеслава можно увидеть?

— А что вы? Присаживайтесь, будет чай, мы угостим. Слава, посылку надо расписать!

— А? — по квартире постелился бас.

— Посылка пришла, Слав!

— Ага! — с кухни к нам вышел крупный мужчина средних лет. — Здравствуйте, где надо что?

— Тут, — говорю, — распишитесь, пожалуйста.

— Мальчики, вы точно не это? А то мы как раз. Пирожочки, холодец замечательный, домашнее!

— Спасибо, вы очень гостеприимны. Правда не надо, спасибо.

— Давайте хоть покажу! Такую красоту и съеснасть жалко.

Я невольно прищурился, услышав это слово.

— Ну хорошо-хорошо. Давайте. — я повернулся к Руслану и протянул ему планшет с ручкой. — Поможешь? Заполни пока форму, а то тут это...

— Давай. — он принял планшет. Его руки тряслись. Я вопросительно взглянул на него, но Руслан не отреагировал.

— Всё! Пойдёмте! — её восторг почему-то фальшивил. Она крепко взяла меня за предплечье и повела в гостиную. Посреди гостиной стоял голый стол. На столе — чайные наборы, покрытые толстым слоем пыли. Хозяйка тихо сказала:

— Ой... Простите. — и выпустила мою руку.

— Ээ... Да ничего... — ответил я.

Она пошла в комнату, куда-то вглубь квартиры. Я ничего не понял, но ощупал свои карманы — телефон, деньги; всё на месте. Вдруг — оглушающий хлопок. Заложило уши. Что-то произошло. Раздалось ещё два хлопка. Стало ясно — стрельба. Я сорвался с места и вбежал на кухню:

— Что происходит?..

Передо мной стоял Руслан. В дрожащей руке он держал пистолет. А на полу лежал бездвижный Вячеслав, под ним растекалась кровавая лужа. Я медленно подошёл. Позади меня раздался шорох — в коридор вышла хозяйка — увидев труп Вячеслава, она замерла. Взгляд её забегал, но на лице, странно, не дрогнул ни один уголок.

Помещение заполнилось тишиной. Руслан поднял голову и застыл на коридоре. Он взвёл руку и сделал в коридор несколько выстрелов — явно больше, чем было нужно. На пол упало бездыханное тело, и в сумерках коридора едва было видно, как на нём запульсировал маленький фонтан. У меня голова раскалывалась от звона.

— Что ты творишь?! Какого... Какого хуя?!

— Наверно, теперь надо убрать тела. — сказал Руслан.

— Кого?! Что это значит?

— Что тогда делать?

— Не знаю! Зачем ты это сделал?! — я заметался. — Так, так... Что мы тут оставили? Чёрт. Забери все вещи!

— Зачем? — он был в непонятном состоянии.

Я решил взять пакет и скинуть в него всё, к чему мог прикоснуться. Грубо протёр ручку входной двери, типа это могло помочь, и захватил подмышку посылку. Руслан не двинулся с места.

— Что встал?! Бегом! — я крикнул с порога.

Руслан очнулся.

— Гильзы! — крикнул я. — Ты собрал гильзы?

— А?.. Нет.

— Быстрее!

Он нагнулся и стал щипать с пола, обдувая в руках и складывая в карман. Скоро мы вышли в подъезд. Тихо закрыли входную дверь и спустились к машине. Я выбросил мешок в контейнер. Потом вернулся и переложил его в машину.

— Сколько? Дай посмотрю. — я пересчитал гильзы и пытался прикинуть. — Так, эээ... Там же не осталось больше?

— Нет.

— Тогда, наверно, все...

Мы выехали со двора.

— Что это было? Ты понимаешь что сделал?

— Я не знаю.

— Как "не знаю"? Они трупы, всё! Откуда у тебя пистолет?

— Подарили... Дядя.

— Зачем ты человека убил?!

— Я не знаю.

— А женщину-то за что?!

— Я подумал, что она свидетель, наверно.

— Наверно? Ты, Руслан, дурачок... — я вздохнул к окну.

Мы подъехали к дому и вышли из машины.

— Ключи вот, — я протянул их Руслану. — Если поймают — говори, что меня не помнишь. Скажут, что я тебя сдал — врут.

— Нет, так не пойдёт.

— Как не пойдёт?

— Не надо меня бросать.

— Ты смеёшься?!

— Не надо.

— Так, подожди, я-то никого не убивал. Моей вины никакой. И я готов тебе помочь... Но без подельничества! Окей?!

Руслан молча смотрел на меня. Я не мог понять в чём дело. Потом заметил, как из кармана на меня смотрит дуло.

— Ты что делаешь?..

— Не бросай. — он взвёл курок.

— Блять...

Я нехотя поволочился к курьерскому автомобилю, мы сели.

— Права-то есть? — спросил я.

— Нет.

— Водить хоть умеешь?

— Умею.

Мы поехали, Руслан вёл за город. Я смотрел на мелькающие машины, дома, остановки и не чувствовал в них былой привычности. Так прошло часа два.

Я достал с задних сидений посылку, которая шла убитым. Внутри неё оказалась стеклянная банка, оклееная старой газетой, и какая-то дешёвая шкатулка с позолоченным кулоном. Я заметил, что Руслан зачастил на меня поглядывать. Вдруг, машина остановилась.

— Это лежало в коробке? — спросил он.

— Да.

— Дай, пожалуйста.

Я протянул кулон Руслану. Он что-то внимательно разглядывал.

— Не верю...

— ?

— Это... Это кулон Лиды.

— Прости, — удивился я, — Лиды?

— Это сердечко... — он показал пальцем на оборотную сторону кулона. Там было выцарапано что-то романтичное. — Как это может быть...

— Чего-о?

— Мы начали встречаться когда она тебя бросила.

Я усмехнулся.

— Я выходил из аудитории. Это было, наверно, ОБЖ... Да. На подоконнике напротив сидела она. — Руслан взял противную, тоскливую ноту.

— Началось...

— Вдруг, она окликнула меня. У неё кончились пары час назад, а ждала она... Меня. Ей нужен был конспект. Мы разговорились — у нас нашлось столько общих интересов. Даже не помню, как пришло к первому свиданию...

— Мерзость.

— Следи за словами. — Руслан продолжил. — Мы встречались восемь месяцев, планировали уже детей, свадьбу. И однажды она не вернулась домой. Пропала без вести. Уже год как.

— Дела. В полицию обращались?

— Обращались. Писал куда мог, умолял. За месяц не нашли даже зацепок. Я переехал. Потом начались проблемы с головой. Постоянные боли, паранойя, галлюцинации. Смог устроиться, только подсев на таблетки. Их я пью очень много. Они — половина моей жизни...

— Это у тебя налицо.

Затем Руслан рассказал, что всегда носит с собой оружие. Преследует чувство, что вот-вот его убьют. Постоянно бросает в пот, сдавливает ужас, одышка. С его слов, стрелять ему до этого дня не доводилось. Верится с трудом.

Я достал из посылки банку. Открыв её, одёрнулся:

— Блять!.. Ну-ка, на это посмотри! — я показал банку Руслану.

В банке плавали глаза, содержимое пахло чем-то медицинским. Глаза, похоже, человеческие и, судя по обилию анатомических подробностей — настоящие. Он посмотрел, стал тыкать туда пальцем. Видимо, перебирал. Меня помутило.

— Господи... Это её глаза...

— Что?! Чьи?

— Это её голубые глазки...

Видимо, Лиды. Я не помнил её глаз. Руслану, наверно, виднее... Я на всякий случай открыл окно. Мне было всерьёз плохо.

— Значит, — лепетал он, — она уже мертва... Так, наверно, даже лучше. Спокойнее. — кажется, у него выступила слеза.

— Что же, блять, происходит... — думал я.

Банку мы закрыли, оставили в коробке. Руслан забрал кулон.

— Куда ты едешь?

— На границе с Латвией работают знакомые моей матери. Я теперь туда. Ты, если хочешь, тоже можешь остаться.

— Не уверен. Лучше всего будет, если остановишь тут.

Руслан промолчал.
Мы выехали на трассу.

∗ ∗ ∗


Ехали где-то час третий или четвёртый. Я заметил ожог на правом предплечье и не мог вспомнить где ошпарился. Потом обнаружил, что у Руслана такой же — только на левой, ближе к запястью. Откуда?

Начало темнеть, мы прибились к какому-то убогому мотелю. Руслан подошёл к администратору — молодой девушке не первой свежести. Явно сельпо.

— Здравствуйте. Номер на двоих, одна ночь. Сколько будет? — спросил он.

— Здрасьте. 600 рублей. А где ваше мадам?

— Я с другом.

— Ааа... Эти, что ль?

— Слышь. — возразил я.

Мы рассчитались. Номер оказался чуть лучше, чем мог быть. Есть две кровати, много свободного пространства, столик, стул, даже ванная комната. Но туалет, всё-таки, общий.
Кровати с Русланом мы сразу раздвинули в разные концы комнат.

— Даа, ты знаешь места. — сказал я, подвинув кровать. — Сколько раз вы с Лидой здесь были?

— Я тут не был.

— А Лида?

— Что к чему? Она тем более.

— Откуда ты знаешь? — сказал я. — Идеальное место для свиданий.

— Следи за словами!

— Что, если Лида не пропала, а просто ушла?

— Она пропала.

— ...Если твой карандаш не отвечал её стакану? Болтался?

Руслан вдруг взялся за пистолет, но выпустил его из рук.

Раздумывать времени не было, я сбил его с ног, насел сверху и хорошенько втащил.

— Думаешь, каково сбегать с тобой?! За компанию?! И собирать с ушей твои сопли?! — я взял его под грудки. — Во что ты меня втянул, урод? Зачем?! Тебе надо, чтобы тебя нянчили?! Я сейчас позвоню в ментовку и сделаю им полную выкладку. Там тебя, блять, отнянчат, будешь понос пускать при виде дубинки!

— Гриша, остынь... — Руслан утирал разбитую губу.

— Ещё раз наставишь... Хотя, нет — я подошёл к окну и выкинул его пистолет в глубокую грязь.

— Гриша! Хорошо, у меня проблемы. Я согласен. Но я бы не стал стрелять. Подожди, давай без телефона...

В общем, я успокоился и понял, что сам уже слишком в дерьме. Все знают, тот адрес был на мне. По документам Руслан работал в офисе. Что бы я ни сказал, слушать будут его. При необходимости подтвердят алиби. Если он скажет, что не стрелял, я сяду.

Наступил вечер. В комнате стояла тишина и горел тусклый свет от настольной лампы. Руслан читал местные новости, а я лежал на кровати, глядя на то, как дырки от сучков на деревянном потолке утопали в тени. Мысли носились по голове. Вдруг, я почувствовал неладное. Моё внимание привлекло какое-то движение в комнате — я повернулся и застыл — в середине комнаты висело что-то живое, сумерки скрывали подробности. По моему телу пошла слабина, я захотел крикнуть, но побоялся себя выдать. Далее произошло странное.
Руслан поднял свой взгляд, выпил таблетку и вернулся к газете.

Я сделал глубокий вдох и спросил:

— Это что?

— Где?

— Вон. — я кивнул головой.

Руслан резко побелел.

— ...ты это видишь?

— Что это? — спросил я.

Он напряженно промолчал.

— Скажи что это! — воскликнул я.

Руслан, не отводя с меня взгляд, сказал:

— Я не знаю. Я думал, это у меня...

Я вгляделся и кое-что рассмотрел — это было похоже на человека; он в висел в воздухе и медленно крутился, как колесованный. На нём были непонятные наросты.

В моём теле буйствовал страх.

— Включим свет... — говорю. — Давай включим свет.

Руслан напрягся и потянулся до выключателя. Номер озарило.

В середине комнаты неизвестными силами вращался труп Руслана. Тело было не в наростах — это были выпущены наружу внутренности. Голова была проломлена, отсутствовали глаза. Даже ожог на руке совпадал.

— Бля... Похоже на тебя...

— Как это понимать... — он потянулся к телу и оно сразу исчезло.

В комнате воцарилась тишина.

— Почему ты это видел... — бормотал Руслан.

— В смысле, "почему ты видел"? Объясни что это!

— Галлюцинации... Я так думал. Теперь не знаю.

— Блять... А почему я это видел?.. Это не галлюцинации!

— Я не знаю. Я видел такое каждый день без таблеток. — ответил он. — Думал, это моя болезнь. Теперь не знаю.

— Ничего не понимаю. — сказал я и протёр глаза.

Неожиданно, ожог сильно заболел; я заметил, как Руслан тоже схватился за руку. Когда боль отступила, форма ожога изменилась. От пятна пошла прямая полоса. Она так же болела. В комнате стало тихо. Мне было не по себе от всего происходящего. Вдруг, Руслан заговорил:

— Тогда, в квартире... Вячеслав вроде пожал мне руку, и... Я такого никогда не видел. Я честно думал, всё, конец.

— Поэтому убил?

— Не знаю. Я не понимал, что кого-то убиваю. Ничего не помню.

Я выключил свет и лёг на кровать. Хотел поспать, но в голове всё перевернулось. Я не мог закрыть глаза, они открывались сами, и мысли носились так, что, кажется, я чувствовал их электрическое напряжение. Под утро я всё-таки задремал, за пару часов до будильника.

Проснувшись, я почувствовал во рту инородный предмет. Сплюнув, увидел, что это мой зуб. Болела голова. Руслан сплюнул два зуба и обрёл плешь на голове. За окном пели птицы.

— У тебя тоже? — спросил я, увидев Руслана, копающегося пальцем во рту.

Он утвердительно промычал. Вытащив изо рта палец, сказал:

— Колено не могу разогнуть. Воспалилось.

— Дела. Похоже, со стресса. — я нервно усмехнулся. — Умираем.

— Нет, — говорит Руслан, — не совсем. Пока ещё.

— Что?

— Метка. Мы схватились за неё, когда начались изменения. Её нельзя трогать. Это Ахиллесова пята.

— Чего-о?!

— У меня амбулаторная карта вот такого размера, — он показал пальцами, — я обошёл всех возможных врачей. Всё чаще меня клали в дурку. Отчаявшись, я стал посещать и другие места — там многое рассказывали. Я думал, это бред шарлатанов. — он кашлянул. — Про метку хорошо запомнилось.

— Ты ходил по сектам?

— Почти. Я бы и не рассказал никому, наверно...

— Эта метка, как ты говоришь... Что она значит? — спросил я.

— Ничего хорошего. Она прогрессирует — когда получится полный узор, ты уже вряд ли будешь при жизни. Но до этого момента и так лучше умереть.

— Умереть?!

— Помнишь, женщина в квартире схватила тебя за руку? Вячеслав за меня тоже хватился, обеими руками. Они выглядели бледно. — сказал Руслан. — Я не помню, кто накладывает такие метки. Если не ошибаюсь, они истощающие. Поглощают жизненную энергию, одновременно ломая врождённую защиту от злых, как говорят, сил. Иначе говоря — пока мы будем умирать, с нами будут происходить странные вещи.

Я посмотрел на метку:

— Вот сука-то... И что нам теперь делать?

— Для начала — проститься с жизнью, а там по обстоятельствам.

— Нет, спасибо.

— На коробке есть отправитель? — спросил Руслан.

— Да, кто-то отправил. Сейчас... — я достал коробку из-под кровати, — Тверская область, село Волнога, есть дом.

— Предлагаю туда.

— Зачем?

— Ты всё видел своими глазами. Если на нас проклятье, то его надо как-то снимать. И Лида... Вдруг, она жива?..

— А если всё неправда? Череда совпадений? Нас помутило, мы дорисовали картину?

— Не знаю... Ушиби метку. В обоих случаях для тебя всё кончится. Убедишься или умрёшь.

Даже взгляд на неё причинял чувство жжения. Экспериментировать не хотелось.

— Но тебе светит срок. — возразил я. — Уверен, что нас уже ищут. Кого ты собрался навещать, Руслан?

Он взял коробку и ответил:

— А если не в Волногу, то куда? Хочешь обратно, домой? Пожалуйста. Но как знать, сколько нам теперь осталось?.. Мы оба видели это вчера, Гриша. Это не галлюцинации.

— Чёрт знает... — проронил я.

∗ ∗ ∗

Я выкрал момент, чтобы почистить зубы — пошёл в ванную, и там вдруг обнаружил, что у меня почернел мизинец ноги.

— Да что происходит...

По нему трудно было сказать, что ещё были шансы. Я заметался. Потрогал — не чувствуется. С сожалением понял — скорее всего, это ампутация.

— Руслан, вызови скорую. — я кричал из ванной.

— Тебе зачем? — послышалось в ответ.

— Надо. Чувствую себя не очень.

— Не вариант, извини. Что случилось? Тут аптека есть.

К чёрту аптеку. Я достал телефон, чтобы набрать скорую самостоятельно. Батарея безнадёжно села. Стал думать как мне быть. Похоже на гангрену или даже некроз... Или это одно и то же...

Решил спуститься к администратору. Но вдруг подумал — "а что, если Руслан прав?". Посмотрел на метку — она горела, как свежий ожог. Боковым зрением периодически улавливались какие-то тараканы, пауки, а когда я закрывал глаза — мерещились неясные символы, начинала болеть голова.
Но что-то делать с пальцем нужно прямо сейчас... Когда я придумал что — у меня вспотели руки.

— Руслан, — кричу, — а есть топор?

— Чего? Топор? Нет топора. — отвечает.

— Я видел обрез у тебя в рюкзаке.

— И что? — кричит в ответ.

— Поищи топор!

— Нет топора!

Топор я с брезгливостью выпросил у администратора мотеля, заодно взял из аптечки обеззараживающее. Вернулся в номер, пошёл с топором в ванную, у меня дрожали руки. Руслан проводил меня взглядом.
Я поставил лезвие к пальцу, взял какую-то трёхлитровую бутыль с удобной ручкой. Господи, что я делаю?.. Я закрыл глаза и нанёс такой удар, что треснула плитка. Всё помутнело. Когда сознание вернулось, я не мог ничего поделать со стонами, которые из меня вырывались. Кое-как обеззаразив обрубок, я снова едва не потерял сознание. Наконец, спустя неизвестный, долгий срок, боль облегчилась — я вышел из ванной измазанный кровью, в красном лице, насквозь потный и выдохнул:

— Поехали.

Руслан пытался найти слова, в итоге проронил:

— ...поехали.

Дохромали до машины. Я снял с карточки деньги, мы заправились, купили Руслану что-то для колена и выехали в село Волнога. Туда, откуда была выслана коробка.


∗ ∗ ∗


Я спросил у Руслана зачем он носит с собой обрез охотничьей двустволки. Говорит, так спокойнее.

Мы подъезжали к восточной части Москвы. Нам нужно было выехать с северной.

— Чёрт. — я осматривал метку. — Какая же дрянь... Это реально от неё гниют пальцы?

Руслан взглянул на меня.

— Этот луч, — он показал на себе, — ресница, означает чакру... Погибшую. Последним элементом должен быть как бы зрачок. — Руслан стал заметно затухать. — Получается... Глаз...

— Ты в порядке?

— Просто... Похоже, я не был болен... "Глаза — зеркало души" — говорят почти в каждой секте. — вспоминал Руслан. — Они забрали Лиду, её глаза... — он медленно остановил машину. — А я был ей ближе всех. Мою душу завернуло в их ад, вслед за ней. Получается, я был проклят, и теперь... Я проклят дважды?.. А что же с Лидой?.. — он притих, затем обрёл даже некоторую решительность. — Если это пришло из Волноги, главное происходит там!

Мы поехали дальше. Руслан оживился.

— Смотри! — показал он пальцем. — Симпатичная.

На обочине голосовала молоденькая девушка; видно, что городская.

— Да. — говорю.

— Ненастоящая. — Руслан приоткрыл шрам на животе. — Врачи выписали как ножевое, были разговоры с полицией. С тех пор я на подобное внимания не обращаю, принципиально.

— Дела... — сказал я. — Встречный поток без водителей — тоже нормально?

Руслан вгляделся.

— Да, это нормально.

Метка резко заболела. Мы оба застонали. "Не хватайся" — прохрипел Руслан. Когда боль отпустила, метка дала второй луч. Небо начало затягиваться кровавым цветом, вдоль дороги в тумане стали появляться пальмы, ели... Иногда — повешенные тела. Похоже, чем оно активнее, тем всё хуже.

— Сколько будет лучей? — протерев глаза, я оглядывался по сторонам.

— Каждый луч говорит об уничтоженной чакре. Их должно быть семь. Потом — восьмой элемент.

Руслан осмотрел происходящее на улице и сказал:

— Что-то новое.

Мы попали в Тверскую область. Здесь нас остановила машина ДПС — подошёл сотрудник и попросил документы. Пока мы суетились, соображали, он замер и вдруг распался. В груде кусков было видно его лицо, оно выражало удивление, его глаза смотрели на нас. Автомобиль ДПС оказался насквозь ржавый, второй сотрудник был закопан в землю кверху ногами. Мы остались одни посреди дороги.

— Креститься же бесполезно? — спросил я.

Через некоторое время Руслан устал. Было решено, что дальше поведу я.
Чем ближе мы были к Волноге, тем больше происходило. К мутному алому небу и странным пейзажам я привык. К животным без головы, вывернутым наизнанку прохожим... Но я не понимал того, как вещи, которых объективно не могло существовать, прилетали нам в автомобиль и оставляли вмятины, сколы... Я пощупал — повреждения настоящие. А прилетали чьи-то части тел, личные вещи. Из ниоткуда заваливало землёй. Я начал понимать что это такое — сходить с ума.

Вскоре мы въехали в село, из будки вышел охранник с кружкой кофе.

— Куда едете, молодые люди?

— Бабушку проведать, — сказал я.

— Где живёт бабушка? Удостоверение есть?

— А давно в сёлах КПП ставят? — спрашиваю.

Тишина. Я заметил, что в кружке у него вспенивался фарш. Охранник улыбнулся:

— Погодка шепчет. — и поднял шлагбаум.

Мы проехали. Видимость — метров пять, добираемся до адреса по наитию. Кругом туман, несущий гнилью, скрывающий замершие силуэты. Впереди виднелся огромный небоскрёб. Он стоял набок, почти что падал. Когда мы подъехали ближе, начал слышаться треск конструкции. Он был каким-то мокрым. Я ничего не понимал. Совсем вблизи я разглядел, что небоскрёб полностью состоял из прибитых друг к другу живых людей. Треск конструкции оказался их ломающимися позвоночниками. Под весом конструкции тела ломались пополам, раскрывались наружу, блевали и брызжали кровью. Мы проезжали прямо под креном, по машине бил кровавый дождь, градом падали обломки костей. Вдруг треск превратился в оглушительный гул. Оно начало падать прямо на нас, но только я моргнул, воцарилась тишина. Вокруг ничего, кроме густого тумана.

— Кажется, я начинаю тебя понимать. — сказал я, доставая с задних мест сумку Руслана. — Сколько у тебя патронов к обрезу?

— Два заряжено, ещё четыре во внешнем кармане. Три усиленных, три по двадцать четыре грамма. Усиленные — синие.

— Больной...

— На, — сказал Руслан и выдал мне грязный, хрустящий пистолет. — В магазине семь патронов, и вот. — он насыпал рядом с коробкой передач ещё четыре.

— Почему-то не удивлён. — сказал я, увидев выброшенный мной пистолет. — Смазка какая-нибудь есть?

— Нет.

— Тряпочка, хотя бы?

— Я уже протирал.

Стоял ранний летний вечер, на улице было темно как в затмение. Мы подъехали к указанному дому. Это был двухэтажный деревянный особняк, на его верхнем этаже горел свет, двор был прополот и ухожен. Я проверил магазин, Руслан переломил обрез, заложил усиленный патрон. Мы постучались — никто не открыл. Подёргал дверь, прислушался — тишина.

— Бьём?

— Давай. — ответил Руслан и достал обрез.

Я врезался плечом в дверь, замок сразу слетел. Перед нами за большим столом кушала семья, все они испуганно повернулись. Горел мягкий свет, блистал чистовой ремонт. Об угол тёрлась кошка в ошейнике.

Меня передёрнуло. Мы ворвались в дом к незнакомым людям, сорвали дверь. Как до этого дошло? Я спрятал пистолет.

— Что теперь? — шепнул я.

— Не знаю. — Руслан тревожно осматривался.

— Руслан! — по лестнице спускалась Лида, — Руслан!

Я потерял понимание ситуации и замер. Вдруг, метка заболела. Прорезался третий луч.

— Лида...

— Руслан, боже. Я так скучала! — она побежала к нему с распростёртыми руками. Они обнялись.

— Любимая... Как ты здесь оказалась?

— Мне столько всего нужно тебе рассказать. Руслан, милый... — она смотрела на него со всей любовью.

Лида закрыла глаза и потянулась поцеловать Руслана. Он ответил взаимностью.

Я всё понял. Подбежав к Руслану, я упёр его рукой обрез Лиде в бок и спустил крючок. Раздался оглушительный взрыв, меня уронило отдачей, ошмётки разлетелись по всему помещению. На пол рухнуло две половины существа.

— Прости, что оба спустил. — сказал я, вставая. — Перезарядись. — я вроде сказал уверенно, но сам от произошедшего лишь больше растерялся.

Руслан со стеклянным взглядом полез за патронами. Весь интерьер исчез — кругом, забрызганные кровью, были гниль, грязь и какие-то едва пульсирующие оккультные символы. В сумраке виднелась дверь в подвал — она была окантована мерцающим светом с внутренней стороны. Я предложил Руслану разделиться. Он — наверх, я в подвал.
С пистолетом наготове, я распахнул дверь подвала и ворвался внутрь.

Передо мной за большим столом кушала семья, горел тёплый свет и тёрлась об угол красивая кошка.

— Что теперь? — спросил Руслан моим голосом.

Я растерялся. Вдруг, моя рука резко сложилась в обратную сторону. Я даже не почувствовал какого-либо воздействия на неё, это будто произошло изнутри тела.

Сдерживая слёзы, накатывающие от боли, я попятился. Но споткнулся и упал спиной. Когда поднял голову, моим глазам открылся проклятый дом, на крыльце стоял Руслан с обрезом в руке.

— Бьём? — спросил он. И ждал. Смотрел на меня и неподвижно ждал. Я не знал что делать. От боли покидало сознание, рука разжимала грязный пистолет; кругом — алая пустота. Рядом бродила большая собака, вместо хвоста — на позвоночном столбе волочилось плачущее лицо.

Вдруг, раздался пронзительный, смертный крик; моя метка вспыхнула болью и сразу успокоилась; я снова сижу посреди гостиной, кругом — окровавленная гниль. По лестнице спешно спускался перезаряжающийся, забрызганный свежей кровью Руслан.

— Двоих. — он спрыгнул со ступеней.

Я прохрипел. Руслан заметил мою руку.

— Боже. Плохи твои дела. Идти можешь?

Я с трудом встал, держась за Руслана. Мы вошли в подвал.

Здесь была целая библиотека этих банок. Стеллажи были наставлены вдоль стен и хаотично по всему помещению. В одном из углов сидела старая, иссохшая женщина, вся покрытая паутиной, кажется, приросшая к креслу. Вокруг неё были молильные места и свечи. Она была недвижима, только провожала нас взглядом.

Я начал терять сознание из-за травмы. Последнее, что я увидел — как Руслан, проверив обрез, направился к старухе. Он встал напротив неё и направил дуло. Неожиданно, его ноги мгновенно подогнулись, он сильно ударился меткой о косяк стеллажа, одномоментно раздался выстрел.

Я очнулся. На полу лежал Руслан, из его ушей шла кровь, он стеклянно смотрел перед собой и равномерно дышал. В кресле сидело бесформенное месиво. Я встал, попытался привести Руслана в чувство. Из последних сил затащил его в гостиную, сам вернулся в подвал — опрокинул один стеллаж и остальные попадали вслед за ним, пол наводнился человеческими глазами, языками, ушами... За последним стеллажем я увидел дверь, там слышалась какая-то суета. Взял пистолет в подмышку, я открыл её — передо мной лежали привязанными голые, истощённые девушки. Человек десять. Одна из них — Лида. Перед каждой девушкой лежала миска с непонятной кашей, у всех были выдраны глаза и отрезаны языки; у некоторых — зашиты животы. Я вывел их; старался разгребать осколки и человеческие части, но позади всё равно раздавалось чавканье глаз и хруст стекла. Мы вышли в гостиную, я дал Лиде пощупать Руслана; она узнала его. Он не реагировал. Знаки на стенах стали едва различимы. Метка перестала болеть и поблекла, но моя сломанная рука посинела. Я потерял сознание...

∗ ∗ ∗

Прошло три месяца.

Руслан остался парализованным. У него первая группа инвалидности — он не может шевелить ничем, кроме глаз. Но его рассудок полностью сохранился. Они с Лидой переехали в квартиру, которую снимали до трагедии. Теперь живут вместе, и Лида ухаживает за Русланом. Справляются на пенсию и помощь от родителей Лиды, а в этом месяце её взяли на работу стенографистом — в общем, денег им на всё хватает. Даже нанимали сиделку — она придумала для них специальный язык: когда Лида что-то хочет спросить у Руслана, она набирает текст и озвучивает его через гугл. Руслан закрывает глаза, Лида касается их пальцем и получает ответ — да или нет.

Периодически я захожу к ним в гости, помогаю с покупками. Руслан всегда выглядит чисто и опрятно.

Руку мне не спасли, всё было пережато и отмерло. Работаю я сейчас там же, только пешим курьером. В автопарке одна механика. Жизнь вернулась в колею — только в шутеры играть не могу. Коплю на свой автомобиль, параллельно — на ремонт служебного. Даже нашёл девушку — может быть, скоро тоже съедемся.

Мне много снилась сороковая квартира. Я перешагивал трупы хозяев, открывал дальнюю комнату и сразу просыпался.

Последнее время трупов почему-то нет, я перешагиваю кровавые пятна. Однажды я проснулся в холодном поту и не смог больше уснуть. Открыл ноутбук — стал искать о двойном убийстве в нашем городе, и не нашёл ничего. Полиция тоже никого из нас не беспокоила. Даже на работу никто не приходил. Меня терзают мрачные догадки.


Автор: ytth


Текущий рейтинг: 77/100 (На основе 349 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать