Владыки смерти 7: Былое

• Список серий
• К предыдущей серии

От автора

Эту часть саги вряд ли можно отнести с полной уверенностью к жанру «крипи» или саспенс-литературе вообще. Скорее, она ближе к темному фэнтези. Я сомневался, стоит ли вообще развивать линию Роласа, но потом решил всё же рискнуть, потому что соблазнился идеей переместить время действия в далекое прошлое, а заодно выяснить, что же произошло с империей некромантов. К тому же части саги можно рассматривать как отдельные главы одного произведения, и если одна глава выбьется из рамок жанровой принадлежности всей истории, думаю, ничего страшного не произойдет.

Стоит также предупредить уважаемого читателя, что в сём опусе много непривычных имен и топонимов. Объяснения я постарался встроить в повествование.

Знатоков культуры Древнего Шумера прошу простить за слишком вольную интерпретацию истории и религии Месопотамии.

Ранее

…картина была прекрасна – особенно прекрасна, потому что я видел ее в последний раз. Над Усыпальницей Гриик`хтахенов прямо в воздухе висел огромный жемчужный шар с тремя желтыми огнями внутри – Око Смерти.

Прежде я страшился глядеть в этот желтый взгляд, принадлежавший тем, кто давно переступил священную черту; тем, кто никогда не принадлежал нашему миру, но всё же оказал на него неимоверное влияние. И даже сейчас, на пороге собственной смерти, мне было трудно смотреть на эти огни, чуждые нашему миру. Когда я пересеку призрачную грань между миром живых и миром мертвых, а это произойдет через несколько десятков ударов сердца, этот взгляд по-прежнему будет наблюдать за мной…

∗ ∗ ∗

– Я знаю твой план, – тихо сказал я, и Хорджахас услышал меня, несмотря на шум. – Тебе мало власти над людьми. Тебе мало власти даже над мертвецами. Ты хочешь достичь небес и возвыситься над богами. Ты хочешь завладеть другими мирами, о которых шепчут легенды. Это ты – безумец, а не я! Но знай: когда бы ты ни обрел эти силы, сколько бы тысяч лет ни прошло, я вернусь из Бездны между мирами и встану на твоем пути!

– Довольно, – резко ответил Хорджахас. – Твое время истекло, Ролас Безумный. Начинайте!

Жрецы затянули заунывные песнопения из Свитков Первых Богов – молитва-проклятие заглушила крики толпы и далекий рокот океана. Меня проклинали на все времена.

Четыре марионетки Шиокха-Дахана подняли огромный камень, еще две уложили меня на другой, растянув руки, так что затрещали суставы… Я закрыл глаза. Хоть я и не видел ничего, я знал, что марионетки отпустили камень, и он рухнул на меня…

Глава 1

Опираясь на алюминиевую трость, купленную в аптеке на прошлой неделе, я вышел из пиццерии вслед за Винни и Гором, которые ждали меня на мощеной мостовой. Я неловко им улыбнулся, чувствуя себя в модном плаще, с шарфом, небрежно заброшенном на плечо, и тростью этаким долбанным английским джентльменом.

Впрочем, ни мои друзья, ни многочисленные прохожие не находили в моем внешнем виде ничего зазорного. Здесь, в Сохо, да и вообще в Лондоне люди ходили в самых разнообразных нарядах. Пару раз мы встретили даже разукрашенных клоунов без штанов, зато в стрингах, усеянных стразами. Настоящее торжество свободы личности, почти полное отсутствие культа одежды и множество улыбчивых людей – не то, что в Москве или Роднинске…

Я боялся, что нам с Винни и Гором придется проторчать всё отпущенное нам время в четырех стенах, но обошлось. За последнюю неделю мы хорошенько погуляли по Лондону, посетили разные достопримечательности: Оксфорд, Биг-Бен, Вестминстерское аббатство, Трафальгарскую площадь. Сегодня вот с утра приехали в Сохо, только что перекусили в пиццерии. Ноги у меня почти совсем зажили, но осталась, как и предупреждал врач, легкая хромота, и ходить было легче с тростью.

А что нам, собственно, оставалось делать всё это время? Доктор Иноземцев выслал нас подальше из родных краев, где мы оказались замешанными в слишком большом количестве дел, от которых попахивало не то, что криминалом, а настоящей мистикой. Этими делами заинтересовалось наше доблестное ФСБ во главе с каким-то подполковником Волковым, который, видимо, жаждал стать полковником, и буквально землю рыл, чтобы выяснить подоплеку событий в поселке Дар и в пригороде Роднинска, где умерло слишком много молодых и не очень людей; он даже до моих предков добрался.

На карточке у Винни всегда лежали деньги от Фонда контр-Кукловодов, Артур Григорьевич тратить их не запрещал, вот мы и тратили…

Откровенно говоря, никто из нас троих не был ни мотом, ни кутилой, ни в целом любителем халявы. Деньги уходили только на еду, немного на одежду, отель и посещение достопримечательностей. Мы были слегка напряжены после того, как стало известно, что Феникс Рейн всё-таки объявился. Конечно, после слов Столярова в Катакомбах лично я уже не сомневался, что чертов Кукловод жив, хотя самолично проткнул ему сердце стальным клинком; он как-то ухитрился выжить, и я не представляю себе, как. Ведь в самом начале он был прямо-таки воплощением осторожности, боялся попадаться нам с Гором на глаза, а тут выясняется, что он неуязвим! С такими способностями он мог бы завалить нас еще в квартире у покойной бабы Гали.

Также совершенно неясными и нелогичными выглядели его мотивы с подменой таблеток Миры, в результате чего Гор обрел память, а одна хорошая и, в принципе, ни в чем не повинная девушка погибла. Феникс назвал этому идиоту Джеремие свое имя – будто послал нам привет. Мол, я здесь! Поиграем?

И хотя этот монстр в человеческом обличье ошивался где-то поблизости, особой нервозности никто из нас не испытывал. Почему-то Феникс Рейн не собирался нас убивать. Даже способствовал пробуждению Ванессы не для того, чтобы она нас прикончила. Правда, я был на волосок от гибели, но, уверен, не моя смерть была целью Рейна. Его замыслы были темны и неясны, и это тревожило нас больше всего, ибо нет опаснее человека, чьи цели ты не можешь понять.

Мы, конечно, полностью отчитались боссу. Он запретил что-либо предпринимать. Велел ждать команды, гулять, любоваться столицей Англии, заниматься ерундой – делать всё, что угодно, только не пытаться выслеживать Рейна. Во время нашего с Иноземцевым разговора по скайпу меня так и подмывало наехать на него за то, что он знал о Ванессе, но не соизволил предупредить, однако я промолчал. Не из-за страха перед Артуром Григорьевичем – этого страха я не испытывал. Из-за Гора. Не хотелось устраивать скандала, в котором лишний раз упоминалось бы имя Миры…

Гор, кстати, ничем не выдавал того, что у него творилось на душе: оставался таким же молчаливым, спокойным и странным. Он никогда не изъявлял желания просто поговорить скучными вечерами в отеле, уходил в свой номер, предоставляя нас с Винни обществу друг друга. Таким образом, мы с Винсентой Энеску проводили вместе довольно много времени и стали друг другу как родные.

Наверное, в иное время и при иных обстоятельствах я со временем влюбился бы в эту нежную, уравновешенную и добрую девушку, если бы не два «но»: во-первых, я ни на минуту не забывал о Даше и о том, что с ней случилось, – в какой-то степени по моей вине; во-вторых, Винни предпочитала других девушек.

Буквально в тот же день, когда мы беседовали по скайпу с Иноземцевым, он чуть позже позвонил мне на мобильный. Я так поразился этому обстоятельству, что потерял дар речи, просто замер с разинутым ртом.

– Кирилл, вы один? – деловито спросил Иноземцев.

– Э-э-э… Да, а что?

Я в этот момент сидел на унитазе со спущенными штанами и определенно был один. Смартфон прихватил с собой, чтобы полазить в интернете.

– Я знал о Ванессе, но не думал, что она вырвется из Темной комнаты, – сообщил Иноземцев. – Надеялся, что общение с Мирой пробудит в Горе память, что и произошло. Если бы я мог заглянуть в будущее и увидеть трагедию, я бы предпринял что-нибудь… Вы мне верите?

– Как вы догадались, что я..?

– Я всё же психолог. И не хотел бы, чтобы между нами были недомолвки.

– Да уж это ясно, – протянул я немного недовольно. Иноземцев читал меня как раскрытую книгу – кому такое понравится? – Помнится, я сам признал, что ваша мозаичная стратегия себя окупает. У нас и так достаточно врагов, чтобы ссориться из-за чепухи…

– Прекрасно, – сказал Иноземцев деловито. Потом, будто спохватившись, придал голосу сердечности: – Спасибо, Кирилл…

И отключился.

Глава 2

…Мы не спеша двинулись по мощеной улице, зажатой между красивых викторианских и современных зданий. Нас обтекала толпа, сияли витрины магазинов, на каждом шагу были рестораны, кафе, пиццерии. Вдали виднелись классические телефонные будки красного цвета. Ими никто не пользовался, но англичане, как известно, крайне консервативны, бережно относятся к традициям и всё такое…

– Время мы, конечно, проводим неплохо, – сказал я. – Для ссыльных. Что у нас по плану на завтра, Винни?

Охотница за нечистью открыла рот, но ее перебил Гор:

– Парк развлечений «Торп». А еще я горю желанием побывать в Лондонской темнице.

Мы с Винни переглянулись, она скрыла улыбку. Кажется, Гор окончательно оправился после гибели Миры.

Поскольку Винни как бы невзначай обогнала нас, мы с Гором оказались рядом.

– Ну как ты? – начал я. – Всё так навалилось…

– Ты о паракоме, амнезии, смерти Миры и возвращении памяти вместе с Рейном? – уточнил Гор. – Да, навалилось, по-другому не скажешь. Совру, если скажу, что в порядке. Но ты ведь не это имеешь ввиду? Я не расклеился, депрессии нет, суицидальных мыслей тоже. Но в любом случае я справлюсь со своими тараканами. Вам с Винни спасибо за поддержку.

– Пожалуйста, – ответил я. – Обращайся – всегда поможем.

Гор усмехнулся.

Я остановился и прищурился. Меня посетило ярчайшее ощущение, что этот разговор уже происходил, именно здесь, в Сохо, даже Гор усмехался вот так вот… Дежавю в чистом виде.

Обернувшаяся Винни и Гор моментально заметили изменение в моем поведении. Я поспешил объяснить, в чем дело.

– Будто я уже здесь был. Но этого не могло быть раньше. Я точно никогда прежде не ездил в Лондон.

– Значит, это было в прошлой жизни, – заявила Винни очень серьезно.

Я криво улыбнулся.

– Веришь в реинкарнацию?

– А ты нет? В мире нет ничего вечного. Значит, и пребывание в Бездне не вечно. Может быть, мы с вами уже встречались когда-то, очень давно. И даже были друзьями. Поэтому мы так хорошо сдружились. Духовная связь, и так далее…

Глаза Винни весело блеснули, я уже хотел было ответить какой-нибудь шуткой, но взгляд случайно упал на витрину. В ней отражались мы трое и остальные прохожие, которые обращали на нас внимания не больше, чем на облака, плывущие по холодному голубому небу. Вот только вместо меня стоял совсем другой человек: длинноволосый, смуглый, мускулистый, в темном саронге с красной вышивкой и такой же накидке. Руки его украшали браслеты, на шее висело что-то вроде блестящих бус, уши проколоты серьгами, на лбу – какой-то рисунок. Нет, это был не Хорджахас: лицо более открытое и доброе, улыбка мягкая и понимающая…

Не надо было много ума, чтобы догадаться, кто это.

– Мой друг… – произнес Ролас Безумный из касты младших жрецов. Голос его, пробившийся сквозь неимоверное количество лет, звучал громче, чем биение сердца в моей груди. Все звуки центрального района Лондона отошли на задний план, я даже почти не слышал встревоженных вопросов друзей. – Мой храбрый друг, пришло время рассказать тебе последнюю историю, которая поможет тебе прийти к победе над наследниками Первых Богов.

Я хотел спросить, почему история последняя, и почему бы Роласу просто не подсказать мне способ победить Хорджахаса и Кукловодов, вместо того, чтобы тратить время на истории, но не успел. Мне стало дурно. Сознание поплыло, в глазах помутилось, в ушах словно образовалась серная пробка.

«Сейчас потеряю сознание», – мелькнуло в голове.

Гор схватил меня за руку, я навалился на него. До меня словно издалека донеслись слова о больнице.

– Не надо… – промямлил я. – Не надо больницы. Слышите? Это он, это Ролас, он хочет мне показать что-то… Что-то важное. Просто отвезите меня в отель и оставьте одного…

Не уверен, что они услышали мои слова. Сам я почти не слышал себя. Мне показалось даже, что проговорил эти слова про себя.

Но, как выяснилось, говорил я хоть и тихо, но внятно. Я осознал, что меня ведут к такси, которое поймала Винни. Ускользающее сознание фиксировало реальность урывками, как бракованная видеозапись.

Миг – и вот я сижу на заднем сидении такси, рядом Гор и Винни. Водитель таращится на меня в зеркало заднего вида: это коренастый, краснолицый молодой человек с короткой рыжеватой бородкой. На шее у него виднеется коричневое родимое пятно.

Еще через миг мы едем по бесконечным улицам в сторону отеля. Мне потихоньку легчало, звуки и цвета возвращались, к концу поездки я и вовсе пришел в себя, лишь ощущал жуткую слабость, будто болел малярией лет пять, а после пробежал марафон.

Я прислушался. Винни разговаривала с таксистом, который представился – его звали Тобиас. Тобиас волновался насчет меня и спрашивал – видимо, не в первый раз – уверены ли мы, что меня не надо срочно везти в госпиталь.

– Я в порядке, – сказал я нарочито громко и твердо. – Благодарю за вашу заботу, Тобиас. Мне просто нужен покой.

– Ну, так… – пробормотал таксист. – Тогда ладно. Вам виднее…

Он говорил на ужасном сленге, проглатывал слова, так что я едва его понимал. Зато наш «идеальный» английский, судя по всему, произвел на него впечатление. Скорее всего, он посчитал нас обычными яппи, которые, возможно, расслабились с утреца, затянувшись косячком, и одному стало плохо.

– Красивые фото, – перевела тему Винни, указав на несколько небольших и слегка пожелтевших фоток, наклеенных над лобовым стеклом.

На фото изображались пейзажи белоснежного пляжа с разных ракурсов, какие-то загорелые молодые люди с досками для серфинга. Прищурившись, в одном из этих молодых людей я узнал Тобиаса.

– Да, это Австралия, – таксист заметно воодушевился, – я туда лет шесть назад ездил… В 2010-м? Да, в 2010-м, в январе… Там у них это самый жаркий месяц, представляете? Время мы классно провели. Я тогда хотел вообще свалить отсюда и стать ветеринаром у оззи… То есть у австралийцев. Лечить кенгуру, коал этих прикольных… Не, серьезно, мисс, я люблю животных и обожаю Австралию…

– Почему же вы не уехали? – осторожно спросила Винни.

Водитель Тобиас закручинился.

– Да потому что я неудачник, вот почему!..

Он хотел что-то прибавить, но в конце концов с чувством махнул рукой.

– Неудачник, – повторил он. – Потому и таксист…

– Но это уважаемая профессия в этой стране! – возразила Винни.

– Да, – согласился Тобиас. – Но не это моя мечта…

Глава 3

Когда мы добрались до моего номера, Гор собрался было остаться и сидеть, как нянька, надо мной, однако я так зыркнул на него, что он молча ретировался. Я улегся в постель, чувствуя все ту же слабость. Сам не заметил, как уснул – впрочем, как и всегда.

И мне приснился сон – яркий, как сама реальность. Словно бы я стоял в странном полутемном месте, а прямо передо мной находилось огромное, с человеческий рост, зеркало. В нем отражалась моя собственная персона. Отражение дрожало, двоилось, черты моего лица слегка менялись, и выглядело это страшновато.

Я на секунду отвернулся, чтобы не видеть этих метаморфоз, потом поглядел в зеркало снова и увидел Роласа.

– Кирилл, – сказал жрец, – сегодня мы впервые говорим с тобой лицом к лицу. Ты должен сделать правильный выбор…

– Какой еще выбор? – проворчал я. – Нельзя ли поконкретнее?

– Некоторые вещи лучше увидеть, чем услышать о них, – спокойно ответил Ролас. – Когда-то давно я уже совершил ошибку, но теперь ее не повторю. Поэтому я не завладел твоим телом, как это сделал бы Хорджахас. Ты сам должен пройти свой путь, и победа в его конце будет твоей победой – не моей.

– А поражение – моим поражением?

– Увы, да. – Ролас опустил голову. – Он очень силен, но не неуязвим. С ним не справиться в одиночку. Поэтому ваша первая задача – создать команду…

– У нас есть команда, – перебил я.

– К сожалению, она не полна. Есть Воин и Наставник. Есть Герой и Муза. Есть Советник. Но нет Колдуна…

– Стой-стой!.. – Я даром что спал – мозги работали вовсю. – Какие еще Воин да Муза? Какой еще на фиг Колдун?

– Великий колдун; я чувствую, он вернулся… – Ролас огляделся, стоя в зеркале и прислушиваясь к чему-то. Вокруг нас клубилась пустота. – Вы должны найти его. Без его силы вы не победите магию Хорджахаса и его опасного слуги…

– И как нам его искать?

Ролас закрыл глаза и улыбнулся.

– Довериться своему сердцу…

Я не удержался от ехидства:

– Ну ты, Ролас, очень мне помог. Довериться сердцу – надо же!.. Ты хоть скажи, о каких Воинах-Героях говорил? Муза – это Винни, я так понимаю? Не я, надеюсь? Наставник – это Иноземцев, больше некому. Герой – Гор… Советник… э-э-э… Кривой, наверное? Но я-то не Воин? Какой из меня воин?

– Ты прав, Кирилл, ты не воин, – ответил Ролас, и мне почему-то стало неприятно, хотя я и так знал, что воин из меня никакой. – Ты – Герой.

И, прежде чем я опомнился, отражение Роласа в зеркале начало тускнеть и таять. Полумрак вокруг меня сменился полной тьмой.

Глава 4

Это говорю я, Ролас Безумный из касты младших жрецов Первых Богов из столицы империи Иентайеров Х`рокхас на острове Дильмун. Слушай и услышь то, что я расскажу тебе, мой храбрый друг, и, возможно, моя история поможет тебе в битве с врагами.

Война, в которую ты оказался вовлечен, длится тысячелетиями – незаметная, но смертоносная. Я тот, кто начал ее, а ты, надеюсь, тот, кто ее завершит.

После собственной казни я попал в Бездну между мирами, в темную и безрадостную страну потерянных душ. Но меня держала сила Перста Первых Богов, спрятанного мной на Небесном корабле Гриик`хтахенов, где даже всесильная рука Хорджахаса не способна его достать, и я не потерялся в тяжкой мгле, не растворился в безнадежной пустыне за пределами всего сущего, не превратился в ничто, как многие другие души.

Пребывая в бесконечной полутьме потустороннего мира, я ждал своего часа. Ждать пришлось неимоверно долго, но меня согревало воспоминание о моей драгоценной Лише, которая осталась в подлунном мире, и лишь осознание ее мучений от моей гибели немного омрачало мои грезы…

И вот час пробил. Я почувствовал могучую силу ритуала призыва духов умерших – Энгра-Шиокха-Року, и энергия Перста Богов вырвала меня из болота смерти под теплые лучи жизни…

Я будто внезапно проснулся. В нос ударил неприятный запах: нечто вроде паленой шерсти. Я открыл глаза и увидел низкий каменный свод пещеры, едва освещенный одним чадящим догорающим факелом, воткнутым вертикально в песок в паре шагов от моей лежанки.

Лежанка представляла собой набросанные кучей в углу пещеры крупные охапки какой-то травы, а сверху была постелена овечья шкура, которая и исторгала этот тревожащий меня запах.

Я сел и, ничего не понимая, огляделся. Краткий осмотр показал, что я пребываю в небольшой пещерке со стенами из уплотненного песчаника, коих много на моем родном острове. Рядом со мной кроме факела кто-то оставил разные вещи: глиняные чашки с темной жидкостью, бусы из разноцветных камней, витой острый рог длиной с ладонь, именуемый Клинком Упокоения, и что-то грязное, похожее на большую и мясистую ракушку.

Я тотчас понял предназначение этих вещей – всё это было необходимо для проведения Энгра-Шиокха-Року, призыва духа мертвых.

Я взял «раковину» и убедился, что это отрезанное человеческое ухо. Тот, кто вызвал меня, совершил осознанное убийство, и я смог вселиться в его тело. Меня распирало любопытство: кто же рискнул на этот нелегкий шаг? Кого терзала ненависть к Хорджахасу настолько сильная, что он положил на алтарь свое тело и дух?

Я осмотрел себя и обнаружил, что одет в новую набедренную повязку, нечто вроде рубахи с короткими рукавами и сандалии из сыромятной кожи. На голове – небольшой тюрбан. Я воззрился на собственные руки и в слабом свете факела заметил, что они смуглые, костлявые, а пальцы с давно нестриженными ногтями выглядят так, будто я голыми руками вырыл эту самую пещеру. Подбородок зарос черной кудрявой бородой.

Постепенно меня наполняли воспоминания этого смелого и жертвенного человека, добровольно согласившегося принять в себя неуспокоенный дух проклятого жреца.

Его звали Зиусудра, и он тоже был родом из острова Дильмун, пусть и был Иентайером лишь наполовину. Его мать была наложницей одного из наших военачальников. Покинув Дильмун, Зиусудра поселился в Шадуппуме, одном из многих городов-номов Междуречья. Посему он избежал судьбы тысяч соотечественников, которых Хорджахас призвал к Шиокха-Неру, массовому самоубийству.

Весть о страшном событии, превратившем Дильмун в остров смерти, ужаснуло Зиусудру – так же, как и многих других Иентайеров, живших в колониях Империи по всему миру.

Но в отличие от тех других Иентайеров Зиусудра решил действовать. И вызвал меня.

Сунув за пояс набедренной повязки Клинок Упокоения, необходимый для ритуала, я погасил факел о песок и вышел из пещеры. Меня обступила ночь – жаркая и душная, невероятно звездная, наполненная звоном цикад и запахом раскаленной за день земли. Ущербная луна заливала серебром далекие горы и полотно реки, частично заслоненное тенями финиковых пальм. Эта ночь напомнила мне ночи в родной стране, вот только я не вдыхал запаха морской соли, не слышал неумолчного прибоя и не ощущал влажных ласк ветра.

За ближайшим пригорком на листве тамарикса плясали отблески костра. Зиусудра пришел сюда в полдень накануне, и никого из людей и зверей поблизости не было. Вечером он провел ритуал и погрузился в глубочайший сон, в котором пребывал до недавнего времени. Вероятно, за это время кто-то разбил лагерь в одной из многочисленных пещер. И вероятно, это были разбойники.

Проявляя естественную осторожность, я пробрался поближе к огню в целях незаметно выяснить природу этих людей.

Я выглянул из-за кустов тамарикса и узрел крохотную полянку перед одной из пещер, посреди которой горел костер. Возле него сидя спал человек – юноша с короткими волосами, еще безбородый.

Я уже намеревался подойти к нему, когда хрустнули камни на осыпи. Обернувшись, я сразу получил сокрушительный удар по лицу и опрокинулся навзничь. Надо мной нависли тени.

И Зиусудра, и я, Ролас, были не чужды физическим упражнениям и умению битвы голыми руками. У меня, конечно, был Клинок Упокоения, но он никогда не ранит – лишь убивает, отправляя дух человека прямиком в Бездну; он действует лишь однажды, зато наверняка. Я поднырнул под ближайшего нападающего и, схватив его за ноги, повалил на каменную осыпь. Мой кулак врезался в заросший бородой подбородок, затем я перекувыркнулся и вступил в схватку с другим нападающим.

В полумраке ориентироваться было сложно. Я раздавал удары наугад, многие попадали мимо цели, отчего я терял равновесие. Нападавших было больше, и через несколько ударов сердца меня осилили, повалили на землю и связали руки за спиной.

– Проклятый чужак разбил мне губу, – проворчал хриплый голос на языке аккадду, который был мне знаком, пока меня тащили к костру. Юноша, оказывается, лишь притворялся спящим и сейчас с улыбкой шел нам навстречу. – За это я желаю разбить его череп и выпить кровь!

– Разбил губу? – прозвучал другой голос, насмешливый и – женский. – Не уподобляйся женщине, Каддиш Могучий! Мстить за столь малое столь многим – призрак ревнивицы, но не мужа!

Раздался дружный смех. Меня швырнули на землю возле костра. Прямо перед моим лицом валялись обглоданные кости и пустая чарка с вином.

– Смейтесь, уроды! – заревел Каддиш; теперь, в свете костра я мог разглядеть его огромную фигуру, бычью шею, курчавую черную бороду и звероподобное лицо, украшенное множеством шрамов. Его череп был лыс, волосы едва пробивались сквозь толстую кожу. – Этот чужак – Иентайер! Он совершал богомерзкий ритуал в той пещере! Я видел, и Матио видел! Убьем его, Энанна!

Возле него столпились другие люди, человек шесть-семь, одетые в разноцветные набедренные повязки. Далеко не все они имели верхнюю одежду, зато все могли похвастать недавно бритыми головами. Память Зиусудры подсказала мне, что так должны выглядеть бывшие рабы – либо беглые, либо освобожденные волей их господ. У рабов волосы обриты ото лба до темени, и, едва освободившись, каждый из них стремится как можно быстрей сбрить все волосы, дабы начать жизнь с чистого свитка.

Я с трудом перевернулся на бок и поглядел вверх. Юноша с любопытством таращился на меня, сверкая веселой улыбкой на смуглом лице. Рядом с ним стояла единственная женщина в этой компании – та, чей голос я слышал. Она была весьма молода и недурна собой. Короткие смоляные волосы, курчавясь, падали на высокий лоб, открывая уши, украшенные множеством серебряных серег. Видимо, она освободилась от рабства раньше остальных, раз волосы отросли так сильно. Овальное лицо и пронзительные черные глаза, татуировки на скулах в виде молний, полные губы и жесткий взгляд – она была и похожа и не похожа на женщин Междуречья. Юбка из единого куска ткани, сложенного причудливым способом, повязка на груди и ремень из кожи, на котором висели деревянные ножны с коротким мечом, оставляли большую часть ее бронзового тела открытым. В Х`рокхасе, где женщины ходили в туниках, эта воительница сошла бы за рабыню или девушку из низшего сословия, но ее манера держать себя и удивительное подчинение ей этого сброда указывало на ее необычное происхождение и судьбу.

Звероподобный Каддиш встал между воительницей и мной.

– Скажи свое имя, чтобы я знал, кого убиваю! – пророкотал он, вынимая кривой нож.

– Ролас из касты младших жрецов, прозванный безумным после неудавшегося покушения на императора Хорджахаса, – ответил я на языке Иентайеров. Эти люди должны были знать основной имперский язык.

– Проклятый Иентайер, – прорычал Каддиш на аккадду. – Сейчас ты умрешь!

Он замахнулся кинжалом, лезвие блеснуло в свете костра кровавыми отблесками.

Девушка перехватила его руку. В свете костра на ее запястье блеснул браслет. В Междуречье даже рабыни не ходили без украшений…

– Стой! Он уже умирал…

Она казалась взволнованной, грудь ее вздымалась.

– Что за чушь ты несешь, Энанна? Он – живой человек, а не мерзкая оживленная марионетка Шиокха-Дахана!

– Он на нашей стороне, Каддиш! – твердо промолвила Энанна. – Он начал нашу войну! Это жрец-отступник с Дильмуна! Мне о нем рассказывала бабушка!

В толпе бывших рабов зашумели. Тревожные и взволнованные голоса заглушили треск сучьев в костре.

Воспользовавшись заминкой, Энанна разрезала стягивающие мои запястья веревки. Я встал, растирая кисти. Рабы отодвинулись от меня, их руки сами собой потянулись за оружием. Они не доверяли мне.

– Я умер и возродился в этом теле, – пояснил я. – Магический ритуал вернул меня к жизни. Тело, которое вы все видите, принадлежало Зиусудре из Дильмуна. Отныне оно мое. Я не умру до тех пор, пока все наследники Первых Богов не падут в Бездну!

Моя речь произвела впечатление. Рабы забормотали, зашептались. Каддиш смотрел на меня, разинув рот. Энанна смело вышла вперед и заглянула прямо в глаза. В этот момент я понял, почему ей подчиняются. В ней не было страха.

– Я зовусь Энанна, – сказала она. – Это Каддиш и Ур-Гал. – Она оглянулась на улыбчивого длинноволосого юношу. – Ур-Галу всего пятнадцать дождей, но он горит желанием убивать Иентайеров. Это Матио, Роа, Гарку, Ленгор и Таргон. Все мы – бывшие рабы, а отныне – свободные люди. Мы боремся против Иентайеров-наместников, которые повелевают нашими номами. Мы зовем себя Убийцами Владык Смерти. И если ты тоже жаждешь убивать Владык, то нам по пути.

– Нам по пути, – подтвердил я.

Энанна обернулась к своим людям. Никто не проронил ни слова.

– Тогда – добро пожаловать, Ролас!

Она, а следом остальные, вернулись к костру. Я последовал за ними, но меня придержал Каддиш, положив горячую ладонь на плечо.

– Значит, ты хочешь убивать Владык Смерти, Ролас? – прошипел он мне на ухо. – Но даже когда мы прикончим всех Иентайеров, останется еще один, правда ведь?

Я одарил его тяжелым взглядом. У Каддиша вытянулось лицо, он убрал руку, но по-прежнему ждал ответа. Наверное, в этот миг он начал понимать, как трудно угрожать человеку, который уже был по ту сторону смертной тени.

– Не останется, – ответил я.

Глава 5

Остаток ночи я провел в пещере с бывшими рабами. Сон не шел ко мне – я спал слишком долго. Со времени моей казни прошло много лет, и Хорджахас наверняка обрел неимоверные силы. В темноте пещеры, слушая храп и сопение людей, я думал о моей возлюбленной Лише. Она должна была умереть, но я не встретил ее в Бездне – в этой унылой стране каждый бесконечно одинок. И вот я снова жив, но лежу во мраке одиночества, как и в Бездне…

У входа в пещеру негромко переговаривались Ур-Гал и Матио. Когда восток заалеет первыми всполохами зари, им на смену придут Каддиш и Роа. Энанна уже дежурила этой ночью, а меня на первый раз от обязанностей сторожа освободили.

Все эти смелые люди бросили вызов самому могучему народу на земле. Они скитались из нома в ном и убивали наместников Дильмуна. Они уже потеряли много братьев не по крови, но и не думали останавливаться. Их держала клятва и оковы чести.

Не в силах уснуть, я вышел из пещеры на свежий воздух. Ур-Гал радушно пригласил меня присесть на каменный выступ рядом с собой.

– Хочешь? – Он протянул бедренную кость дикого козла. – Там еще осталось мясо.

Я отказался. Матио засмеялся.

– Этот мальчишка постоянно жрет, да только еда не идет ему впрок. Как был худым засранцем, так и остался!..

Ур-Гал замахнулся на него костью. Но бросил не в него, а в догоревший костер.

– У тебя есть план, Ролас-отступник? – спросил он.

– Мне нужно добраться до Дильмуна. И убить Хорджахаса. Вот мой план.

– Неплохой план, – Ур-Гал пожал плечами. – Значит, тебе нужен корабль. Мы вот идем в ном Гуабу, там есть порт, и туда приходят корабли Иентайеров… Приходили. Последнее время их не видать…

– Почему?

– Говорят, у них там на острове произошло что-то жуткое, – сказал Матио. Он понизил голос, будто нас могли подслушать. – Один знакомый моряк сказал мне, что крыло смерти простерлось над Дильмуном. Отныне там живут лишь призраки и злые духи, что носятся в облаках зловония от повсеместного тления… Этот моряк и вся команда едва не лишилась разума, когда они вошли в порт Х`рокхаса. Они бежали оттуда, словно за ними гнались все демоны нижнего мира!

Он замолк, и снова ночь наполнилась трелями цикад.

– Шиокха-Неру, – пробормотал я. – Массовое самоубийство. Хорджахас добился своего…

– Они все покончили с собой? – удивился Матио. – Туда им и дорога.

– Но остались наместники номов и прочие Иентайеры в Междуречье, – возразил Ур-Гал.

– А этих прибьем мы! – радостно заявил Матио. – И скоро мир забудет о Владыках Смерти.

– Пока жив Хорджахас, радоваться рано, – предостерег я.

Матио отмахнулся от меня. Он был простым человеком, метафизика и некромантия были выше его понимания.

Поговорив немного и выяснив, что еще случилось в мире, пока я был мертв, я ушел в пещеру и, как ни странно, уснул.

Проснулся утром вместе с остальными. Мы позавтракали остатками хлеба и мяса и двинулись в путь. Весь день шли вдоль берега Евфрата, то и дело натыкаясь на рыбацкие поселения. Рыбаки охотно делились уловом, едва увидев недавно побритые головы. Слава об убийцах Иентайеров шла впереди нас, и я не особо удивился, когда Энанна шепнула мне, что нас никто не выдаст даже под пытками. Владык Смерти боялись и ненавидели во всем мире слишком долго и слишком сильно.

Пришла пора расплаты.

На ночь мы расположились на берегу реки, в заброшенной хижине, сплетенной из камышей. Ур-Гал и Матио – неразлучная парочка – не поленились сбегать к ближайшей пальмовой роще и вернулись с кучей фиников.

– Костер разводить не будем, – сказала мне Энанна. – Слишком близко от Гуабу, завтра мы уже придем туда. Люди наместников патрулируют местность на конях с двумя-тремя марионетками. С такими группами трудно сражаться.

– Где ты научилась сражаться, Энанна? – спросил я.

Она нахмурилась: наверное, мой вопрос всколыхнул неприятные воспоминания.

– Я не всегда была рабыней… Родилась в племени Аз-занду, на берегу Теплого моря на севере. В нашем племени девочки учились сражаться наравне с мальчиками. Потом на нас напали Иентайеры. У нас не было шансов против их воскрешенных воинов. Живые мертвецы убили лучших из нас, в том числе моих родителей. Молодежь погнали в рабство. Моя подруга Кидира сопротивлялась особенно яростно. Ее умертвили на моих глазах, а потом сделали из нее марионетку…

Энанна подняла на меня глаза. Она ничем не выдала боли, что наверняка терзала ее изнутри.

– Иногда я спрашиваю себя, – продолжала она. – Почему люди так жестоки друг к другу?

Я вздохнул и пробормотал:

– Я тоже задавал себе этот вопрос, Энанна… И не нашел ответа.

Нам с Энанной выпало дежурить первыми. Мы сидели у самой кромки воды: Энанна – лицом к воде, я – к суше. Напасть на нас могли с обеих сторон. Мы не разговаривали, потому что голоса над водой слышны далеко и могут привлечь ненужное внимание.

Когда кровавая луна поднялась над равниной за рекой и стала светлеть, Энанна зябко поежилась и проворчала:

– Пора уже Каддишу нас сменить. Его не разбудишь – так и будет дрыхнуть до восхода…

Она уже привстала, когда я ухватил ее за локоть. Энанна удивленно воззрилась на меня, и я приложил палец к губам.

– Что… – начала она.

– Не слышишь?

Вероятно, теперь и до ее слуха долетели эти звуки: тихие мягкие шаги за стеной из камышей, которая прикрывала наше убежище от взглядов с равнины.

– Всадники наместников? – прошептала Энанна, наклонившись ко мне так близко, что я ощутил тепло ее тела. – Они обматывают копыта лошадей шкурами, чтобы передвигаться бесшумно…

– Вряд ли… – пробормотал я, но она уже не слушала. Легкой тенью пронеслась к хижине, там сразу заворочались.

Все убийцы Иентайеров проснулись быстро, лишних вопросов не задавали, а только покрепче ухватились за оружие.

Шаги чужаков замолкли за камышами. Мы молчали и старательно прислушивались. Сколько их? Кто они? Кем бы они ни были, они также хранили молчание.

При свете луны было видно, как у Каддиша раздуваются ноздри в предвкушении битвы, как у Ур-Гала сверкают глаза, как бугрятся напряженные мускулы остальных бывших рабов, ставших на путь войны.

Затем за камышами раздался низкий и страшный звук – некое могучее клокотание, которое не могло родиться в глотке человека или зверя. Никто из воинов не слышал прежде этих звуков.

Никто, кроме меня…

– Уходим! – прошипел я. – Мы не выиграем этой битвы!

– Ты с ума сошел? – прошептала в ответ Энанна. – Куда нам идти?

– В реку! Будем плыть в надежде, что они не последуют за нами!

– Кто они? – не выдержав, злобно рявкнул Каддиш.

В этот миг камыши разлетелись, и в образовавшийся проем на нас с клокочущим ревом вылетели три чудовищные тени. Лунный свет озарил трех исполинских гиен, в холке достигавших четырех локтей. Их истерзанные морды были закованы в бронзовые клетки-каркасы, зубы удалены, а вместо них вставлены металлические клыки. Вместо глаз на нас взирали линзы из горного хрусталя. Это была работа мастера Иентайера…

– Они – это Шиокха-Джаро, – промолвил я на удивление спокойным голосом. – Воскрешенные звери-марионетки.

Каддиш выслушал меня с безумным от ужаса лицом. Потом заревел, как раненный бык, и, подняв меч, ринулся на чудовищ. Храбрый воин, подумал я, обнажая свой клинок, который мне подарили мои новые друзья. Но жить этому храбрецу осталось совсем немного…

– СТОЙТЕ! – проорал я гиенам на языке Владык Смерти.

Шиокха-Джаро словно споткнулись, но длилось это не дольше одного удара испуганного сердца. Гиены не узнавали во мне хозяина, имеющего право повелевать. Бывшие рабы воспользовались заминкой и дружно набросились на гиен. Почти сразу после атаки удар гиены отшвырнул прочь Ленгора – и больше он не поднялся.

– Бейте по глазам! – скомандовал я.

Воины набрасывались на чудовищ, исполняя сложный и смертельный танец на берегу под призрачными лучами луны. Они действовали как единое целое… но этого было недостаточно.

Вот Таргон ударил клинком по лапе гиены, лезвие застряло в массивной кости. Гиена рывком подтянула Таргона к себе, клацнули металлические зубы, и Таргон с удивлением посмотрел на вывалившиеся из распоротого живота внутренности.

– Проклятая тварь! – заорал Матио.

Он рубил мечом по гиенам с такой силой и яростью, что воскрешенные монстры даже слегка отступили. Однако не так просто убить то, что уже мертво. Чудовища снесли ему голову одним ударом настолько быстро, что обезглавленное тело Матио не сразу перестало сражаться и еще некоторое время размахивало клинком, прежде чем рухнуть на песок, заливая его кровью.

– Матио! – вскрикнула Энанна, бросаясь на гиен.

Она успела ударить несколько раз, потом отлетела к кромке воды от мощного удара. Одна из гиен прыгнула к ней, чтобы довести начатое до конца, но я преградил ей путь. Я не сомневался, что проиграю битву, ибо никто из смертных не побеждал Шиокха-Джаро, сотворенных из гигантских гиен, которые существовали еще во времена легендарных Эйконхаэров. Жаль было умирать так скоро после воскресения, но что поделать? На сей раз я собирался умереть достойно, с мечом в руке, сражаясь, а не лежа в оковах под тяжестью скалы…

Словно издалека доносились до меня крики и звуки ударов Каддиша и Ур-Гала. Они сражались отчаянно, уже понимая, что обречены.

Я швырнул метательный нож, что дала мне Энанна накануне, в искусственный глаз гиены. Хрустальная линза треснула, и гиена почти удивленно повела мордой. Если лишить ее зрения, у нас есть шанс… Но нет, мы не успеем, ведь их трое…

Гиена взмахнула лапой и клацнула зубами. Я отскочил, ноги провалились в воду. Мой меч вонзился в шкуру, ничуть не повредив гиене. Я выскочил из воды, поскользнулся и начал падать. В этот миг гиена швырнула меня оземь, чуть не вышибив дух.

Я лежал на земле, чувствуя щекой влажный песок и глядя на разорванное тело Гарку и голову Роа. На лице его застыло удивление.

– Снова смерть… – прошептал я. – Смерть, что в конце времен заберет даже богов… Шиокха, повелительница мира, я снова иду в твои объятия…

Затопали копыта, и кто-то оглушительно засвистел. Гиены повернулись к новому противнику. Задыхаясь, я привстал.

Всадник, примчавшийся со стороны равнины, спешился. В одной руке он держал боевой топор, в другой – дротик. Еще несколько дротиков торчало у него за спиной в колчане. Пришелец двигался спокойно и неспешно; гиены и те на какое-то время оторопели от подобной наглости.

Еще один глупый храбрец, подумал я. Однако через два удара сердца произошло нечто удивительное.

Пришелец словно взорвался серией точных атак: ударил ближайшую гиену топором по шее, не защищенной бронзовым каркасом, и метнул два дротика в двоих оставшихся чудовищ.

К моему величайшему изумлению монстры затряслись и рухнули на землю. Они больше не шевелились.

Энанна, Каддиш, Ур-Гал и я потрясенно смотрели на поразительного воина. А тот выдернул дротики и выпрямился; наконечники дротиков тотчас приклеились к топору.

– Пусть меня проклянут Ануннаки! – прохрипел Каддиш. – Кто ты такой?

– Меня зовут Эн-Эламшур, – спокойно сказал пришелец. – Я охочусь за нежитью.

Глава 6

Пришелец был высок и худ, длинные черные волосы он заплел в косу, короткая щетина покрывала впалые щеки, черные глаза смотрели на нас из-под густых бровей пристально и оценивающе. На нем кроме набедренной повязки красовалась рубаха без рукавов, перехваченная на поясе широким кожаным ремнем, на котором висел в ножнах кривой клинок.

– Ты колдун? – спросил Каддиш, не торопясь убирать меч.

– Нет.

– Но это была магия! Как ты убил этих тварей?

– Да, это была магия, но я не колдун. Убивать нежить меня научил один колдун из далеких северных земель. Его истинное имя трудно произнести, и я просто называл его Иноземцем.

Энанна, я и Ур-Гал встали перед пришельцем вместе с Каддишем. Эн-Эламшура, казалось, вовсе не смущал наш подозрительный вид и обнаженное оружие. Он с безмятежным видом заткнул топор в специальную петлю на поясе и, опустив руки, смотрел на нас.

– Как ты нас нашел? – спросил Ур-Гал, прищурившись. – Да еще и появился в самый важный момент?

– Я шел по следам этих тварей с вечера. Выслеживал их. И я не пришел вовремя, иначе ваши друзья не погибли бы.

– Ты сражаешься с Иентайерами? – спросила Энанна.

– Я сражаюсь с нежитью.

– Всю нежить в этом гребанном мире создали Владыки Смерти, – прорычал Каддиш. – Убей Иентайера – очистишь мир от нежити!

– Пока что я не встречал Иентайеров, – сказал Эн-Эламшур. – Я посвятил свою жизнь борьбе с нежитью, которая убила мою семью. Вот с такими тварями!

Он указал на поверженных гиен.

Каддиш медленно, не спуская глаз с Эн-Эламшура, убрал меч в ножны. Остальные тоже заметно расслабились. Энанна горестно зашептала молитву, разглядывая останки наших друзей.

– Нужно похоронить их…

– Хороните, только быстро. Где Шиокха-Джаро, там поблизости люди наместников.

После того, как мы зарыли останки наших друзей в песок и водрузили над могилами груды камней, чтобы до тел не добрались стервятники, Ур-Гал и Каддиш уселись на берегу, привалившись спинами к глиняной стене невысокого обрыва, Энанна ушла чуть дальше и смотрела на серебристо поблескивающую водную гладь. Луна уже заходила, восток розовел.

Эн-Эламшур куда-то ненадолго ускакал. Вернувшись, сообщил, что поблизости никого нет. Никто ему не ответил – мы молча оплакивали павших.

– Ложитесь спать, пока есть время, – сказал Эн-Эламшур. – Я посторожу. А завтра мы пойдем разными дорогами.

– Почему? – спросил я. – Мы делаем одно дело. Идем с нами!

Эн-Эламшур опустил голову, задумавшись. Воспользовавшись паузой, Энанна горячо произнесла:

– Уничтожая нежить, ты не избавишь свет от заразы некромантии! Иентайеры, Владыки Смерти, – наша истинная цель!

– Они люди, – возразил Эн-Эламшур, – я не убиваю людей. Только нежить.

Плечи Энанны поникли. А я прищурился, глядя на этого странного человека.

– Ты говоришь верные слова, – произнес я медленно. – Ибо видишь перед собой Иентайера. Мое имя Ролас, я – младший жрец Храма Первых Богов. Но даже я говорю тебе, Эн-Эламшур, что ограничиваясь уничтожением нежити и щадя некромантов, ты ничего не добьешься. Да, Иентайеры – люди, но те из нас, кто не был причастен к темному искусству Первых Богов, давно мертвы. Остались некроманты-наместники. Когда-то мы построили первый ном в этой благословенной земле, теперь же пришла пора уступить место молодым народам, которые поклоняются Жизни, а не Смерти.

Наступила тишина, лишь тихо струилась река, и волны шелестели у берегов. Эн-Эламшур кивнул.

– Хорошо, я пойду с вами. Но только потому, что у меня нет иной цели. Не вижу смысла в вашем сопротивлении. Я слышал, что император Иентайеров превратил весь свой народ в живых мертвецов, и они строят колоссальный флот. Скоро начнется великая война… Если три гиены почти истребили отряд вооруженных воинов из восьми человек, то что сделает армия из тысяч и тысяч неуязвимых мертвецов, направляемых беспощадной волей?

И снова наступила тишина. Он был прав, и все мы осознавали никчемность своих возможностей. Однако я понимал, что у моих новых друзей в груди горит пламя, которое невозможно погасить трезвым рассудком. Мы жаждали уничтожать притеснителей, жаждали избавлять землю от культа смерти, жаждали строить новый мир.

Далеко отсюда, почти на середине широко разлившейся реки, тоскливо прокричала какая-то птица. Гаснущие пред величием дневного светила звезды продолжали вечное кружение над темной землей.

– Я не колдун, – снова заговорил Эн-Эламшур. – И не верю в победу вашего сопротивления. Но Иноземец поведал мне о колдуне, что сумеет справиться с Владыками Смерти. Я не верил ему, ибо задался вопросом: почему уже много поколений правит император Хорджахас, а не этот могучий колдун? Тем не менее я ищу его много лун. По словам Иноземца, в руках этого колдуна сила стихии, пред которой всё, созданное человеком, превратиться в прах и тлен.

– Сказки! – Каддиш презрительно фыркнул.

– Это можно будет проверить, – возразил Эн-Эламшур. – Кажется, я нашел его. Он находится в Гуабу.

Мы переглянулись.

– Кажется, сами боги ведут нас в Гуабу, – проворчал Ур-Гал.

– Мы тоже шли туда, пока… пока… – Энанна запнулась. Взгляд ее скользнул к каменным насыпям над свежими могилами.

Эн-Эламшур почесал бороду.

– Тогда какое-то время наши дороги идут вместе. Если хотите, идемте со мной. Поможете освободить колдуна.

– Освободить? – удивился я.

– Да. Он находится в плену у Джархана, Иентайера-наместника в Гуабу.

Каддиш округлил глаза, затем откинул голову и разразился сиплым хохотом.

– В плену? Великий колдун?!! А ты ничего не путаешь? Может, это и не колдун вовсе, а кто-то другой? Например, обычный рыночный болтун?..

Эн-Эламшура не смутила реакция Каддиша. Все тем же спокойным ровным тоном, каким разговаривал всегда, он проговорил:

– У него могут быть причины быть в плену.

– Какие причины? – опять засмеялся Каддиш. – Любит спать в собственном дерьме и жрать крыс? Ха-ха-ха!

Ур-Гал посмотрел на Энанну, потом на меня.

– Попробовать стоит, – тихо сказал он.

Глава 7

Ночная схватка лишила нас сил, и мы проспали до позднего утра. Весь день по совету Эн-Эламшура мы просидели в камышах. Идти в Гуабу стоило вечером, так проще затесаться среди торговцев и охотников, возвращающихся домой.

В течение этого долгого дня мы обсуждали планы. Нам предстояло проникнуть в охраняемый ном, затем – в охраняемый дворец наместника и, наконец, в охраняемую темницу под дворцом, где, по слухам, томился колдун.

– Всё это ерунда! – ворчал Каддиш, яростно почесывая бороду. – У нас нет даже уверенности, что колдун там! И что он вообще колдун!

– В любом случае мы сможем убить еще одного Иентайера! – с лукавой улыбкой утешил его Ур-Гал. На Каддиша, как ни странно, этот сомнительный аргумент подействовал.

После обеда, состоявшего из одних фиников, мы смастерили из веток полозья, взвалили на них тушу одной из гиен и прицепили к коню Эн-Эламшура. Затем смыли пот, кровь и грязь в речных водах.

Когда знойный день стал клониться к закату, мы тронулись в путь. Эн-Эламшур вел коня под узцы, полозья с уже окончательно мертвой гиеной скользили по пыльной дороге. Вскоре впереди в колышущемся мареве проступили городские стены, плоские крыши и силуэты зиккуратов Гуабу.

Вместе с толпой конных и пеших путников мы прошли в городские ворота. Здесь образовался затор: охранники проверяли всех новоприбывших.

– Думаю, пора доставать ваше серебро, – промолвил Эн-Эламшур.

Энанна молча вынула из-за пояса мешочек, в котором звякнуло.

– Один Иентайер поделился с нами богатством, – хмыкнул Каддиш. – Это было его предсмертным желанием…

– Кто такие? – пробурчал охранник. Закованный в кожаные доспехи с бронзовыми нашлепками, он потел и изнывал от зноя. Распаренное лицо выражало крайнее недовольство. – Зачем прибыли?

По плану говорить должен был я. Из всех нас только у меня и Эн-Эламшура были длинные волосы – признак того, что мы не были рабами, по крайней мере, последние несколько дождей, но молодость охотника могла вызвать подозрения.

– Мы из Сиппура, – сказал я с достоинством. – Я торговец, а это мои спутники. Мы прибыли заключить договор с местными ткачами о доставке тканей с наш город.

– Из Сиппура? – Охранник нахмурился. – Далековато вы забрались… Где же ваши кони? Или верблюды?

– На нас напали разбойники, – пояснил я, улыбаясь. – Нам удалось от них отбиться, но погибли все кони, кроме одного, и пара рабов.

– В окрестностях Гуабу уже много лет не появлялось разбойников. – Подозрительность охранника, похоже, росла. – Кто же осмелился напасть на мирных торговцев в землях наместника Великой империи Иентайеров?

– Они называют себя Убийцами Владык Смерти, – сказал я. – Они владеют неким магическим оружием: мы видели, как они убили воина наместника и его Шиокха-Джаро.

Мы расступились, и стражники, вытаращив глаза, уставились на тушу гиены. Следовавшие за нами гости нома старались держаться от нее подальше. Над ней вились мухи.

– И теперь, – продолжал я, – мы хотим нанести визит достопочтенному Джархану и показать ему это тело. Мы рассчитываем на его гостеприимство и благодарность за то, что мы предупредили его об опасности.

Стражник сдвинул шлем и почесал затылок. Явно соображал, какая же выгода во всем этом будет ему.

Я не позволил ему долго размышлять.

– Позвольте вручить вам скромный дар… в городскую казну…

Я сделал знак Энанне. Она протянула мешочек, потом отдернула руку и, вынув из мешочка пару серебряных сиклей, протянула их стражнику.

Стражник улыбнулся, не убирая протянутой руки.

– Боюсь, гостеприимство Гуабу стоит немного больше, чем два жалких сикля.

Энанна одарила его презрительным взглядом и добавила еще два. Охранник убрал руку и кивнул другим воинам, которые, повинуясь его жесту, уступили нам дорогу. Когда мы прошли мимо, прозвучал смех, и кто-то сказал, что с удовольствием еще бы и поимел Энанну в придачу к четырем сиклям. Никто из нас не отреагировал – задача была выполнена, мы проникли в Гуабу.

– Продажные сволочи, – прошептал мне на ухо Каддиш. – Серебро замутило им рассудок! Родную мать продадут!

– Разве это не выгодно нам, Каддиш? – усмехнулся Ур-Гал.

– Благодаря таким, как они, Иентайеры без труда захватили наши земли!

– Такие люди есть везде, – сказал я. – Но сейчас это неважно.

– Эй, стойте! – вдруг заорал стражник.

Мы замерли. Неужели что-то пошло не так?

– Я пойду с вами, – запыхавшись от бега, сообщил стражник. – Иначе вас не пустят к наместнику… Это удивительная весть: прежде я никогда не видел, чтобы человек мог убить Шиокха-Джаро… Это же невозможно!

– Тогда откуда это?! – Ур-Гал насмешливо указал на тушу гиены.

– И все же это невозможно. – Стражник покачал головой. – Никто из смертных не способен убить Шиокха-Джаро.

Эн-Эламшур нахмурился, но промолчал.

Стражник повел нас узкими улицами, зажатыми между глинобитными стенами домов. Ближе к центру нома людей попадалось всё больше: смуглые рабыни с большими корзинами на головах, важные толстые торговцы и знатные люди в роскошных одеждах, шумные детишки и бессмысленные Шиокха-Дахана, безропотно выполняющие любую работу. На нас пялились – особенно на Шиокха-Джаро на волокуше. Знатные дамы, звеня украшениями, морщили носы, а продажные женщины, потянувшиеся на улицы с наступлением вечера, провожали нас любопытными взглядами.

Дворец Джархана располагался на вершине холма, возвышаясь над однообразными плоскими крышами. Мы пересекли маленькую площадь, усаженную по периферии пальмами, и вступили на нижние ступени лестницы, что вела к главному входу.

Эн-Эламшур оставил коня у лестницы. Вместе с Каддишем они подняли полозья с гиеной, и мы поднялись по ступеням.

У входа жарилось двое стражников и столько же Шиокха-Дахана. Наш проводник перемолвился с живыми стражниками парой слов, и охрана пропустила нас внутрь.

В просторном помещении журчал маленький фонтан; на стенах красовались барельефы, рассказывающие историю покорения Хорджахасом всего мира. Черные воины Восточного материка, умеющие насылать на врага жуткие видения и страх, Жрецы Кровавого Бога из глубин джунглей, маги Страны Слонов, Меднолицые Люди Пернатого Змея Западного материка – все они один за другим преклоняли колени перед непобедимым императором Иентайеров… Им не помогла магия, некроманты истребляли их планомерно и неумолимо. Поможет ли заключенный здесь колдун? Покажет лишь время, а мы не должны отвергать возможностей, что дарит нам судьба.

Вышла служанка с татуировкой на лбу в виде круга с тремя точками – символическим изображением Ока Гриик`хтахенов, знаком принадлежности Иентайеру.

– Господин занят, – сообщила она, глядя себе под ноги. – Он приказывает вам оставить Шиокха-Джаро здесь и ступать по своим делам. Он также передает вас свое благоволение…

С этими словами она с поклоном протянула мне обеими руками кожаный кошель – довольно увесистый. Рядом со мной тяжело задышал охранник.

Я взял кошель и обернулся к спутникам.

– Джархан занят, – сказал я насмешливо.

И швырнул кошель в жадного стражника ворот. На мгновение тот растерялся, и этого мне хватило, чтобы схватить его за ноги и воткнуть головой в каменный пол. Ур-Гал, согласно нашему плану, метнулся к дверям и запер их, пока стражники не всполошились. Эти массивные двери могли удержать целый отряд.

Служанка завопила, но вопль мгновенно прервался, когда Энанна ударом ноги ввергла ее в беспамятство.

Эн-Эламшур и Каддиш бросили полозья с гиеной на пол. Энанна раздвинула края глубокой раны на животе мертвого зверя без малейшей брезгливости, и все мы достали из внутренностей гиены спрятанное оружие. Пока всё шло по плану.

– Сюда! – крикнул я, указывая на одну из множества дверей. – Служанка бежала сюда, чтобы предупредить Джархана, значит, он где-то там!

Растянувшись в цепочку, мы ринулись по узкому коридору в поисках Джархана-Иентайера. Из длинного коридора множество дверей вело в разные помещения, но все они были пусты.

Наконец впереди послышались женские голоса, и спустя три удара сердца мы ворвались в красивое и просторное помещение с колоннами и цветами в горшках. Одна половина его не имела потолка, и солнечные лучи беспрепятственно сочились внутрь, искрясь в неглубоком бассейне, вокруг которого сидели полуобнаженные красавицы.

– Разрази меня Ануннаки! – восторженно прохрипел Каддиш. – Это гарем!

Наложницы Джархана при виде нас вскочили на ноги. У меня перехватило дух при виде их точеных тел, просвечивающих сквозь легчайшие одежды…

– Закричите – убью, – предупредила Энанна.

Наложницы поспешно прикрыли рты ладошками.

– Где Джархан?

Одна из наложниц – сероокая красотка с необычными светлыми волосами – указала на тяжелую штору, за которой, надо полагать, была дверь. Ур-Гал, за ним Эн-Эламшур бросились к ней, Каддиш замешкался, с масляной улыбкой наблюдая за девушками.

– Господин, здесь чужие лю… – крикнула светловолосая наложница внезапно, но Энанна молниеносным ударом ножа вспорола ей горло. Остальные наложницы отшатнулись, прижимая руки ко рту и с ужасом взирая на распростертое тело и кровь, что стекала в бассейн и окрашивала воду в розовый цвет.

– Кто-то еще хочет поорать? – тихо, но злобно спросила Энанна.

Желающих больше не было.

– Идем, Энанна, – позвал я.

Но она присела возле убитой наложницы и провела ладонью по ее телу: бледнеющей щеке, белой шее, мягкой груди и изгибу бедер… В этом ее жесте было больше чувственности, чем в ласках мужа и жены…

– Жаль, красивая… – сказала Энанна. Она встала. – Вперед!

Каддиш шумно сглотнул и неуверенно улыбнулся Энанне.

Мы забежали в комнату за шторой, в которой также был бассейн, но глубже и шире первого. От воды поднимался пар, пахло благовониями и жаркой влагой. В бассейне плескался жирный мужчина с седыми волосами и темной бородой. Его мыли две нагие наложницы. Все трое испуганно вытаращились на нас.

– Ваше величество!.. – язвительно промолвил Каддиш, кланяясь. – Живо вылезай, не то я трахну тебя в задницу этим вот мечом, клянусь всеми сиськами в этом гребанном гареме!..

Они с Ур-Галом вытянули Иентайера из бассейна. Наложницы дернулись было, но Энанна покачала головой и поцокала языком, и наложницы остались дрожать в бассейне, невзирая на горячую воду.

– Где колдун, отвечай, жирный ублюдок! – рявкнул Каддиш, схватив Джархана на мокрую бороду. Он явно был в своей стихии.

– Какой колдун?.. Ай!.. Да-да, я вспомнил! Он в подвале…

– Покажешь нам?

– Конечно-конечно… Я только наброшу на себя что-нибудь…

Джархан наклонился к разбросанным на полу одеждам. Не успел никто из нас моргнуть глазом, как Иентайер выхватил из-под каменной плитки на полу кинжал и, отмахнувшись от Каддиша, метнулся к дверям. Каддиш вскрикнул, отпрянул и рухнул, поскользнувшись на мокром полу.

До двери Джархан не добежал двух шагов: дротик Эн-Эламшура пронзил его сердце.

– Проклятый Иентайер, – ругался Каддиш. Кинжал распорол ему кожу на руке – пустяковая царапина. – Поздравляю, Эн-Эламшур, теперь ты тоже Убийца Иентайеров!

Охотник за нежитью нахмурился, не говоря ни слова и не улыбаясь.

– Чего ждем? – воскликнул Ур-Гал. – Ищем подвал или так и будем стоять?

Энанна на прощание еще раз припугнула наложниц, и мы помчались искать вход в подвал. Он нашелся очень быстро. Спустившись по спиральной лестнице, мы очутились в низком и темном коридоре, освещенном светом из узких окон под самым потолком. По правую руку в стене темнели забранные решетками ниши, в которых невозможно было ни лечь, ни встать взрослому человеку.

– Эй! Вы кто такие?

Ур-Гал стремительно выставил вперед меч, и стражник с пронзенной грудью упал замертво на каменный пол.

Только одну нишу занимал пленник – тот самый колдун. Он был старше Эн-Эламшура, но младше Зиусудры. Странная прическа из множества мелких косичек и лицо с грубыми чертами, высокими скулами и миндалевидными глазами, борода, росшая довольно неохотно, – всё это выдавало в нем чужестранца. Он сидел, обхватив руками колени.

При нашем появлении пронзительные черные глаза уставились на меня. У него был тяжелый и неприятный взгляд, который трудно выдерживать. Возможно, он действительно колдун, подумалось мне.

– Дайте угадать, – проговорил он низким, но мягким голосом. – Вы пришли освободить меня.

– Как ты догадался? – прошептал я.

– Я все-таки колдун, – усмехнулся странный узник. – Точнее, шаман. Я зовусь Уату. Здесь нет других пленников, значит, вы пришли за мной. Либо убить, либо освободить, третьего не дано. Вы разговариваете со мной – значит, убивать меня не намерены.

– Да, мы пришли освободить тебя! – горячо сказала Энанна.

Ур-Гал сдернул с убитого охранника связку ключей и, лязгая металлом, отпер решетку.

На грязном лице узника проступила горькая улыбка. Он покачал головой.

– Нет.

– Что? – поразился Каддиш. – Ты сумасшедший? Только безумец согласится сидеть в этой грязной дыре.

– Не только безумец, но и человек, заслуживший наказание…

– Чем же ты заслужил наказание? – фыркнул Каддиш. – Тем, что молился своим шаманским богам, а не Джархасу Великому? Можешь быть покоен – он мертв и не обидится на тебя за твой проступок.

Энанна взялась за плечо Каддиша и отодвинула его назад. Сама вышла к шаману и опустилась на пол, чтобы быть на одном уровне с узником.

– Нет, погодите… Всё не так просто, правда ведь? Я чувствую человеческие терзания, это мой дар с раннего детства… Что ты наделал, что казнишь себя столь сурово, Уату?

Мне мнилось, что шаман не ответит, столь долго он молчал. Но он ответил:

– В гордыне своей я призвал магические силы слишком могучие в сравнении со своим даром и лишил жизни возлюбленную… После ее смерти я возжелал покинуть этот мир вслед за ней, но шаман не может покончить с собой так просто… Потому я прилюдно оскорбил Джархана и теперь несу наказание.

Повисла тишина, которую самым некрасивым образом нарушил Ур-Гал, громко и насмешливо прыснув. Энанна ожгла его гневным взором.

– Нет, мне жаль твою возлюбленную, – начал оправдываться Ур-Гал. – Но… это же глупо! Сидеть здесь и терзать себя! Ты ее этим не вернешь.

Уату выслушал его, но промолчал. Я заметил, что Эн-Эламшур пристально смотрит на него, словно стремясь прочесть сокровенные мысли.

– В любом случае, – вмешался я, ибо времени оставалось всё меньше, – Джархан мертв, и нет смысла тебе сидеть в этом подземелье. Ступай с нами – и ты сделаешь полезное дело для всего мира. Мы стремимся избавить землю от ига некромантов. Это ли не важное дело, ради которого стоит жить?

– У меня нет иного дела, помимо того, чтобы сидеть здесь и ждать смерти, – ответил упрямый шаман.

– Слухи говорят, что твоя магия способна уничтожить Хорджахаса и весь его народ, – сказал я.

Впервые с момента нашей встречи Уату проявил интерес. Он поднял голову.

– Твоя магия поможет справиться с армией мертвецов, – добавила Энанна.

– У меня нет магии, кроме способности вызывать духов, – ровным голосом сказал Уату.

Неожиданно заговорил до сих пор молчавший Эн-Эламшур:

– Этого достаточно.

Шаман заколебался. Но все еще медлил.

– Не знаю, что за девушка была твоя возлюбленная, – сказал я, – и повинен ли ты действительно в ее смерти, но не забывай, что на свете много других влюбленных. Если Хорджахас выполнит свой план, в мире исчезнет само понятие любви. Останется только смерть!

Уату ухмыльнулся, точно услышал нечто наивное и глупое.

– Сидя здесь, не искупишь вины, – вскричала Энанна.

– Искуплю ли я ее, если пойду с вами?

– Хотя бы умрешь не зря, – прорычал Каддиш. – Ну же, во имя всех твоих богов, решайся быстрей!

Шаман шумно выдохнул. Поднялся на ноги и вышел из ниши. На нем висели грязные и зловонные лохмотья.

– Хорошо. Я согласен идти с вами. Что нужно делать?

Глава 8

Каддиш предлагал прорываться из дворца с боем, поскольку у входа по-прежнему стояла стража, пусть ничего и не подозревающая о гибели хозяина. Но Ур-Гал предложил покинуть дворец через одно из окон, что выходило в сад, за которым открывался вид на порт.

В саду патрулировали другие охранники, но справиться с ними не составило труда. Они и не подозревали, что нападение может произойти со стороны дворца, и что напасть могут вооруженные люди.

Покинув территорию дворца, мы окраинными улочками добрались до порта. Конь Эн-Эламшура остался у главного входа, но охотник ни словом не обмолвился, что сожалеет о потере. Уже стемнело, и людей на улицах почти не встречалось, только из различных злачных мест доносились громкие голоса, смех и ругань.

Я поравнялся с Энанной и шепнул ей:

– Когда мы убеждали этого шамана, у меня возникло ощущение, будто ты читаешь мои мысли.

– Может быть, потому что между нами есть духовное родство? – прошептала в ответ Энанна с усмешкой.

Я хотел спросить, что она имеет ввиду, но вспомнил Лишу и осекся. Вот с кем у меня было настоящее духовное родство. Лиша давно умерла, ведь со дня моей казни прошло много десятков лет. Энанна не заменит ее, нет.

В порту, как и во всех местах подобного рода, не составляло особого труда найти ночлег и еду, если у тебя в кармане завалялось несколько серебряных сиклей. Несомненно, нас уже разыскивали, но никто из нас не думал, что поиски эти достаточно энергичны, чтобы привести к успеху. Теперь, когда стражники выяснили, что Джархан мертв, вряд ли кто-либо стал бы утруждаться искать убийцу ненавистного Иентайера.

Мы перекусили в таверне, хозяин которой ничуть не удивился поздним гостям. Энанна также купила ношенную, но вполне приличную одежду для Уату, который в своих лохмотьях был слишком заметен.

Спать легли все в одной комнате, на соломенных тюфяках, а проснулись с первыми лучами солнца.

Порт тоже проснулся, по пристани шныряло множество разношерстного народа, матросы, попрошайки, шлюхи и торговцы. Мы нашли судно, капитан которого был согласен довести нас хоть до края мира за хорошую оплату.

– Я доставлю вас к Дильмуну, – прохрипел капитан, низкорослый малый, в тюрбане и смоляной кудрявой бородой. – Но с двумя условиями. Первое: сорок серебряных сиклей вы заплатите мне сразу. Второе: в порт Х`рокхаса корабль заходить не будет, вас доставят на лодке. Мы бросим якорь в тысяче локтей от порта.

– Почему? – спросил я.

– Потому что ни один человек в здравом уме не приблизится к Дильмуру на расстояние в две тысячи локтей! – вскричал капитан. – И только я один готов рискнуть!

Он понурился и добавил тише:

– Меня угораздило задолжать одному очень влиятельному человеку…

– И сколько займет времени это плаванье? – вмешался Ур-Гал.

Капитан пожал мощными плечами.

– При хорошем ветре – одну луну.

Мы отошли посовещаться.

– У нас нет таких денег! – проворчал Каддиш. – Сорок серебряных сиклей, это надо же, как он захотел? Бороду бы ему оторвать за такую жадность!

– Значит, нужно найти эти сикли, – тихо проговорила Энанна.

– У Джархана их было полно, – фыркнул Каддиш.

– Нам надо было оттуда сбежать поскорей, – сказал Ур-Гал. – Не было времени шарить по его казне.

– Нам придется вернуться, – сказал я. – И взять у Джархана серебро.

Энанна не по-женски выругалась.

– Глупости! Мы оставили там несколько трупов! И их наверняка уже обнаружили! Даже при всей нелюбви народа к Иентайерам нам не простят убийство!

К нам подошел капитан. Мы умолкли.

– Проблемы? – спросил он, хитро прищурившись. – Давайте я пойду вам навстречу, вы мне нравитесь. Сколько у вас серебра?

Энанна переглянулась со мной, потом с Каддишем и Ур-Галом. Эн-Эламшур с праздным видом рассматривал разномастные судна, зашедшие в порт.

– Четырнадцать сиклей, – сказала Энанна.

– Согласен, – легко сказал капитан.

Эн-Эламшур оторвался от созерцания моря и пристально посмотрел на капитана.

– Но у тебя есть условие? – произнес он скорее утвердительным тоном, нежели вопросительным.

– Да, – с готовностью подтвердил капитан. – В море очень одиноко, и, когда на борту появляется женщина, между матросами возникают ссоры. Ах, если бы вы знали, до чего доводит похоть и ревность! Но в море есть и закон: если женщина принадлежит капитану, никто не смеет претендовать на нее. Никто.

Капитан пригладил жесткую курчавую бороду и, обласкав Энанну масляным взглядом, пропел:

– Ах, как одиноко мне бывает долгими ночами в бурном и негостеприимном море! Если ты согласишься согреть мое ложе, а отвезу вас всех на Дильмун за четырнадцать сиклей.

– Ни за что! – выпалил Ур-Гал.

Капитан удивился.

– Разве она твоя, мальчик? Вы плывете в Дильмун, и я не спрашиваю, зачем. Но вы вряд ли оттуда вернетесь. На этом острове нет места смертному человеку. Неужели вам не всё равно, с кем будет делить ложе эта женщина перед гибелью?

Если бы Энанна с гневом отвергла предложение этого похотливого бородача, я сразу отказался бы от этой возможности достичь Хорджахаса. Но она молчала, и лицо ее выражало напряженную работу ума. Остальные ждали вердикта Энанны, подобно мне, и тоже молчали.

– Я… – проговорила она наконец, и голос ее слегка дрожал. – Нам надо достичь Дильмуна. Оставаться здесь дольше не стоит… Я согласна.

У меня словно что-то оборвалось в груди. Жертвенность Энанны поразила меня.

Впрочем, нет, не только меня. Когда она проговорила эти слова, а капитан с широкой улыбкой поклонился ей, в глазах Уату, который до этого момента стоял с безучастным видом, зажегся огонь. Не успели мы шелохнуться, как он выступил вперед и протянул руку к лицу капитана.

– Нет! – прошептал колдун. – Ты отвезешь нас без условий!

Что-то произошло с капитаном: улыбка растаяла, лицо разгладилось, веки опустились, точно его одолела дремота.

– Я отвезу вас без условий, – повторил он сонно.

– Ступай и приготовь всё для плавания, – велел шаман тихо, но внушительно. И капитан, развернувшись, потопал к кораблю.

Мы в потрясенном молчании проводили его взглядами. Затем повернулись к Уату.

– Значит, ты действительно колдун? – спросил Каддиш с уважением.

– Я вызвал духов, что могут замутнить рассудок… Есть более могучие духи, но они не в моих силах… Я могу их вызвать, но повелевать ими – выше моих ничтожных сил. После гибели моей невесты я понял это очень хорошо.

Мы помолчали. Жизнь в порту шла своим чередом. Команда корабля нашего послушного капитана засуетилась на палубе – они готовились к отплытию. Несколько матросов потащило бочки и мешки на корабль: видимо, это была провизия и вода.

Заговорил Ур-Гал:

– Так ты колдун! – Но в голосе у него не было ни трепета, ни уважения, только восторг и восхищение… И еще какая-то нездоровая радость… Он отошел спиной вперед к самому причалу, раскинув руки и улыбаясь. – Как же долго я тебя искал! Наконец-то Первые Боги услышали меня!

Я вздрогнул. Первые Боги?!.

– Эй, парень, о чем ты говоришь? – спросил Каддиш. Он сделал шаг вперед, заслоняя собой шамана. Казалось, он о чем-то догадался. О чем-то, чего я еще не понял.

– О том, что мне больше не нужно терпеть ваше присутствие! – радостно крикнул Ур-Гал. Его рука взметнулась, в воздухе что-то сверкнуло.

В тот же миг Каддиш прыгнул вперед, но словно споткнулся на полпути. Схватился за горло, которое пронзил маленький метательный нож, что кинул Ур-Гал.

Потрясенные, мы смотрели, как грузное тело Каддиша качается из стороны в сторону, а потом падает на землю, заливая ее кровью…

Я догадался, что нож предназначался Уату, но Каддиш успел закрыть его собой. Еще не додумав эту мысль до конца, я выхватил меч; остальные также обнажили оружие.

– Нет-нет! – засмеялся Ур-Гал. – Драки не будет! Слишком вас много на меня одного!

На корабле произошло движение. Матросы испуганно жались к борту, а из трюма выскакивали, лязгая шестернями и суставами, Шиокха-Дахана.

– Проклятый Ур-Гал, я верила тебе! – крикнула Энанна, бросаясь на него с клинком.

Ур-Гал отбежал дальше, а дорогу Энанне преградили марионетки. Они окружили нас. Люди, что ходили по гавани, спешили ретироваться. В отчаянии Энанна ударила клинком по ближайшей марионетке. Шиокха-Дахана подставила под удар бронзовую конечность, от удара брызнули искры. В следующий миг оживленный мертвец отобрал у воительницы оружие.

Шансов у нас не было. И все же мы с Эн-Эламшуром очертя голову кинулись в атаку. Охотнику удалось нейтрализовать двух марионеток, но остальные набросились на него скопом и прижали к земле. Я успел отрубить голову одной марионетке и руку другой, прежде чем сокрушительный удар бронзового кулака не поверг меня наземь. У меня помутилось в глазах.

Очнулся я на том же самом месте, связанный кожаной веревкой. Рядом сидели Энанна, Эн-Эламшур и Уату, тоже связанные. Колдун был без сознания, с опухшего и побагровевшего виска стекала кровь. Я не знал, жив ли он.

– Ур-Гал, как ты мог? – простонала Энанна. По ее лицу текли слезы. А ведь она не прослезилась даже после гибели друзей… И смерть не хуже предательства…

– Как же я мог предать вас? – уточнил Ур-Гал. Он стоял над нами в окружении послушных марионеток. – Я никого не предавал. Я служу Хорджахасу и всегда служил. Не вам! Поэтому я не мог вас предать. Великий Император заслал преданных людей, вроде меня, в разные номы и города мира, чтобы мы вовремя могли предупредить его об опасности. Раньше я думал, что Убийцы Иентайеров опасны для Его императорского величия, но позже понял, что вы – шайка глупцов. Потом я услышал о великом шамане, который способен принести делу Хорджахаса погибель, и долго искал его. Наконец, появился Эн-Эламшур и помог вам – и мне! – его найти. Сначала я решил, что он никакой не колдун. – Ур-Гал рассмеялся. – Я ошибся! Зато будет что показать Хорджахасу!

Он снял с шеи амулет в виде золотистого диска. Что-то щелкнуло, и диск превратился в спирально закрученную металлическую нить. Ур-Гал бросил спираль на землю, но она, сохраняя форму воронки, осталась стоять вертикально вопреки всем законам подлунного мира…

Я шумно выдохнул, потому что узнал этот древний артефакт Гриик`хтахенов…

Над спиралью задрожал воздух, как над раскаленным горном, он сгустился и превратился в мутный матовый шар четыре локтя в диаметре. В центре шара засияло три желтых огонька.

Это было Око Первых Богов, такое же, как и то, что денно и нощно взирало на мир с вершины Храма в Х`рокхасе.

– Да-да, – сказал Ур-Гал. – Это Око Первых Богов, Ролас Безумный! Око, что перенесет нас в Х`рокхас без корабля и глупых капитанов. Пожалуй, я не стану убивать колдуна, он ведь без сознания… Пусть Хорджахас расправится с ним сам… Очень скоро вы предстанете перед его престолом. Вперед!

Шиокха-Дахана подняли нас на ноги. Меня швырнули прямо в Око. Два удара сердца я словно висел в пустоте, заполненной чужеродной желтизной, потом вывалился на твердую поверхность. Вслед за мной из портала выпали Эн-Эламшур, Энанна и Уату, который до сих пор не пришел в себя.

Я поднял голову. Прямо передо мной начинались колоссальные ступени пирамиды Высшей Справедливости, за ней – на возвышении в лучах тропического солнца белел дворец Хорджахаса…

– Добро пожаловать домой, Ролас, – насмешливо сказал Ур-Гал, появляясь из Ока вслед за нами. – Стоило ли возвращаться из мертвых только ради того, чтобы вновь потерпеть поражение?

Глава 9

Когда-то давно я помнил столицу Дильмуна и всей Империи живой, кипящей, энергичной. И пусть по улицам города шагали оживленные мертвецы, послушные воле хозяев, Х`рокхас полнился жизнью.

А теперь он превратился в нечто ужасное. Полуразрушенные здания, темные окна, пустынные улицы, заброшенные площади, высохшие каналы и деревья – вот что предстало моему взору. Не звучали голоса, не слышался смех, нигде не было ни одного человека. Смерть и разрушение поселились в этом месте…

Вдалеке глухо шумел океан. Я повернул туда голову, боясь увидеть новые свидетельства Шиокха-Неру. Крыши домов уходили вниз ряд за рядом и теснились у берега, возле которого чернели корабли.

Им не было числа. Корабли усеивали всю гавань и океан до самого горизонта. А у мола с подветренной стороны возвышалось, точно гора, громадное сооружение – колоссальный ковчег.

Вслед за нами из Ока вышли марионетки. Око погасло и растворилось в эфире. Ур-Гал поднял спираль и снова превратил ее в диск на веревочке, который вернул на шею.

Марионетки под предводительством Ур-Гала повели нас ко Дворцу. Шамана потащили за руки и за ноги. У Эн-Эламшур отняли его магические дротики и топор. Меня и Энанну лишили мечей, но Клинок Упокоения остался у меня за поясом: мертвые руки не ощутили его.

И я знал, как применю это оружие. Каким бы ни был могучим Хорджахас, Клинок Упокоения отправит его дух прямиком в Бездну.

В жарком воздухе висел слабый, но явственный запах тления. Жужжали насекомые, вдали грохотал прибой. И – больше никаких звуков. Эта тишина была ужасна.

Я хотел поймать взгляд Энанны и дать ей какой-нибудь знак, что я с ней. Но она шла с опущенной головой, раздавленная предательством того, кого считала другом, и смертью грубого, но в глубине души доброго Каддиша.

Эн-Эламшур был, как всегда, невозмутим, смотрел прямо перед собой, шел размеренной походкой, со связанными за спиной руками.

Мы шли на смерть, и каждый из нас знал это. Но в отличие от меня Энанна и Эн-Эламшур еще не умирали, и мне хотелось хоть как-то поддержать их.

Перед аркой входа во дворец в несколько рядов выстроились Шиокха-Дахана. В полной тишине они тупо взирали на нас искусственными глазами, пока мы шли между рядов ко входу.

В огромном тронном зале вдоль стен в каменных чашах горел огонь. В конце зала на величественном троне восседал мой старый знакомец Хорджахас. Он ничуть не изменился за то время, что мы не виделись: молодой, смуглый, увешанный украшениями и бесстрастный. Будто не прошло несколько поколений… Были и едва заметные изменения: на его теле виднелись какие-то темные полосы, линии и завитки, а глаза заметно светились желтым светом… От его тела исходил некий темный дым. Друг моего детства обрел бессмертие.

Скоро с этим будет покончено.

Процессия остановилась у подножия трона императора.

– Владыка! – обратился к нему Ур-Гал. – Я нашел врагов! Тех, кто строил против тебя козни! Я нашел Роласа Безумного, который вернулся в этот мир в тщетном стремлении убить Бога! И я нашел колдуна, о котором говорит пророчество!

Хорджахас улыбнулся мертвящей улыбкой. Благосклонно кивнул своему приспешнику.

– Ты будешь вознагражден за свое рвение и верность, Ур-Гал, – проговорил он глубоким голосом. – А вы, – он перевел взгляд на нас, – вы никогда не сможете навредить тому, кто стал равным Первым Богам. И ты, Ролас, вернешься в Бездну навсегда! Квинтэссенция миллионов жизней наполнила меня океаном энергии. Смотрите!

Он расплылся, как призрак, и вдруг оказался рядом со мной. Я отшатнулся от неожиданности. Линии на его теле потемнели и зашевелились, будто змеи. Исходящий от него призрачный дым обрел очертания, и теперь казалось, что вокруг него двигаются полупрозрачные щупальца. От императора веяло могильным холодом, и на несколько ударов сердца мне стало страшно. Он не был похож на человека.

– Ролас! – сказал Хорджахас. – Ты слишком слаб, чтобы противостоять мне! Мне – Владыке Смерти!

Краем глаза я заметил, как побледнела Энанна. Эн-Эламшур выпятил челюсть и сглотнул.

Линии на теле Хорджахаса побледнели, он снова вернул себе прежний облик. Довольный впечатлением, усмехнулся.

На краткое мгновение повисла тишина. Потом Энанна громко и отчетливо произнесла:

– Ты просто сумасшедший, Хорджахас.

Я в изумлении оглянулся на нее. В голосе у нее не было страха – лишь презрение.

Хорджахас тоже удивился. Но это не продлилось долго. Он посмотрел на Ур-Гала и подмигнул ему. Ур-Гал крикнул Энанне:

– Ты более презренна, чем пыль на ногах Императора! Богохульница! Немедленно целуй его ноги, и тогда, быть может, ты будешь помилована и умрешь быстрой смертью!

Энанна гордо вскинула голову. Ах, как я гордился ею в этот миг!

– Нет! – сказала она.

– Энанна, – вмешался я, поскольку знал, какие пыточные машины скрыты в подземельях дворца владыки некромантов. – Не надо, Энанна…

Повинуясь беззвучному приказу, Шиокха-Дахана схватили ее за руки и наклонили к ногам Хорджахаса. Каким-то чудом Энанна вырвалась, раздался звучный шлепок, и Ур-Гал схватился за щеку. Энанна тяжело дышала, марионетки снова скрутили ее.

– Ах ты… – прохрипел Ур-Гал. Пощечина Энанны каким-то образом рассекла ему щеку, откуда потекла струйка крови. – Ты… ты…

Он пошатнулся. Лицо его исказилось, кожа потемнела больше обычного, потом посерела. Глаза выкатились, из груди вырывались хрипы. Сосуды в глазах полопались. Ур-Гал повалился на каменный пол, корчась и хрипя. Мучения и конвульсия продолжались долго, пока, наконец, Ур-Гал не затих. Перед смертью он обмочился.

Энанна рассмеялась – звонко и зло.

– Мы тоже кое-что умеем, не так ли, император-безумец?! В моем браслете есть игла и капсула с ядом, смерть от которого весьма неприятна… Да ты сам видел ее только что! Предатель заслуживает презренной смерти в собственных нечистотах!

Шиокха-Дахана сорвали браслет с руки Энанны. Ее повалили на колени. Волосы ее растрепались, но она продолжала смеяться.

Хорджахас поглядел на тело верного прислужника. На его лице не было сожаления.

– Он больше не нужен. Зато ты, женщина, ты будешь наказана так, как не был наказан никто за последние тысячу лет. Я сделаю это сейчас, перед твоими глазами, Ролас, чтобы ты запомнил, что происходит с твоими друзьями, когда помогают тебе!

– Нет! – вырвалось у меня. Как жрец, я знал из древних сказаний, какое самое ужасное наказание придумали Эйконхаэры, пытку, в сравнение с которой пыточные машины в подвале были истинным благословением.

– Я обрекаю ее на Дахана-Йодох, Пленение Духа в Мертвом Теле! – сказал Хорджахас.

Я задергался в руках марионеток, пытаясь вырваться и убить Энанну любым способом, чтобы избавить ее от гнусного ритуала, омерзительней которого нет ничего на свете. Мне не удалось, и мои крики превратились в рыдания.

Эн-Эламшур растерянно переводил взгляд с Хорджахаса на меня. Он не знал…

– Она умрет в жутких муках, но сознание ее не померкнет, – продолжал Хорджахас с жестокой улыбкой. – Оно не померкнет даже тогда, когда ее прекрасное тело начнет разлагаться и смердеть… Она будет вынуждена наблюдать за гниением своего тела. И будет испытывать ни с чем не сравнимые страдания. Это ритуал обречения человека на полное сознание после смерти тела.

У Эн-Эламшура вырвался крик ярости и ужаса. Он рванулся к Энанне, но не сумел сделать и шага. Марионетки повалили меня и его на колени. В этот миг я ощутил, как веревки на моих руках ослабли от рывков… Я затих, собрав волю в кулак. Нужно выждать момент.

Марионетки подняли Энанну на ноги и стали срывать с нее одежду. Она не сопротивлялась, понимая безуспешность этих попыток, и только гневно смотрела на Хорджахаса. С Энанны сорвали серьги и все украшения, но она не издала ни звука. Обнаженную, ее повели по коридору во внутренний двор.

Нас с Эн-Эламшуром вели следом. Хорджахас хотел, чтобы мы смотрели.

Стоявшие в коридоре марионетки обливали Энанну зеленой жидкостью – зельем для ритуала. Сердце мое разрывалось на части. Если б я знал…

Даже облитая зельем, с кровоточащими ушами, ведомая за руки мертвецами, Энанна была прекрасна. Как когда-то Лиша…

Позади послышались неровные шаги. Я оглянулся – шаман наконец пришел в себя. Марионетки и его потащили за нами.

– Уату! – вскричал я. – Энанна обречена на страшную смерть! Ты же колдун, сделай что-нибудь!

Колдун помотал окровавленной головой. Его лицо опухло, глаза заплыли. Он выглядел жалким и измученным.

– Я не справлюсь с духами… Я – ничтожество.

Энанну тем временем привязали к столбу в центре двора. Она повисла на нем с закрытыми глазами. Меня и Эн-Эламшура повалили на горячую землю. Я перевернулся на бок, чтобы скрыть от глаз императора ослабшие веревки. Мои пальцы коснулись торчавшего за поясом Клинка Упокоения.

Одна из марионеток уже несла к столбу бронзовый ошейник – он и запустит изменения в теле Энанны, которые превратят ее в живого и сознающего мертвеца. Времени оставалось все меньше. Я старался поскорей сбросить путы, но это было не так-то просто. Мне пришлось в бессильной ярости наблюдать, как по приказу Хорджахаса марионетки вспороли Эн-Эламшуру живот и с помощью специального артефакта вытянули дымок квинтэссенции из раны, чтобы провести ритуал.

Когда бездыханное тело охотника за нежитью швырнули в угол двора, как ненужную вещь, я окончательно освободился от пут, и узкая рукоять Клинка легла в мою ладонь.

Хорджахас стоял совсем рядом… Но и Энанна тоже была рядом. Я не промахнулся бы в обоих случаях… Но кого мне упокоить?

Я всю жизнь желал убить Хорджахаса. И сейчас у меня был шанс. Но тогда Энанна обречена, я ничего не смогу поделать. Клинок действует лишь раз. А изгнать ее дух из тела можно только, если разрезать тело на мельчайшие кусочки. И она почувствует всю эту запредельную боль, ибо сознание ее не погаснет, поддерживаемое силой ритуала.

Император будто прочитал мои мысли и расхохотался.

Медлить больше было нельзя. Ошейник был надет на шею Энанны.

Я вскочил, сбросив руки марионеток, что потеряли бдительность, и, крикнув во все горло, метнул нож в Энанну…

Я хотел бы, чтобы она поняла мой поступок. Чтобы последним, что видели ее глаза, был я. Чтобы она поняла и простила меня взглядом.

Этого не произошло. Клинок ударил ей в грудь, вспыхнул голубоватым пламенем и рассыпался в черный прах. Энанна уронила голову и умерла. Дух ее перешел в Бездну, избежав пыток Дахана-Йодох.

В полной тишине внутреннего двора, залитого безжалостным солнцем, возле столба с мертвой девушкой, Хорджахас рассмеялся пронзительным, безумным смехом.

– Клинок Упокоения действует лишь раз! Ты воистину глупец, Ролас! У тебя был шанс убить меня! А ты потратил его силу на девку!

Он развернулся и двинулся к проходу в коридор.

– Убейте их медленно! – приказал он марионеткам.

Кто-то вскрикнул. Я повернул голову, это был Уату. Его глаза горели лихорадочным огнем.

– Вот так, да, друг? – крикнул он. – Вот так, друг! Ты прав! Может и я смогу? Может, и я не ничтожество?

Его глаза закатились, он что-то бормотал на неизвестном мне языке. Хорджахас остановился и оглянулся.

Марионетки попытались было прижать его к земле, но вдруг замерли и, опустив пленника, отошли на шаг назад. Так же поступили и мои Шиокха-Дахана. Я был свободен, но не двигался, не отрываясь от шамана.

Хорджахас попытался приблизиться к нам, однако и он не мог шелохнуться. Магия колдуна сковала нас всех незримой силой.

Уату воздел руки вверх, не открывая глаз. Слова заклинания становились громче и пронзительней. Над шаманом в воздухе проступили призрачные черты некоего существа – огромного, похожего на осьминога, но с человеческим лицом. Почти тотчас видение увеличилось во много раз и метнулась в сторону берега, после чего исчезло, а шаман открыл глаза и простонал:

– Получилось! О боги, у меня получилось вызвать Духа Океана! Ну, теперь держитесь! Я выполню твою просьбу, Зиусудра-Ролас, и уничтожу эту обитель мертвых. Дух океана навеки скроет мировыми водами эту чудовищную страну. А ты, Зиусудра, еще можешь спастись на ковчеге. Быть может, когда-нибудь о нас сложат легенды. Быть может, мы станем богами, которых будут чтить бесчисленные поколения.

Я ощутил, что снова могу двигаться. Но Хорджахас и его нежить по-прежнему были неподвижны. Лицо императора исказилось от ярости, черные линии проступили сильнее.

– А ты, Уату? Идем со мной!

– Колдун должен умереть, – с горькой улыбкой ответил Уату. – Я потерял всё, ради чего стоило жить. Мне пора в Бездну, к моей невесте.

Порыв ветра встрепал его косички, дернул меня за одежду. По поверхности океана заходили пенные волны. Океан заволновался. Перемена погоды была внезапной и сильной. В небе заклубились тучи, где-то зарокотал гром. Волны начали качать флот Хорджахаса.

Затянутое тучами небо потемнело. Сумрак пал и на Дильмун. Я услышал где-то вдалеке могучий гул; казалось, вода в океане засветилась изнутри.

Я растерялся. Посмотрел на неподвижного Хорджахаса, потом – на Уату, чье лицо расплылось в умиротворенной улыбке.

– А как же Император? – крикнул я. – Теперь, когда я истратил силу Клинка Упокоения на Энанну, он попадет всего лишь в Бездну, а не в Тартар, откуда нет выхода!

– Значит, ты встретишься с ним в другой жизни. – Тон Уату был спокоен как никогда. – Надеюсь, ты будешь более подготовлен.

Чудовищный ураган обрушился на остров; воздух потемнел; пальмы, росшие в садах Х`рокхаса, пригнулись к самой земле, словно волосы под гребнем. Бесконечная череда грозовых облаков, распарываемых молниями, с неслыханной скоростью неслись по небесам. Поверхность океана от горизонта до горизонта испещрили белые полосы пенных волн, а зеленая вода под ними освещалась нереальным, мертвенным светом из глубины. Грохот наполнил мироздание.

Пригибаясь под порывами сильнейшего шторма на моей памяти, я побежал по одной из центральных улиц в сторону порта. Мимо меня летели мелкие камни, вырванные с корнем кусты и осколки стен. Когда я почти приблизился к порту, то увидел, как на юго-западе вздымается океан в исполинской волне. Чудилось, будто сами боги подняли край земли и пытаются обрушить его на остров некромантов.

Теперь ветер дул мне прямо в лицо, мои легкие переполнились, я задыхался, и сознание мое мутилось. Из последних сил я преодолел последние шаги по пирсу, ведущему к ковчегу. Повсюду в гавани лежали беспомощные марионетки, не способные сбросить невидимые путы магии Уату. Ковчег закрыл собой небо, походя на огромную стену, что величественно качалась на волнах.

А колоссальная волна – выше самих высоких гор – всё росла и росла, закрывая треть небосклона. Изнутри эта литая зеленоватая масса светилась, и видны были темные щупальца неописуемых размеров. Верхняя часть волны высоко над городом начинала выгибаться вперед, и на ее поверхности, как в зеркале, отразился Х`рокхас с его улицами, парками, храмами и дворцами.

Меня обуял первобытный ужас. На долгие мгновения это видение, больше похожее на ночной кошмар больного лихорадкой, парализовало мои мускулы. Потом я стряхнул дурман и вскарабкался по лестнице до люка в ковчеге.

Закрывая люк, я увидел не менее устрашающее видение: Хорджахас сбросил чары колдуна и несся за мной с оглушительным нечеловеческим ревом, почти заглушившим бурю. Его окутывал дым и пламя, которые приобретали вид изменчивых щупалец.

Я захлопнул люк с бешено бьющимся сердцем и в иллюминаторе узрел, как волна обрушилась на остров. Дома и все величественные строения Дильмуна снесло, словно хворост при разливе реки; волна скрыла Хорджахаса и весь мир.

Тяжкий удар сотряс ковчег, я упал на деревянный пол. Ковчег трясло и крутило с легкостью, будто он был легкой рыбацкой лодочкой.

Дух океана, вызванный колдуном, крушил и разрушал остров, стирая с лица земли всё, что осталось от нечестивой, но великой империи Иентайеров.

Глава 10

Сон истончился, превратившись в полупрозрачную пелену, сквозь которую просвечивал реальный мир в виде моего номера в отеле. В ушах всё еще шумел вселенский шторм, какого не видели небеса, – бунт стихии, что уничтожил Атлантиду двенадцать тысяч лет назад и вызвал Всемирный потоп, оставшийся в памяти разных народов.

Но у видений больше не было надо мной власти. Я вспомнил, кто я: Кирилл Ратников, оперативник Фонда контр-Кукловодов. Но, прежде чем я окончательно пробудился, в голове раздался голос Роласа:

– Овладев телом Зиусудры, я совершил ошибку. Я руководствовался своими решениями и страстями. У меня был единственный шанс покончить с Хорджахасом раз и навсегда, но прошлое помешало мне сделать правильный выбор. Из-за моей слабости пострадало слишком много людей. Я не стану отнимать у тебя свободу выбора. Я надеюсь на тебя, Кирилл Ратников, надеюсь, что когда настанет час, ты поступишь правильно…

Голос затих, и я каким-то образом понял, что больше Ролас Безумный никогда не заговорит со мной. Сегодня он сказал мне всё.

Спустя несколько минут, на протяжении которых я потягивался в постели, вошла Винни. И даже не постучалась.

– О, прости, я уже несколько раз заглядывала, но ты спал… Мы с Дмитрием волновались. Все хорошо?

Я не сразу ответил. Пристально посмотрел на нее. Она мало походила на Энанну, но сомнений не оставалось: дух Энанны вернулся из Бездны и продолжил борьбу. Следом за Винни вошел Гор. Хмуро-сосредоточенное выражение лица было точь-в-точь как у Эн-Эламшура. Ему бы заплести косичку…

– Я чувствую себя прекрасно! – провозгласил я. – Все хорошо!

Винни улыбнулась.

– Что показал тебе жрец?

Я сел в постели, спустив ноги на пол, и подтянул к себе трость.

– Что дружба, как и любовь, побеждает смерть… – Я хихикнул, смущенный пафосной, пусть и абсолютно истинной фразой. – Всё расскажу, только попозже. Жрать хочу – не могу! Вы уже поужинали?

Винни и Гор переглянулись.

– Мы собираемся завтракать, Кирилл, – сказал Гор. – Ты провалялся без памяти почти сутки. Сейчас утро.

Меня эта новость ничуть не расстроила.

– Тогда пошли завтракать, а потом… Что у нас по плану, Винни?

– Парк развлечений «Торп».

– Во-во! А потом поедем в парк.

За завтраком я начал рассказывать об удивительных приключениях, показанных мне Роласом, произошедших в древнем Шумере в девятом тысячелетии до новой эры. Друзья слушали так внимательно, что забывали есть. Когда вышли из отеля, я всё ещё рассказывал. Гор поднял руку, и возле нас тотчас остановилось такси.

К нашему всеобщему удивлению, таксист попался вчерашний – Тобиас. Он вытаращил глаза и почесал бороду.

– О, привет! Доброе утро! – обрадовался он.

Когда мы уселись позади, мне в глаза бросилась его родинка на шее… Как раз там, куда Каддишу попал клинок Ур-Гала… Мне вспомнилось, как Каддиш прикрыл собой Уату.

– Парк развлечений «Торп», – сказала Винни.

– Как вы сегодня, сэр? – обратился водитель ко мне. – Хорошо себя чувствуете?

Он поглядел на меня в зеркало заднего вида, поправил австралийское фото и начал вращать руль, чтобы объехать стоявший перед нами автомобиль.

– Спасибо, я в норме… – сказал я. – И, знаете, Тобиас… Насчет нашего вчерашнего разговора… Вы вовсе не неудачник. Вы – герой. Просто верьте в себя и скоро исполните все мечты.

Тобиас удивился, но явно был польщен.

Винни незаметно погладила меня по руке.

– Теперь ты тоже поверил в реинкарнацию? – спросила она негромко.

– Я уверен, что мы живем не раз. И что из Бездны есть выход. И ты найдешь его обязательно, если у твоей жизни есть смысл и цель.

– Ролас здорово вправил тебе мозги, – заметил Гор. – Ты прямо светишься.

– Да, – поддакнула Винни.

Я хотел ответить что-нибудь остроумное, но внезапно на ум пришла одна мысль.

– Нам предстоит встретить нового члена сопротивления.

– Кого? – спросили Винни и Гор хором.

Мне вспомнилось искаженное мукой лицо и черные глаза, в которые было трудно смотреть. Кто же ты, и как тебя найти, Уату?

– Великого шамана, – ответил я.

---

Автор: Runny

• К следующей серии

Текущий рейтинг: 76/100 (На основе 87 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать